Алекс облизывает пересохшие губы. Выпрямляет сильнее спину, чтобы дотянуться пальцами до своей пятой точки и где-то там прижавшегося к бедру члена.
Неудобно.
Он совсем не готов… но похоже, Максим успел надеть презерватив. Так что Алекс без всякой жалости проникает в себя сразу двумя пальцами, раздвигая сопротивляющееся кольцо мышц. Добавляет ещё один. Приседает, подцепляя скользкую и немного ребристую головку толстого члена. Сейчас, собственными руками чувствуя разницу в диаметрах, Алекс, затаив дыхание, снова и снова облизывает губы и заталкивает член Максима в глубь. Насаживается на него всем весом. Чувствует, как тот изгибается, несмотря на свою твёрдость… понимает, что сейчас больно не только ему одному…
Придерживающие за бёдра руки вдруг расслабляются. Словно Максим сдаётся, оставляя всё на Алекса. Его капитуляция странно будоражит. Отзывается трепетным и нежным обожанием. И Алекс сбавляет нажим. Перестаёт упёрто давить вниз. Вместо этого он ведёт бёдрами в сторону, а потом вперёд, и так – словно очерчивая круг. И член ввинчивается, проталкивается внутрь. Заполняет его. Задевает разбухшую простату и заставляет колени задрожать.
Осев, Алекс тяжело дышит, прислушиваясь к пронзившим тело ощущениям.
И вздрагивает, когда его собственный член накрывает ладонь и сжимает.
– Не надо… Макс… я так сейчас кончу…
– Двигайся.
Приказ достигает сознания и тут же разбегается по обнажившимся нервам. Преодолевая слабость, Алекс заставляет себя привстать. Потом опуститься. Неумело. Слишком медленно. Рвано. Дрожа от разливающихся по телу волн удовольствия, едва не плача, мужественно терпя теребящие головку пальцы. Разные ощущения накладываются друг на друга, отвлекая… но Алекс быстро приноравливается переключаться между ними, прислушиваясь то к одним, то к другим, балансируя на самом краю разворачивающейся под ногами бездны.
«Он внутри… так глубоко… так горячо… так растягивает меня…»
Насаживаясь, Алекс выгибается – и затянутая в ребристый презерватив головка проходится по чувствительному узлу из мышц и нервов. Иногда он заставляет её проскальзывать мимо. Или почти мимо. Вынуждая самого себя предвкушать и дразниться…
И совершенно неожиданно вдруг оказывается затопленным спермой изнутри.
Замирает.
Не знает, что сказать.
– Продолжай.
Его член снова сжимают, накрывая ладонью головку и массируя, словно доя. Но когда Алекс осторожно приподнимается, руки Максима следуют за ним.
…действительно ничего страшного, если он продолжит двигаться дальше?..
Внутри теперь слишком скользко. Сперма выдавливается наружу и стекает по ногам.
Это так грязно. Так пошло…
Но сквозь смягчившиеся ощущения пробиваются новые ростки удовольствия. Не такие резкие, как ранее, но ещё более глубокие. Комок мышц внизу живота сжимается всё сильнее, превращаясь в раскалённый и пульсирующий камень. Алекс забывает, как дышать. И всё больше ускоряется. Последние отголоски боли тают где-то там, за горизонтом, и внутренности содрогаются от нарастающей дрожи.
Наконец Алекс замирает, не в силах пошевелиться. Сперма толчками покидает его тело, а темнота под веками раскрашивается сотнями разноцветных огней.
Силы иссякают.
Но заботливые руки не дают упасть.
Качнувшись, мир снова приходит в равновесие. И когда Алекса прижимают к тяжело вздымающейся груди, он опять слышит сильный стук бешено колотящегося сердца. И хотя по телу ещё гуляют затухающие волны удовольствия, сознание постепенно возвращается к неумолимой реальности.
Правда, сейчас она кажется даже интересной.
