– Что происходит? – громко осведомился спаниель.
Лабрадор и старик кунхаунд, пытаясь отдышаться, смотрели на музей. В этот момент в здании вспыхнул свет. Лучи прожекторов отразились от окон вагонов.
– Это Тиффани, – сказал Макс. – Она включила рубильники. – Заметив Чака, он спросил: – Что ты там делаешь?
– Подожди секундочку, сейчас покажу. – Спаниель метнулся обратно в салун и спустя мгновение появился вновь, волоча за собой небольшой мешок шариков. Плюхнув его на крыльцо, пёс завилял хвостом: – Припасы в дорогу!
– Отличная мысль, – одобрил Макс.
Из-за салуна послышался топот – это Крепыш, Гизмо и их юные подопечные неслись к задворкам полицейского участка.
– Поможешь им? – попросил Макс Чака. – Чем больше зверей станут тянуть верёвку, тем легче будет опустить вниз рычаг.
– Я помогу! – с готовностью отозвался спаниель и побежал за другими собаками.
Макс с Пятнистым вернулись к своему делу. Потребовалось приложить немало усилий, но наконец им удалось подкатить поезд к маленькому жёлтому ящику.
– Что теперь? – хрипло спросил кунхаунд, он запыхался. Передвигать с места на место целый поезд – нелёгкое дело. Старый пёс свесил из пасти язык и помотал головой.
Макс обнюхал боковую стенку красного паровозика и заметил маленькую дверцу. Он открыл её носом и нашёл штепсель с двумя зубцами, точно такие же были у разных электрических приспособлений на кухне у Макса дома, на ферме. Обычно такие штуки крепились к проводам, чтобы можно было дотянуть их до розетки. Пёс осторожно взял в зубы штепсель и потянул, вместе с ним вытащился и провод.
– Как ты догадался? – удивлённо спросил Пятнистый. – Мне бы такое и в голову не пришло!
Макс осторожно вставил вилку в розетку, находившуюся внутри маленького жёлтого ящика у рельсов. Она вошла туда легко.
– Просто повезло.
– Да-а? – с сомнением в голосе протянул Пятнистый. – Ну ладно.
Большой жёлтый ящик позади полицейского участка гудел – к нему подключилось электричество. Подойдя ближе, Макс услышал скрежет металла.
– И-и-и… раз! – командовала Гизмо. – Тянем верёвку как можно сильнее! И-и-и… два!
Раздался громкий треск, кошечка и собаки радостно закричали, – наверное, кусок рельсов на петлях соединился с главным путём.
Пятнистый подошёл к Максу.
– Мы делаем это, – сказал он. – Не могу поверить, но у нас получается.
– Поверь, Пятнистый, – завилял хвостом лабрадор, – ты снова прокатишься по рельсам.
Перескакивая друг через друга, Крепыш, Гизмо, Чак, щенки и кошечка с тявканьем и мяуканьем бежали к Максу и Пятнистому. Полосатик тоже вразвалочку подошла к ним, а Тиффани с глухим стуком приземлилась на крышу овощного магазина.
– Чего вы ждёте? – проверещала маленькая енотиха. – Я ведь включила электричество, а?
– Это точно, – подтвердил Макс. – Отличная работа, Серебряная Бандитка. Теперь давайте приведём в движение поезд.
И он на глазах у остальных зверей нажал носом кнопку, подписанную «Зарядка локомотива». Передние фонари на паровозе загорелись, на пульте внутри кабины засветились красный и зелёный огоньки.
– Мы сделали это! – воскликнул Крепыш, носясь кругами от радости. – Больше я и шага не ступлю!
– Да, сэр, ходить пешком вам ни к чему, – со слезами в голосе проговорил Пятнистый, улыбаясь. – В моём поезде все отдыхают и нежатся в объятиях роскоши.
Макс, Крепыш и Гизмо следили за контрольными шкалами на пульте управления внутри красного локомотива – стрелка медленно перемещалась из красной зоны к зелёной. Остальные животные с ликующим визгом и тявканьем помогали Чаку затаскивать в поезд мешок с шариками. Наконец он был загружен в вагончик для угля. Спаниель, щенки и кошечка забрались в служебный вагончик, а Тиффани прыгнула на мешок с кормом.
