— Нам нужно обсудить одно дельце, я любезно пригласила тебя в Зачарованный лес. Лучше места не найти. Вечное лето, — она горделиво повела рукой вокруг себя. — Никакие порталы, кроме разрешенных Владычицей, здесь не работают. Уйти можно ножками. С ее согласия. Даже Хранитель не имеет свободного доступа сюда.
— Кто она, ваша Владычица? Зачем я ей? — недоверчиво оглядываясь, прислушалась к тихим, лесным шорохам.
Мало ли каких опасных тварей натаскали себе феи из других миров на забаву. Призвав магию, почувствовала привычное, успокаивающее покалывание в пальцах.
— А магией я не советую швыряться. В этом месте, она тебе не поможет.
— И полечить себя нельзя? — подняла изумленно бровь.
— Отчего же, лечи… — пожала плечами вейла. — Наша Владычица единственная оставшаяся на Фаратосе фея. Остальные не захотели возвращаться из более… привлекательных миров.
— Полагаю, это те, где нет людей?
— И драконов, — вейла презрительно скривилась и зло цыкнула.
— А как же драконы в Рассветном? Вы же их в мужья берете? — удивилась нелогичности колдуньи.
— Вынужденная мера. Только от драконов могут родиться чистокровные феи и вейлы. Наша Владычица настолько их ненавидит, что сознательно отказалась от продолжения рода. В одном из миров нашла гарпий и вейл и забрала на Фаратос. Сделала своими помощниками, передала нам свою магию.
Глава 58
Глава 58
Слушая историю появления новой полноценной расы Фаратоса, я чувствовала, как природная магия растекалась внутри тела, убирая последствия беременности и родов. Ноющие боли прекратились, платье стало на два размера велико, в ногах появилась легкость.
— Так какое дело у тебя ко мне? — надеясь быстрее окончить разговор.
— Обмен. Нам нужен твой малыш. Взамен Владычица отправит тебя обратно в прошлое к сыну и любимому мужу, — голос звучал безразлично, но блеснувший, невольно брошенный на младенца, взгляд выдал вейлу с головой.
— Нет, — коротко отрезала и прижала пискнувшего мальчика к себе.
Вейла заметив мой жест, весело рассмеялась, и чаща, жутко искажая нежный серебристый смех, вернула эхо схожее на предсмертный вой фарахов.
— Что ты теряешь, милая? Язвительного, злобного магистра Орташа, который тебе проходу не дает, изводя на каждом шагу своими шутками? Он уже слишком старый демон и не изменится. Голубиного воркованья от него не дождешься, а новые оплеухи не заставят себя ждать. Маленькому дроу ты не нужна. Через неделю у него вырастут зубы, и он будет есть мясо с кровью. Он заражен «яростью победителя» и очень скоро станет меняться, постепенно становясь монстром. Тебя же там ждет кроха-дракончик. Шиан не признал его сыном. Ты хочешь, чтобы его растила убийца ни в чем не повинных девушек-саламандр? — вейла скучающе рассматривала ногти на руке. — Отдай маленькое чудовище нам. Ты же не хочешь видеть, как он превращается в монстра?
Я крепче уцепилась за сопящий сверток на руках, похолодев от страха. Слова вейлы точно повторяли мои мысли и страхи. Колдунья знала, по каким местам бить. Сколько раз я сама думала об этом. И сейчас боялась, что ребенок со временем превратиться в чудовище. Боль от потери мужа и второго сына, оставленного на совести демона усиливала душевную муку. Как хотелось вернуться, очутиться в родных объятиях и перестать терзаться судьбой маленького дроу.
— Нет. Малыша не отдам. Пусть он чудовище, но это мое чудовище, — уверенно произнесла, заметив, как досада искривила красивые губы вейлы. — Силой ты его не заберешь.
— И не буду. Ты должна сама отдать младенца. Таково правило, — скучным голосом произнесла Лайса. — Ну что он тебе? Родишь еще одного от демона.
Разговор начал утомлять красавицу, пальцы нервно барабанили по подлокотникам трона.
— Ты же сама была матерью и предлагаешь мне такое! — изумилась равнодушию вейлы.
— Это было давно. Сын от Гарреша умер, так и не надел корону императора Ледяных Драконов, — глаза Лайсы затуманились, закусив губу, она смотрела в темноту, перестав замечать меня.
Я же вспомнила затемненную комнату, старого дракона в кресле, бокал амброзии и разговор о любви к прекрасной фее по имени Лайса. Старик не знал, что его жена вейла. Она знала магию фей, и он ни о чем не спрашивал, верил и любил.
— Грахх Гарреш, он был твоим мужем?
— О-о-очень давно. Так давно, что я уже не помню, — стараясь казаться равнодушной, растягивая слоги, произнесла вейла.
— А он тебя помнит. И считает, что в мире нет никого прекраснее спящей феи, — наблюдая, как скучающее выражение сменяется растерянностью на лице, я поняла, что победила. — Тебя…
— Это не имеет значения. Он просто глупый, старый дракон! — кулачок стукнул по подлокотнику. Лайса вскочила, и трон рассыпался ворохом травы у ног. — Уходи. Эта дорога выведет тебя из леса.
Старушка, сменившая личину красавицы, махнула в сторону, где трава расступалась, явив натоптанную тропинку. Быстро поднявшись, пока вейла не передумала, торопливо зашагала по тропе, освещенной плывущими впереди фаерами. Вокруг было до странного тихо, лес словно вымер. В душу закрадывалось сомнение, не подстроила ли Лайса мне каверзу. И проблема не заставила себя ждать. Тропинка довела меня до опушки, фаеры полетели вперед и уперлись в невидимый барьер, отгораживающий лес от остального мира. За барьером была зима. Метровые сугробы и вьюга, кружащая ворохи снежинок. Читай на Книгоед.нет
Готовая взвыть от отчаяния, я раздумывала, как поступить, укачивая хныкающего малыша.
Мне может помочь Хранитель. Чтобы позвать его, нужно выйти за защитный барьер. И если я не дозовусь, то через полчаса от меня и малыша останется снежный холмик. Можно попробовать создать щит, который удержит тепло внутри. Или остаться у фей до лета, питаться ягодами.
Малыш захныкал, заворочался. Казалось, идея остаться ему не нравилась. Вспомнив плетения, я позвала магию. Резерв оказался почти полным. Щит не очень энергоемкий на несколько дней его хватило бы. Но как жить эти несколько дней? Рядом земли Светлых эльфов. Попробуем добраться до их поселений.
С чувством, с каким самурай делает себе харакири, я преодолела барьер и провалилась по колено в снег. Выбравшись из сугроба, нащупывая дорогу, едва плелась, вглядываясь и мысленно вызывая Хранителя. Щит, окутывавший нас, не был рассчитан на лютый мороз, и через время меня уже трясло от холода. Замерзнуть он не даст, но подхватить простуду или воспаление легких запросто.
Лес обрывался ровной полосой, за которой растянулась бескрайняя снежная равнина. В предрассветных сумерках снежные бураны, не на шутку разыгравшейся метели, закрывали обзор. Мне показалось, среди сугробов мелькнул огонек. Понимая, что никто в здравом рассудке не станет селиться рядом с Зачарованным лесом, я надеялась, что мне не показалось. Распустив шнуровку, засунула малыша за пазуху, надеясь, что так ему будет теплее, уже жалея, что не оставила его в лесу и обрекаю на страшную смерть. Проклиная злую судьбу, заставившую брести в мороз по снегу в тонком платье и промокших туфельках. Щеки и горло горели, предвещая ангину. Грустно
