Супружница усопшего разразилась негодующими воскликами и тоже исчезла.
Дита и Умберто переглянулись. Потому Круазель подхватил урну с останками де Корентена и снял со стены закопченный светильник.
— Пойдем, прелестница? — спросил он, подмигивая Дите так, словно его нервный тик разбил.
В катакомбах было темно, сыро и довольно страшно. Из глубины доносились какие-то звуки, по стенам, шурша, бегали невидимые насекомые, негромко попискивали обнаглевшие крысы. Дита несколько раз влазила рукой в липкую паутину, которую потом старательно счищала с пальцев. Искомая комната нашлась довольно было, а вместе с ней и проблемы…
***
— Вот какова была вероятность, что мы на них наткнемся? — пробормотала Дита, всматриваясь в неприятные морды расхитителей могил.
— Мы можем договориться, — сквозь зубы процедил Умберто. — У меня есть деньги.
— Деньги не все решают, друг мой, — выдохнула женщина наблюдая за тем, как вандалы, подсвечивая себе лампами подходят ближе.
Всего их было трое. Двое сжимали в руках кирки, а у одного была большая лопата. На поясах у мужчин виднелись кинжалы. К стене возле раскопанной могилы был прислонен арбалет.
— А чегой-то милостивые господа делають тута, еще и в такой поздний час? — поинтересовался один из вандалов, повыше приподнимая лампу, и Дите пришлось сильно прищуриться от яркого света.
— Дядьку хороним, — спокойно ответил Круазель, тем не менее, пятясь назад.
— Дядьку значицца, — усмехнулся второй, перекладывая лопату из руки в руку. — Оне дядьку хоронят, а честным людям, значицца, на пропитание зарабатывать мешают?
— Мы не мешаем, — постаралась ответить Дита, как можно убедительнее. — Мы сейчас уйдем и все…
— Ха, уйдете вы, как же, — встряхнул киркой первый вандал, зачем-то нахлобучивший широкополую шляпу. — Вы пойдете и тут же гвардейцев приведете… Скажете им, мол, так и так, дядьку хоронили, а там люди могилки раскапывають? Так, что ли?
Умберто покосился на Диту, которая прижала к груди урну с прахом де Корентена. Хмель еще и не думал отпускать женщину, поэтому соображала она туговато. Точнее, Дита прекрасно понимала, что надо сматываться, вот только ее тело словно вмерзло в каменный пол склепа и отказывалось шевелиться.
— Слухай, а они каки-то подозрительные, — мрачно прокомментировал немую сцену третий вандал, — мужик вродь как одет по-знатному, да и баба не бедная. Только что седая… Мож, давайте скрутим их, а там поглянем, что к чему…
Грабители засучили рукава, перехватили поудобнее кирки и лопату, и синхронно двинулись на обмерших мужчину и женщину. И тут Дита пришла в себя: она зарядила урной с прахом Корентена по морде вандала в шляпе, схватила Круазеля за его медвежью лапищу и пустилась бежать.
Очень скоро Дита поняла, что Умберто сильно ее замедляет, но бросить мужика в такой ситуации она не могла. Вандалы уверенно их настигали, громко кричали матом и потрясали своими орудиями труда. Женщина понимала, что спасение для них только снаружи. Промчавшись вверх по переходам катакомб, она распахнула решетку и вылетела на городское кладбище Боклера.
Она не столько узнала Региса в лицо, сколько почувствовала знакомый острый запах трав где-то рядом. Но винный дух в ее одуревшей голове выполнил финт ушами, и вместо того, чтобы побежать к вампиру, Дита заложила вираж, похлеще любого зайца и рванула в противоположную сторону. Звуки погони резко оборвались, осталось только тяжелое дыхание Умберто, которого женщина упорно не желала отпускать.
— Я… больше… не… могу…
Потная рука Круазеля выскользнула из пальцев Диты, а сама женщина продолжила бежать, перепрыгивая через едва различимые в темноте могильные плиты скорее по инерции, чем по необходимости.
Кладбищенская оградка возникла внезапно, как и освещенная фонарями улочка за ней. Если бы Дите кто-то предложил повторить этот прыжок на трезвую голову, она бы в жизни не согласилась. Женщина ловко запрыгнула на могилу, оттуда переступила на невысокий памятник и прыгнула, едва зацепив ограду носком сапога. Прыгнула, чтобы оказаться в чьих-то очень сильных руках.
— Набегалась? — спросил незнакомый низкий голос.
Дита попыталась выкрутиться из объятий незнакомца, но куда там. Его руки держали бьющуюся женщину, словно стальной капкан. Щеку Диты царапали металлические заклепки черного сюртука, она предприняла еще одну отчаянную попытку вырваться, но ее только сжали сильнее.
— Не нужно удерживать девушку силой, Детлафф, — послышался знакомый голос. — Если она хочет поразмяться, бегая по ночному Боклеру, это ее право.
Дита замерла услышав имя того, кто сейчас крепко держал ее в руках. Она подняла голову с столкнулась взглядом с красивым мужчиной средних лет. Хватка Детлаффа ослабла, и женщина, лишившись опоры, с трудом устояла на нетвердых ногах.
— Как же ты бежала, если стоять не можешь? — спросил Детлафф скорее у самого себя, чем у одуревшей от спиртного Диты.
Женщина обернулась и увидела, как Регис неспешно подходит к ним со стороны кладбища. Дита немедленно повернулась к вампиру, прославившемуся в качестве Бестии из Боклера.
— Так ты и есть Детлафф? — спросила она, всматриваясь в мужественное, немного бледное лицо с резкими чертами, окруженное темными, слегка растрепанными, волосами. — А красивый-то какой! — восхитилась женщина.
Регис подошел к ней сзади и положил руку на плечо, которую Дита немедленно стряхнула:
— Ну, и что ты здесь делаешь?
— Мне показалось, что у тебя неприятности, — ровным голосом ответил вампир. — А учитывая то, что я в данный момент времени находился достаточно близко, то решил прийти на помощь. Что касается Детлаффа, которому ты отпустила весьма лестный комплимент, он любезно согласился помочь мне избавить тебя от проблем… — Регис резко отвернулся от женщины и уставился на пустую улицу.
Тут же из-за поворота выскочил запыхавшийся Умберто Круазель, и с воплем:
— Прелестница! Я иду! — помчался в сторону Диты.
Регис перехватил аристократа на пол пути. Несмотря на то, что Регис был на пол головы ниже здоровенного Умберто, он легко остановил всю тушу, схватив его за плечо одной рукой.
— Она в безопасности, — вежливо сказал вампир, аккуратно сдвигая Круазеля с траектории его движения и заглядывая ему в глаза. Аристократ сразу как-то обмяк в руках Региса, а на бородатой физиономии появилось сонное, отрешенное выражение. — А вот вам пора домой, — так же вежливо продолжил вампир. — Вам очень нужно отдыхать. Ступайте…
Умберто кое-как укрепился на ногах, а потом круто развернулся и зашагал по мостовой, слегка пошатываясь. Дита некоторое время всматривалась в удаляющуюся лиловую спину аристократа, лихорадочно соображая. Ей почему-то показалось, что они что-то забыли…
— Божечки! — воскликнула женщина, хлопнув себя по лбу. — Люсьена же мы забыли! Там
