— Хватит! — закричала я, срываясь с места и бесстрашно вставая между асгардцем и эльфом. — Прекратите, оба! Сейчас все короли сбегутся! — оба отпрянули, как будто им разом дали под дых, и, сдаваясь, опустили руки.
— Что здесь произошло?! — заревел медведем Тор. — Аника, объясни мне!
— Я… — растерялась ваша рассказчица, не имея возможности найти нужных слов. Они просто застревали где-то на подступах ко рту и боялись сорваться в воздух.
— Я просто решил взять свое, — объясняя за меня, процедил сквозь зубы трикстер. Тор посмотрел на рубашку с ужасом, едва приоткрыв рот и охреневая, буквально, с каждой миллисекундой. Я ошалело перевела взгляд, соображая с трудом, что, запыхавшись, не заметила, что половина пуговиц застегнута не в те отверстия. Достигнув крайней точки охуевания, царевич воскликнул:
— Силой?
— Это мелочи, — ответил Локи. — Она все равно принадлежит мне.
— Закрой свой поганый рот, — вновь взорвался Йорвет и только чудом Вольштагг удержал его, просто навалившись всей массой на плечо.
— Ох, посмотрите, влюбленный старик, — сын Лафея сплюнул на пол кровь вместе с осколком зуба. — Ты, остроухий идиот, думаешь, что я отступлюсь, только потому что ты так сказал? Ты — всего лишь бродяга, мерзкий таракан, которому повезло оказаться рядом в нужное время, — Локи снова выплюнул кровь, и с удовольствием размазал ее подошвой ботинка по полу. — Ради Анны я подвинул само время! Считаешь, что способен на такое?
— Локи! — скорее укорительно, чем возмущенно вскрикнул Тор. Я знаю эту реакцию сына Одина. Он знал. Точно знал и молчал. У них, видать, семейное, быть редкостными пидорасами, каких не видывал свет.
— О чем ты? — скривился Йорвет.
— Ах, да. Анна же у нас девушка действия, — наигранно закатил глаза Локи. — Наверняка, она тебе не сказала. Видишь ли, я, сын Лафея, решил, что мне не нравится та реальность, в которой ты и моя Анна живете вместе до счастливой старости. В которой она плодит твоих детей, как свиноматка, исторгая из себя эльфийских ублюдков.
— Заткнись, — прошипела уже я. — Захлопнись изнутри, слышишь?!
— И я, будучи весьма сильным магом, просто сместил время. Стёр ваше совместное будущее, ваших детей, ваши счастливые годы и страшные разочарования друг в друге. Удалил, как ненужный сегмент. Уничтожил. И заставил вас проживать эти годы заново, надеясь, что вы оба если и встретитесь, то больше не уживетесь. Я даже поменял воспоминания Анны, но ты…— он повернулся ко мне, — в своем слепом упорстве продолжаешь идти к какому-то нищему разбойнику. Променяв меня на ЭТО, — трикстер презрительно кивнул на Йорвета.
— Ты мудак, Локи. Я больше не хочу тебя знать, — бросила я ему, поворачиваясь спиной к сыну Лафея, уверенная, что в случае чего Тор успеет меня защитить от заклятья. Но не подумала, что от слов не может спасти никто.
— И знаешь, Йорвет, — имя эльфа, впервые произнесенное на моей памяти, сын Лафея растянул, почти так же, как и сам скоя’таэль, но получилось как-то мерзко, до тошноты. — У меня почти получилось. Не сегодня, нет. Чуть раньше. Когда Анна почти переспала со мной, — я видела, как вытянулось лицо эльфа. Казалось, у него даже ухо подвинулось. Так, слегоньца. — И передумала она только в самую последнюю секунду, хотя до этого отвечала вполне страстно. Ты ведь знаешь её характер, правда? Она это сделала только потому что ей было бы потом стыдно смотреть на тебя, но Анна даже не понимала…
— Аника, — Йорвет был требователен. — Это правда?
Я не могла ничего сказать, поэтому, опустив голову, только кивнула. Эльф, вынимая руку из захвата Вольштагга, подошел ко мне. Я могла наблюдать его сапоги, обитые какой-то мягкой тканью и перетянутые дратвой — на большее не хватало ни сил, ни самой меня. Йорвет, я ощущала физически, глядел сверху вниз, буравя макушку зеленым глазом со злостью и надеждой, что я всё опровергну и обвиню Бога Обмана во лжи. И эльф примет мои слова, какими бы глупыми они ни были, как истину в последней инстанции. А я? Я боялась увидеть его лицо, перекошенное злобой и ненавистью ко мне, поэтому не смела ни поднять лица, ни выдавить из себя хоть звук, потому что знала, что это не тот случай, когда я имею право лгать. Постояв так минуту, в полной, повисшей в палатке плотным туманом, тишине эльф развернулся и медленно, не производя ни звука, ушел. Гнетущая, оставшаяся от его злобы и растерянности, тишина давила со всех сторон своей силой, как пресс, сжимая ребра и сминая суставы.
— Доволен? — услышала я свой голос. — Теперь я одна. Насколько я должна быть несчастна, чтобы был счастлив ты?
— Могу задать тебе тоже вопрос, — парировал трикстер саркастично.
— Знаешь… Я правда ненавижу тот день, когда я впервые встретила тебя. Встретила всех вас. Пропадите вы пропадом! — я выскочила из палатки.
====== Глава 29. Аминь! ======
Я столько раз была на грани смерти,
что уже прям жду того,
кто спасет меня на этот раз.
© Аника
Бывают такие дни, когда время течет медленно, размерено, как воды маленькой лесной речки — она бежит себе, и бежит, на камни, порой, налетает, да где-то — на крутой обрыв. Но большую часть пути не происходит ничего нового. Взлеты и падения твои — мелкие, не существенные, в контексте общего бытия. Стабильность, одним словом. А потом вдруг — бац! И жизнь бьет ключом. Гаечным. Преимущественно — по голове. В такие дни на тебя обрушивается столько событий, что, кажется, они вот-вот придавят тебя своим весом, распластают, как блин на сковородке, и будут румянить с обеих сторон. Зачастую, почему-то, это плохие события. Но иногда — хорошие. Куда реже. И, Слава Одину, они, всё же, тоже случаются. Есть еще дни, когда ничего не получается. Когда человек сам себе нарисовал вдруг проблемы на ровном месте. А ты даже бы и не хотел этого, но звезды сошлись именно так, карма приняла стратегическое решение активировать отработку. Да и вообще, где-то там наверху сочли, что ты как-то подозрительно слишком счастлив в последнее время и надо тебя немного остудить. А ты страдаешь, от того, что заранее ничего прочувствовать не можешь, и вообще сегодня из дома хотел бы не выходить, но тут мама за хлебом послала, и понеслась…
Лично я не знаю лекарства от стечения обстоятельств, а вы?
И, наконец, бывает еще один вид повседневного бытия. Обычно он наступает после всех предыдущих событий. Ты лежишь, плюешь в потолок, и все в этой жизни кажется тебе абсолютно непонятным, ненужным, бесполезным процентов, эдак, на
