– Тем более.
– Ты не понимаешь. Когда люди входят в этот дом, он их меняет.
– Ты о чем сейчас?
– Возьмем Сеймура. Он был клиентом сестры. И приходил сюда накануне своего исчезновения.
– Ты это серьезно?
– С ним что-то произошло в комнате Пейдж. Ты, по-видимому, могла наблюдать последствия.
– Грант…
– С Барри Тальбертом все то же самое. Он был здесь на этой неделе. А еще один мужик приходил вчера вечером. Поднялся вместе с Пейдж в ее комнату, а потом вышел из нее как гребаный зомби. Как тот, кого ты видела двадцать минут назад.
– А этот мужчина вчера вечером… У него были седеющие вьющиеся волосы? Такой крепкий? На дюйм или два выше шести футов?
– Точно, и его зовут Джуд Грейзер. Он врач. А откуда ты о нем знаешь?
– Когда мне позвонил Стю, я была в небольшом ресторанчике в Норт Бенде и наблюдала за Грейзером, Тальбертом и Сеймуром, которые пили кофе в одной из кабинок.
Грант почувствовал, как у него похолодел позвоночник.
– Они были там вместе?
– Ну да.
– И что делали?
– Без понятия. Но вели себя очень странно.
– А о чем они говорили?
– Ни о чем, что можно было бы хоть как-то принять за что-то осмысленное.
– А почему они вдруг оказались вместе? Между Сеймуром и Тальбертом нет никакой связи.
– М-м-м-м… а твоя сестра?
– И ты их там просто так оставила?
– Только когда решила, что ты в беде. Но мое место занял Арт. Он и теперь там и не выпустит их из поля зрения.
Грант сел на край кровати.
– Что, по-твоему, произойдет, Софи, если я прямо сейчас объявлю всеобщую тревогу?
– Все сразу примчатся сюда.
– А что потом? После того, как я расскажу им эту сумасшедшую историю, которую рассказал тебе? Когда я покажу им Дона? Расскажу, как обезоружил тебя и приковал сначала к перилам лестницы, а потом к себе? – Мортон поднял в верх их скованные руки. – Как все это будет воспринято?
Софи уставилась в пол.
– Допросы. Оценка психического состояния. Подозрения. А что произойдет с моей сестрой?
– Я тебя уважаю, Грант, и ты это знаешь. И множество других людей тебя тоже уважают. Конечно, будут вопросы…
– На которые у меня нет ответов. Я не могу объяснить. Ничего вообще. И ко всему прочему, я не могу выйти из этого дома.
– Что значит «не можешь выйти»?
– Я физически не могу покинуть этот дом. Он обладает надо мной какой-то властью. Я попытался прошлой ночью после всего того, что случилось с Доном. Когда я спустился по ступенькам крыльца, у меня начался приступ боли. Меня вывернуло. Было такое ощущение, что кто-то колотит меня по башке бейсбольной битой. Я чуть не умер. А облегчение наступило тогда, когда я заполз назад.
– Я просто не знаю, что тебе на это сказать, Грант.
– Ты думаешь, что я этого не понимаю? Что я не понимаю, что ни один человек на свете мне не поверит? Ты сама-то теперь хоть чуть-чуть поняла, с каким выбором я столкнулся за последние двадцать четыре часа?
– Я хочу поверить тебе, Грант. Правда хочу. – Софи медленно выдохнула.
– Знаю. И знаю, как это сложно.
– А что, по-твоему, происходит в этом доме?
– Ни малейшего представления.
– Но все крутится вокруг комнаты Пейдж?
– Да.
– Почему?
– Потому что каждый, кто заходит туда, выходит таким, как будто его отымели в мозг.
– Все, кроме твоей сестры.
– Ты со Стю говорила по телефону или вы с ним встретились перед тем, как ты поехала сюда?
– Я заскочила в кофейню. А почему ты спрашиваешь?
– Он ничего не передавал для меня?
– В общем, да. – Взгляд Бенингтон смягчился. – Папку с какими-то бумагами.
– И где же она?
