Потому и ухватился за шанс найти ключ от Выхода…
Теневой Герой стоял перед экраном окна, показывающего ему белый свет по ту сторону стены квартиры, которая уже не была ему Домом, и мысленно представлял Стену, перед которой желал бы стоять.
К чему-то вроде неё, определённому и чёткому, пусть и труднопреодолимому, он и стремился, рыская как ищейка по разным сеттингам. Отдавая сотни и тысячи часов реальной жизни, единственной бесспорной драгоценности, имеющейся у человека. В сверхдлительном гиподинамическом режиме жертвуя биологическим здоровьем, основным ресурсом, необходимым для выживания.
Сутками, неделями, месяцами, уже годами отдаляясь от кресла и терминала в основном только для того, чтобы рухнуть на кровать, уснуть и хоть на несколько часов уйти из ненавистного реала в любимый…
И вот после всех миссий и ходок зашёл в окончательный тупик. Стоит, не имея понятия, как найти потайную дверку. Блин, и неоткуда взять правильных «стеногрызов», способных проделать выход и выпустить на открытое, неограниченное пространство.
Но толку-то торчать без движения на грани и таращиться. Снаружи само по себе ничего не изменится, внутри тоже. Надо или возвращаться сюда, к терминалу, и продолжать блуждания в бесконечном лабиринте игровых вселенных, не позволяя угаснуть огоньку надежды, что всё же не ошибся, правильно поняв инфу о Выходе. Не бросать игры, искать, расширяя и корректируя список, включая туда что угодно, хоть лотереи, хоть онлайновые букмекерские ставки, хоть виртуальные казино, задолбавшие повсюду лезущей рекламой. Или выходить туда, в реальный мир, и пытаться с ним ужиться, принять таким, как есть… Смириться.
Ни тот, ни другой вариант в эту минуту для Теневого не были приемлемыми. Во всяком случае, не в состоянии крайнего отчаяния, вынудившем сорвать шлем, выскочить из кресла и ринуться прочь от компьютерного стола. Чтобы не разбить терминал…
Ладно. Раз уж настолько пиковые траблы, остаётся третий вариант, возможность хотя бы во сне утешиться, побывать в лучшем из миров. В его понимании лучшем, а каким тот мир показался бы другим людям, ему всё равно. Ну и хорошо, что в этой реальности никому не известен и даром не надобен «сеттинг», который Теневому дано ощущать лишь в сновидениях.
Тело, налитое свинцовой усталостью, с энтузиазмом проявило солидарность с отчаявшимся разумом и ноющей от боли душой.
Спать!
Герой сдвинул шторы, отсекая себя от внешнего, и вернулся во внутреннее. Ноги заплетались, когда он брёл к кровати, голова кружилась, всё плыло перед глазами. Состояние организма, сотрясаемого запредельными стрессами, уже не первый месяц сигналило о срочной необходимости лечения, и это было ещё одной причиной, по которой требовалось найти выход, преобразиться и уйти по желаемой дороге.
Сдаться он себе не позволил бы. Умереть – вполне.
…На косяках этой двери звонка не наблюдается, и путник, пришедший к ней, вынужден постучать. Затем прислушивается в ожидании ответной реакции. За деревянной преградой царит тишина. Ни звуков приближающихся шагов, ни криков типа осторожного «Кто там?», радушного «Сейчас, сейчас открою!», раздражённого «Кого там ещё принесло?», а то и враждебного «Свои все дома, вали отсюда!».
Выждав, он стучит повторно. Снова никакой реакции. И только когда его рука в третий раз поднимается, чтобы прикоснуться костяшками пальцев к гулко отзывающейся на стук деревянной «мембране» входа, явно не очень толстой и ударом ноги вполне пробиваемой, если вздумается попасть внутрь любой ценой… дверь вдруг широко распахивается, открываясь внутрь. Без предварительных звуков, вопросов или комментариев. Без малейшего скрипа, кстати.
В проёме стоит высокий крепкий мужчина, беззвучно приблизившийся с той стороны. Вид у открывшего довольно затрапезный, комбинезон потрёпанный и грязный, в каких-то пятнах, словно стук в дверь выдернул хозяина из гаража, где он возился с машиной, или с приусадебного участка, где копался в земле. Тёмная с проседью, густая нечёсаная борода, скрывающая шею и нижнюю половину лица, и кепка с козырьком, надвинутым на глаза, в своей тени почти скрывающим верхнюю.
Какое у него выражение лица, не разобрать по этой причине, да и вообще черт особо не разглядеть. Тембр голоса тоже неизвестен, открывший верзила загораживает вход молча. Даже не дышит, кажется…
Пришедший, помедлив с четверть минуты, понадобившейся на осмотр и оценку обстановки, подаёт голос первым.
– Здравствуйте. Мне сказали, тут живёт про…
Поздоровавшись, гость начинает было объяснять причину визита, но завершить предложение не успевает.
– И тебе не хворать, брат, – перебивает хозяин, и голос у него оказывается неожиданно приятным, насыщенным баритоном – никакой грубой хрипловатости, часто ожидаемой от мужчин с подобной внешностью, – и раз уж ходка привела тебя к моей двери, запомни и не перепутай, звать меня Сталкером. Хотя сказали почти правильно, я проводник, который помогает людям уходить в Зону. Только здесь не живу. Так, бываю, если понадобится… когда зовут.
– Мне казалось, сталкер… тот, кто крадётся, – растерянно откликнулся стоящий у порога визитёр[9].
– Хех, зелёнка, что тебе там может казаться о сталкерах! – Хмыкнув, открывший покрутил головой, и длинная борода заскользила по его торсу. – Но раз пришёл, значит, чуешь, воспринимаешь что-то. Думаешь, я отмычка, которая вскроет дверь и выпустит… Сам открыть не пробовал?
– Но у меня нет ключа-а! – почти жалобно вскрикивает гость, и ясно, что вопросом задето наболевшее.
– Уверен?
Выражения лица мужчины, которого надо звать Сталкер, по-прежнему не разобрать, но скорее всего он скептически искривил губы.
– Я везде искал! – Пришедший к двери всплёскивает руками и отшатывается от зовущегося Сталкером. – Где только можно! Куда только смог дотян…
– Эй, эй, ладно, успокойся, братан! Побелел аж от волнения. – Стоящий в проёме тоже делает шаг назад, отступает в глубину пространства, открывающегося за дверью. – Чего разорался, герой? Ты ж не похож на сталкернутого, вроде всерьёз уйти хочешь… Давай, заходь, погутарим, отвечу на твои вопросы, как смогу. Мне собеседником не привыкать… э-э-э, служить.
Посторонившись, зовущийся Сталкером пропускает в дом непрошеного, однако попавшего по адресу соискателя. Тот молча входит и оказывается в помещении с очень простыми формой, планировкой и интерьером. Куб примерно шесть на шесть, и шесть в высоту, с голыми светло-серыми стенами, полом и потолком, без окон, зато с четырьмя зелёными дверями, включая входную – по одной в каждой из стенок.
В центре едва различимый на общем фоне квадратный тёмно-серый стол, рядом с ним серые же стул со спинкой и табурет. Больше ничего. Свет берётся как бы из ниоткуда, видимых источников не заметно, чистый квадрат потолка не отягощён люстрами или плафонами.
– Я не сталкернутый, – бурчит визитёр, – просто верю, что попасть в Зону можно пожелать, и это сбудется.
– Чую, поэтому впустил… Слушаю, говори. Только давай без вопроса, с чего началось. Я тебе, конечно, правду отвечу, с пикника и со сточкера, плавно перетёкших в чёрный край,