Его куда-то несут – мимо проплывают тёмные стены. И вдруг зажигается красный свет.
– Как тебе, Джеф?
Рассматривая сквозь ресницы огромную ванну, больше похожую на бассейн, Алекс покусывает щеку изнутри, прикидывая, во сколько она обошлась Максиму. И сколько тот уже умудрился потратить денег вообще. Не то чтобы его сильно волнуют чужие траты… но интуиция подсказывает, что кое-кто не успокоится, пока не опустошит весь свой счёт до дна.
– М-м-м… ничего так.
Максим глубокомысленно кивает, видимо удовлетворившись таким ответом, и приседает на край ванны. Включив воду, он помогает Алексу удобнее усесться на своих коленях. И избавиться от остатков одежды. И теперь в приличных размеров зеркале отражаются двое, один из которых больше похож на ребёнка, а второй – на извращенца, зачем-то решившего помочь ему раздеться. И дело не только в росте… на фоне мужчины в тёмном костюме полностью обнажённый Алекс выглядит бледным и беспомощным. И этот приглушённый красный свет…
«Неплохо… это действительно неплохо… и ещё вопрос – кто из нас больший извращенец…»
Розоватая вода заливает плоское дно и принимается быстро наполнять ванну – она льётся не только из крана, но и из множества отверстий, идущих внутри по периметру. Невольно вспоминается душевая кабина в съёмной квартире. И у Алекса тут же возникает непреодолимое желание ощутить упругость этих струй собственной кожей – перекинув ноги через край и осторожно попробовав температуру воды кончиком пальца, он решительно скатывается с колен Максима, обдав его волной брызг.
– Хей! – возмущённо отскакивает тот.
– Тебе всё равно надо переодеться… – прикусывает Алекс губу. – Извини за твой костюм…
Светлые пятна от спермы почему-то отчётливо видны, несмотря на совсем не яркий свет. Опустив голову, Максим, кажется, некоторое время рассматривает себя. После чего сокрушённо кивает.
– Ничего не поделаешь. Во всяким случае, оно того стоило…
– Ладно тебе, отстирается…
– Да?
Удивлённый и слегка растерянный взгляд Максима наталкивает Алекса на подозрение, что тот в своей жизни ни разу не занимался стиркой. Даже на уровне «брось бельё в барабан, засыпь порошок и нажми на кнопку "Пуск"». С другой стороны, вроде бы дорогие костюмы отдают в химчистку не просто так… а потому, что обычный порошок или неправильно подобранная температура могут их запросто испортить.
– Хм… не знаю… может быть… будем надеяться?
Алекс скрывается в воде с головой. Но так как та ещё не наполнила ванну даже наполовину, большая часть его тела оказывается выставленной наружу. И ничего удивительного, что колена тут же касаются мягкие губы.
Впрочем, нет.
Просто рука. Она поглаживает, соскальзывает в воду к животу, но тут же выныривает обратно. И Алекс делает то же самое. Когда он смаргивает воду с глаз, Максим уже прячет откуда-то взявшийся телефон в кармане брюк.
– Я сейчас приду, – бросает он через плечо. – Поплескайся пока без меня.
И плотно прикрывает за собой дверь.
«Нет, это совсем не подозрительно… А если даже и так, какое я имею право на недовольство?»
Алекс всегда умел себя убеждать, но эта попытка почему-то не особо удаётся. И хотя он вылезает из ванны в поисках шампуня, в поле зрения не обнаруживается ни одной полочки или шкафчика… разве что-то какие-то створки, встроенные в низ ванны… но вместо того, чтобы попытаться открыть их, Алекс подходит к двери. И приоткрывает её.
– …на новоселье, конечно же, – тут же доносится знакомый приторный голос с конца длинного коридора.
Там никого не видно, только пятно жёлтого света – наверное, от входной двери. Но этот голос точно принадлежит Григорию. «Вот ведь настырный ублюдок!»
– Не переигрывай, – естественно, в