Полосатик со вздохом уместилась рядом с енотихой.
– Полагаю, мне тоже надо поехать, чтобы присматривать за малышами, – сказала скунсиха, устраиваясь поудобнее и заворачиваясь в пушистый хвост.
Пятнистый сел рядом с Максом и тоже стал следить за указателем уровня заряда. Когда стрелка наконец дошла до самого края зелёной зоны и раздался щелчок, кунхаунд шмыгнул носом и крикнул:
– Все на борт! По местам!
– Ну вот, машинист, дело сделано, – объявил Макс, после чего осторожно вынул вилку из розетки, провод тут же сам собой втянулся в бок локомотива. А лабрадор запрыгнул в товарный вагон, расположенный между служебным вагоном и угольной платформой. Крепыш и Гизмо залезли туда же и пристроились по бокам от Макса.
Пятнистый неуклюже забрался в кабину локомотива, ему там было очень тесно. Не успел пёс переключить рычаг и привести поезд в движение, как Тиффани вскочила на лапы с криком:
– Погоди!
Пятнистый зарычал.
– Что такое? – Он недобро глянул на Серебряную Бандитку.
Сняв полосатую шапочку, енотиха пролезла сквозь заднее окно паровозика в кабину, нацепила её на голову Пятнистому и вернулась на свое место рядом с Полосатиком.
– Ну вот, – объявила она, – теперь мы готовы.
Пятнистый вильнул хвостом и устремил взгляд вперёд.
– В путь! – скомандовал он и носом переключил в рабочее положение рычаг на пульте управления.
Поезд тронулся.
Сначала он полз еле-еле, потом быстро набрал скорость, обогнул овощной магазин и полицейский участок. Однако, вместо того чтобы, как обычно, продолжить движение по большому кругу, паровозик прокатился по перекидному рельсу, который благодаря стараниям Крепыша, Гизмо и других животных соединил кольцо вокруг городка с главным железнодорожным путём. Кто-то торжествующе крикнул: «Ура!»
Они проехали мимо музея, рядом с которым гремел духовой оркестр, мимо большого паровоза со служебным вагоном. Потом звуки музыки стали затихать: маленький поезд удалялся от ярко освещённого городка и углублялся в темноту ночи. Спереди задуло, три собаки высунули головы из окон вагона – пусть ветер потреплет их шерсть и уши.
Поезд направлялся на запад, к загадочной стене и людям.
Пятнистый ухватил зубами кусок верёвки, свисавший с потолка кабины, труба на крыше издала долгий и громкий гудок.
Радостно гавкнув, старый пёс пролаял в ночь:
– Это для тебя, Горошек!
Глава 15
Оазис
Макс лежал на боку на полу товарного вагона. Крепыш и Гизмо свернулись калачиками у его брюха. Деревянный пол трясся и вибрировал, колёса стучали по рельсам, за окнами мелькали заброшенные фабрики и густые леса.
Стояла ночь, небо было безоблачное, луна – полная, круглая и светила, как маяк. На широком пространстве тёмного небесного свода мерцали тысячи звёзд. В голове Макса проносились видения: чёрная в белых крапинках шерсть Мадам Кюри.
В паровозе сидел Пятнистый, он мычал себе под нос какую-то грустную мелодию, едва различимую сквозь перестук колёс. Тиффани то и дело пыталась подпевать ему, но слова её песен были глупые, и Полосатик шикала на енотиху, чтобы та замолчала и не мешала слушать печальный напев старого кунхаунда.
По служебному вагону расхаживали щенки и кошечка. До Макса доносилось тихое постукивание лапок.
– Ох и попадёт же нам, когда мама узнает, – проскулил Руфус.
– Нет, Руфус, – отозвалась Регина. – Ты ведь ей не скажешь, а, Чак?
– Эта поездка будет нашим секретом, – заверил её спаниель.
– Я всё время вижу чьи-то горящие глаза среди деревьев, – проговорила кошечка Снежинка. – Как вы думаете, что там такое?
– В основном медведи, – откликнулась Тиффани из угольной вагонетки. – Но не
