– Я тибе гаварил НИКАКИХ ДИТЕЙ! – кричал он.
Ой-ей! Тут-та я понял, што папал. Далжно быть, это место только для взрослых.
– Мистер Кабан сказал, мы можем делать все, што ниобхадимо, – отбрыкивался Иан.
– Тогда я анолирую его приказ, – сказал злой человек. – Никаких дитей! Ни сейчас. Никогда. И пиридайте мистеру Кабану, что если его это не устраивает, то он будет иметь дело со МНОЙ!
Он бросил Иана в стенку, словно тот был бальшой плюшивой игрушкой, что по мне впалне справидливо. Затем мужчина повернулся к остальным игрушкам и блистящей леди и сказал:
– Всем вам далжно быть стыдно.
Но судя по таму, как он это сказал, не думаю, што он считал, што им будит стыдно. Патом он взял миня за руку и сказал:
– Вы идете со мной, маладой чиловек.
Он атвел миня наружу и к варотам, где миня ждала мама. Я понял, што миня ждут бальшие неприятности. Но она просто разривелась и назвала меня Тимми и целавала биз остановки. Мима нас прашло полшколы и все гаварили: «Фу! Бе! Маленький миленький Тимми!» Эй-эй, это же несправедливо. Но тот мужчина сказал: «Не будьте слишком строги с Тимом. Дети инагда увликаются и забывают аба всем на свете. Он ни хател вас растроить, уверен в этом». И мама ответила: «Спасибо, мистер Кабан». А затем мама павила миня домой и только на полпути мой острый как ропира ум саабразил, что это был второй из братьев КАБАН, ну из ЦЫРКА БРАТЬЕВ КАБАН. На ужин мне дали тост и стакан малака, а затем я пашел спать.
Вот што я делал в выхадные».
Мисс Рейн, учительница Тимоти, закончила читать его сочинение и постучала кончиком карандаша по нижним зубам. Его работа сильно ее взволновала. Нужно было что-то делать. Взяв тетрадь, мисс Рейн вышла из комнатки для проверки работ, прошла через учительскую и направилась вниз по коридору в кабинет директора. Она постучала и, дождавшись приглашения, вошла.
– Добрый день, мисс Рейн, – поприветствовал ее директор, после того как внес последнюю цифру в школьную смету, которую составлял.
Мисс Рейн славилась тем, что частенько делала из мухи слона. Он не сомневался, что на этот раз она пришла с чем-то таким же.
– Чем я могу вам помочь?
– Речь о Тимоти Чемберсе, мистер Таннер. Меня несколько беспокоит его психическое состояние.
– Тим Чемберс? В самом деле? Мне всегда казалось, что у него слишком буйное воображение, но никакой катастрофы я не вижу – несколько лет в средней школе все исправит. Так в чем, собственно, проблема?
– Сегодня он сдал мне сочинение о том, как провел выходные. – Она бросила тетрадку на стол. – Такое впечатление, что писал это практически человек с психозом.
Пока Таннер наклонялся за тетрадкой, он заметил, что юбка мисс Рейн заканчивается выше коленок, словно та перестала их стесняться. Это было что-то новенькое. Директор мысленно нахмурился: конечно, некоторые женщины в возрасте любят молодиться. Но, с другой стороны, коленки мисс Рейн выглядели очень даже ничего. Довольно симпатичные, по правде говоря. Мистер Таннер пролистал сочинение Чемберса, но не слишком внимательно. И как это он раньше не замечал, что мисс Рейн столь привлекательная женщина? Очень милая, очаровательная. Может, она сменила цвет волос? Тем временем учительница что-то там говорила про необходимость обратиться к психиатру из районной школы – директор рассеянно кивнул. Возможная угроза для других детей? Нет, это довольно неприятно. Они должны предпринять все, что в их силах, все, что в его силах, дабы этого не произошло.
По истечении десяти минут Тимоти Чемберс из милого приличного парня, несколько склонного к фантазированию, превратился в потенциального серийного убийцу, поджигателя и каннибала. Скорее всего, его ожидают осмотры у психиатра, быть может, даже помещение в лечебницу, ну а уж из школы его точно исключат.
Таннер наблюдал за тем, как довольная мисс Рейн покидает его кабинет, и смотрел он совсем не на ее спину. Уже у самых дверей она обернулась и добавила:
– Да и потом, как мне самой не знать. Я ведь тоже была в цирке прошлой ночью. И прекрасно провела там время.
Из журнала преподобного М. викария церкви Святой Кейны, Джессоп Лизис, 25 апреля 1…
Соперничество миссис Дж. и миссис Б. достигло небывалого размаха. На этой неделе миссис Б. поручили обставить помещение церкви цветами. Задание должно было прийтись ей по душе: как-никак миссис Б. всегда составляла очень красивые цветочные композиции.
Этим утром, однако, меня вызвал в церковь сторож и сообщил – я цитирую его дословно: «Эта жуткая старая сплетница то еще сотворила, эх-х». Тогда я решил, что сторож хотел сказать мне, будто миссис Б. превзошла саму себя в хорошем смысле. Но стоило мне войти в церковь, как я осознал свою оплошность.
В помещении стояла ужасающая вонь, от которой аж дыхание перехватывало. Я словно оказался на свиноферме, где месяцами не убирались. Я тут же распознал источник запаха. Там, где я ожидал увидеть творения миссис Б., лежали чрезвычайно отталкивающие горы гниющей растительной массы.
Мы со сторожем как раз обсуждали, как избавиться от грязи, когда вошла миссис Б. собственной персоной. Могу поклясться, что лицо ее светилось гордостью, правда, это выражение быстро исчезло, стоило ей учуять запах, а потому я не уверен. Она тут же расстроилась. Миссис Б. признала, что украсила помещение цветами, но она не могла пролить свет на тот факт, каким образом растения столь быстро сгнили. Она все повторяла, какими они были прекрасными и экзотическими.
Я помогал складывать гротескно поникшие останки в тележку сторожа, которую он прикатил специально для этой цели. Не самое приятное занятие: цветы были мокрыми, с них капало что-то вроде гноя. Сторож собирался свезти эту грязь на компостную кучу, но я сказал, что и следа этой дряни не будет на святой земле, а потому приказал ему все сжечь. Мои слова вызвали удивительную реакцию у миссис Б. – она закрыла рот рукой, и до меня донеслось слово «святой!», как будто миссис Б. с ужасом осознала, что произошло.
Она уже собиралась уходить, когда прибыла миссис Дж. Ее супруг толкал тележку, в которой было сложено несколько горшков с цветами. В Грин слухи разлетаются быстро, и все же меня удивило, как скоро миссис Дж. оказалась здесь, готовая спасать положение. Мистер Дж. завез тележку во двор, и вновь миссис Б. отреагировала очень необычно: она охала, пока тележка пересекала церковный двор.
Последовала беседа: две женщины были настроены очень враждебно, они говорили шепотом, но очень резко. Из тех обрывков фраз, что мне удалось разобрать, я понял, что обе они накануне посетили передвижную ярмарку. Миссис Б. купила там
