Я все молчала, и Симон сжал мою руку.
– Пожалуйста, не рассказывай об этом Орландо. Я хочу сам с ним поговорить, когда наступит подходящий момент.
Глава 54
Страсбург, середина июля 1486 года
На следующее утро я проснулась раньше Симона, что случалось редко. Он лежал лицом ко мне, правая ладонь – на моем бедре. Осторожно убрав его руку, я вгляделась в его лицо. Да, он был стар, годы оставили морщинки в уголках его глаз и рта, кожа иссохла. Но высокий ясный лоб и узкие скулы казались нежными, как у юноши. Какое доброе и красивое у него лицо.
И насколько же странным человеком был Симон. Я еще никогда не слышала, чтобы супруг уступал свою жену другому мужчине, лишь бы не потерять ее. Мое изначальное ошеломление от его слов сменилось ужасом, а потом – злостью. Симон толкал меня и Орландо на страшный грех – прелюбодеяние и супружескую измену. Неужели он не понимал, что за такое нас могут отдать под суд?
За весь оставшийся день я не перемолвилась с ним и словом, да и Орландо тоже избегала. И только вечером, перед тем как ложиться в постель, я повернулась к Симону и прошипела ему в лицо:
– Ни за что!
Но теперь, глядя на Симона в лучах утреннего солнца, я увидела, какой он ранимый, и поняла, насколько же он любит меня – и какое у него доброе сердце. И разве не соблазнительна мысль о том, чтобы поддаться моим чувствам к Орландо? Вот только… как это сделать? Неужели мне по ночам придется ходить в соседнюю спальню? И если однажды я действительно забеременею, сможет ли Орландо когда-нибудь брать ребенка на руки, играть с ним? Означает ли это, что у малыша будет два отца? Нет, такого в мире не бывает. И быть не должно.
Тихо одевшись, я вышла в кухню, где Клер уже разводила огонь в печи.
– Вы так рано проснулись? – удивилась она, подавая мне горшочек с молочной кашей.
– Да. Плохо спалось.
Клер покачала головой.
– Знаете, госпожа, вот уже несколько недель в доме все переменилось. Вы, господа, то молчите, то улыбаетесь, а иногда у вас, Сюзанна, заплаканные глаза. Словно вы все храните какую-то тайну.
– Ох, Клер, я и сама не понимаю, что со мной происходит.
Она отложила ложку.
– Знайте одно. Если вам нужна будет моя помощь или просто захочется поговорить, вы всегда можете обратиться ко мне.
Растрогавшись, я заключила ее в объятия. В этот момент в кухню заглянул Симон.
– Это еще что за братание? – Он нахмурился. – Орландо не проснулся? Мы с ним должны идти к Гебхарду.
– Проснулся, – ответила Клер. – Он в кабинете, мрачный как туча. Может, вам бы с ним поговорить, а, господин?
– Непременно, Клер. – Симон многозначительно посмотрел на меня. – Завтрак уже готов? Нам скоро выходить.
После того как Симон и Орландо отправились к своему товарищу и коллеге, торговцу тканями Гебхарду, я уселась во дворе на лавку и стала наблюдать, как слуги разгружают повозку с поставкой товаров. Как здорово было бы растить детей в этом доме – кроме прочих радостей материнства, так у меня появилась бы работа и я избавилась бы от этой вечной проклятой праздности.
– Вам плохо, госпожа Сюзанна? Вы так побледнели.
Зажав толстую учетную книгу под мышкой, ко мне подошел Убельхор.
– Нет, все в порядке. Наверное, жара последних дней сказывается.
– Да, в такую духоту и не поспишь толком. Но небо сегодня серое, думается мне, скоро гроза будет. А теперь простите, госпожа, мне надо помочь Йосту проверить повозку.
У меня сжалось сердце при мысли о том, что Симон, возможно, прямо сейчас говорит с Орландо о своем чудовищном предложении. Я была почти уверена, что Орландо возмутится. Гордость не позволит ему скрывать деяния свои во тьме и вести тайную семейную жизнь. Может, он настолько разозлится, что сразу соберет вещи и уедет отсюда.
Громкий стук в дверь дома, слышный даже во дворе, отвлек меня от моих мыслей.
– Зайдите во двор через ворота, – крикнула Марга из окна. – Там открыто.
Уже через мгновение передо мной стояли два вооруженных мужчины в шлемах и кирасах[160]. Судя по красно-белому гербу на щитах, воины были из епископской стражи.
– Простите за беспокойство. Вы Сюзанна Зайденштикер, супруга торговца тканями Симона Зайденштикера? – вежливо спросил старший из стражников.
Я встала с лавки.
– Да, это я. Но моего мужа нет дома, он вернется только к обеду.
Убельхор поспешил ко мне и встал между мной и стражниками.
– Что вам нужно от хозяйки дома?
– По приказу его преосвященства епископа Страсбурга госпожу Зайденштикер вызывают для дачи свидетельских показаний.
– Вы не могли бы сказать мне, о чем идет речь? – Я попыталась скрыть волнение в голосе.
– У нас приказ забрать вас.
Убельхор положил книгу на лавку.
– Что ж, хорошо, тогда я сопровожу госпожу. Она под моей защитой, пока мастера Зайденштикера нет дома.
Младший, широко расставив ноги, опустил ладонь на рукоять своего меча.
– Вам придется потерпеть, пока мы не приведем ее домой. Нам приказали привести только госпожу Зайденштикер. Прошу вас, следуйте за мной.
– Не тревожьтесь, дорогой Убельхор. – Я заставила себя улыбнуться. – Уверена, я вернусь к обеду. А вы, господа стражники, подождите меня, пожалуйста, в переулке, мне нужно взять чепец и накидку.
В холле я застала Маргу и Клер, подслушивавших этот разговор.
– Что они от вас хотят? – в ужасе спросила кухарка. – Явились сюда с мечами и уводят вас, точно какую-то воровку!
– Всему этому есть какое-то объяснение. Если я не вернусь к полудню, пусть Симон идет в резиденцию епископа.
– Он так и сделает, это уж точно.
Надев чепец, я набросила летнюю накидку и вышла в переулок. Там уже собралась толпа зевак, и даже я сама удивилась: стражники приехали на повозке!
– Неужели вы полагаете, что я не пройду десяток шагов пешком? – спросила я, досадуя из-за всей этой суеты.
И в то же время во мне зрели недобрые предчувствия. По какому вопросу сам епископ собственной персоной хотел поговорить со мной, Бога ради? О чем я должна была давать свидетельские показания – о смерти своей матери? Или, пусть и неведомо как, до двора епископа дошел слух о том, что в доме Зайденштикера что-то нечисто? Я цеплялась за мысль о том, что Симон все уладит.
Старший стражник молча, но очень вежливо подал мне руку и помог сесть на козлы открытой повозки. Стражники устроились по обе стороны от меня, и лошадь двинулась вперед.
На пороге дома я увидела Клер, с вымученной улыбкой махавшую мне на прощание. Она явно была очень обеспокоена, улыбкой такого не скроешь.
А чуть позже начался сущий кошмар. Объехав епископский двор слева, повозка покатилась в сторону моста Корбо, за пределы города.
– Что происходит? – Мое сердце выскакивало из груди. – Куда вы меня везете?
– Помолчите, – отрезал