Софи заколебалась:
– У меня в машине. А что в этой папке? Я не стала смотреть.
– Там история этого дома. Кто жил в нем раньше. Кто им владел. Эта информация может нам помочь.
– Доверишь мне выйти и принести ее?
– Разумеется, нет. Прости.
– Ладно. Я бы тебе тоже не поверила. Да она и не в машине вовсе. Я оставила ее в подвале.
Глава 26
Фонарик стал практически бесполезен к тому времени, когда Грант и Софи добрались до прихожей. На кухне Пейдж перекладывала готовые сэндвичи. Ее брат сменил фонарь на пару свечей и распахнул дверь в подвал. Рука напарницы была все еще прикована к его руке.
Темнота в подвале была плотной, как вода, и ему показалось, что она с почти осязаемой силой пытается оттеснить свет свечи, ограничивая круг света тремя-четырьмя футами. Было очевидно, что переделки, проведенные в доме за последнее время, совсем не коснулись скрипучих ступеней, каждая из которых опасно прогибалась под совместным весом Мортона и его напарницы.
С пятнадцатой ступеньки они сошли прямо на пол, и Грант поднял свечу повыше, чтобы осмотреться.
Стены из крошащегося кирпича заканчивались окнами – двумя наверху стены, выходившей на улицу, и двумя наверху задней стены. Одно из этих окон было разбито. Осколки стекла блестели на грубом каменном полу.
В одном мрачном углу стоял бойлер.
В другом – шкаф с электрическими проводами.
Судя по всему, это были единственные предметы, которые появились в подвале за последние пятьдесят лет.
Пол был усыпан мышиными экскрементами, а воздух вонял плесенью.
Грант прошел мимо пианино, поставленного на попа у стены и покрытого густой паутиной. Треть белых клавиш из слоновой кости отсутствовала.
Полицейские остановились возле остатков малярного помоста, стоявшего под разбитым окном.
Правая сторона его рабочей поверхности была разбита.
– Это здесь ты спрыгнула в подвал? – уточнил Мортон.
– Ага.
– Тебе повезло, что ты не переломала ноги.
– Было так темно, что я не могла определить высоту.
Грант заметил папку возле проржавевших тисков.
Он поставил свечу и открыл обложку.
Первая страница была озаглавлена: «Жители. С 1990 г. до наших дней». Она была разделена на три колонки (имя/даты проживания/контактные данные) и содержала девять имен.
Дальше шло несколько отчетов, каждый прошитый степлером, а все вместе они были соединены пружинным фиксатором. На первом из них Грант узнал почерк Стю:
«Проверено шесть из девяти. Максимум, что удалось сделать».
После отчетов он нашел один, последний, файл – опись. На ней опять же рукой Стю было написано:
«За это с тебя причитается отдельно».
– И это все, о чем ты его просил? – поинтересовалась Софи.
– Почти все. – Мортон наклонился, пытаясь рассмотреть очень плохую копию описи, но освещение было слишком слабым. – Ничего не вижу. – Он достал из кармана телефон Бенингтон. Аккумулятор был заряжен на три четверти.
– Грант?
– Что?
– Не могла себе представить, что буду всерьез это обсуждать, но я кое-что заметила.
– Говори.
– Если подумать о Сеймуре, Тальберте и о третьем мужчине, то между ними существует связь, которую ты, кажется, предпочитаешь не замечать.
– Какая именно?
– Твоя сестра.
– Ты хочешь сказать…
– Это ее дом. И заходят они в ее спальню, из которой потом выходят похожие на зомби. Или убивают себя.
– И что дальше?
– Ты получил полную информацию по дому. Она, несомненно, пригодится, но ты уверен, что не пропустил ничего из того, что находится у тебя прямо под носом?
– Моя сестра так же или даже больше пострадала. Она превратилась в полную развалину.
– Но ты не представляешь себе, чем она занималась последние пять лет. Я хочу сказать… Ты уверен, что знаешь ее?
– Хочешь сказать, что Пейдж может быть причиной всего происходящего?
– Хочу сказать, что ты пытаешься
