– С моим соседом… – задумчиво повторяет лысый, принимаясь почёсывать гладко выбритый подбородок.
– Да, с Максимом. Вы его знаете?
– Пересекались пару раз на лестничной площадке…
– И как он вам? – Алекс сам удивляется своей бесцеремонности, но сторожевые инстинкты не успевают заглушить внезапный порыв. – Не шумит по ночам? Может, кампании буйные к себе водит? Скорая, мент-… кхм, полиция часто приезжает?
Скорость почёсывания подбородка постепенно замедляется, а к последнему вопросу лысый хозяин квартиры замирает с полными недоверия и изумления глазами.
– А ты не журналист, случайно? Неужели компромат собираешь?
Даже манера его речи меняется. Алекс же резко мотает головой и крепче сжимает рычажок на оконной раме. А потом быстро вытаскивает старенькую нокию из кармана:
– Да и какой компромат можно на это собрать?
– Хм… ну диктофон там должен быть… – всё ещё с сомнением протягивает мужчина. И вдруг вздыхает, закатывая глаза. – Ладно, чёрт с тобой. Надеюсь, пицца будет достаточно вкусной, чтобы возместить мне нервные клетки!
Оттеснив Алекса от торца балкона, он поворачивает сразу два рычажка, и вся секция поднимается вверх, словно крышка люка. После чего лысый неожиданно приседает, обхватывает Алекса под задницу – и пропасть глубиной больше десятка этажей распахивается перед ним во всём своём пугающем великолепии. Раскинув руки, Алекс едва успевает вцепиться в раму. И хотя держат его, кажется, довольно крепко, по спине не перестают катиться мурашки размером со стручковый горох.
– Нуфто?
Из-за того, что подбородок помощника оказался прижатым к бедру Алекса, слова тот произносит не особо чётко. Однако…
«Он что, щупает мой зад?» – свежий ветер обдувает лицо, балкон Максима на расстоянии вытянутой руки, но все мысли Алекса сейчас сосредоточены на пальцах лысого мужика, взявшего на себя более смелую роль, чем его просили. – «Не зря мне этот цветастый халатик подозрительным показался… А вообще, как-то слишком много вокруг в последнее время голубоватых. Или я их раньше просто не замечал?.. Или они меня?»
А тем временем паника вместе с мурашками как-то незаметно отступает, и Алекс почти даже бесстрашно протягивает руку через бездну к приоткрытому окну. Нет, одной не дотянуться, приходится отцепить от рамы вторую. Пальцы едва достают до узкой щели, пролезают… Алекс пытается расширить её, сдвинуть створку дальше – но та не поддаётся. Кроме того, ему приходится одной рукой упираться в узкий выступ рамы, а давить вверх и от себя другой, всё время опасаясь, что окно вдруг резко поддастся, и его по инерции бросит вперёд…
«Блин, как же высоко! Не смотреть вниз, не смотреть… Чёрт, там замок что-ли?!»
Решив сменить тактику, Алекс принимается ощупывать щель изнутри. И действительно обнаруживает на стыке створок какой-то механизм. Ладони потеют. Мышцы ноют от напряжения. Он торопится, но разгадать, как же заставить окно открыться шире, не получается.
И когда по ту сторону стекла вдруг возникает человеческий силуэт, опорная рука Алекса едва не соскальзывает с узкого подоконника.
У Максима странный взгляд. Он словно не узнает его. Просто стоит и разглядывает, словно мошку, зависшую за окном.
– Хей, привет…
Никакого ответа. Зато в области пояса и зада чувствуется активность – помощник явно пытается перехватить его удобнее, чтобы тоже получить возможность посмотреть на объявившегося соседа.
– Максим, – пробуется снова Алекс. – Открой окно. Пожалуйста.
Неожиданно тот просто берёт и отрицательно мотает головой. При этом пошатнувшись и подперев стену плечом.
«Да он в умат…»
Алекс ни разу не видел, чтобы Максим пил. И пьяным – тоже, если не считать того раза, когда лишился анальной девственности – но вряд ли это считается, ведь тогда Максим не выглядел и не вёл себя, как пьяный. Да и сейчас он больше похож на обдолбанного. Не то чтобы Алекса можно назвать экспертом в определении наркотического состояния, да ещё и на глаз, но после вчерашних событий… вариант с запрещёнными веществами кажется наиболее вероятным.
– Открой окно, Максим. Сейчас же.
Руки дрожат. Но голос Алекса твёрд и непреклонен.
– Кажется, он не хочет открывать, – зачем-то сообщает своё мнение лысый, всё ещё продолжая подозрительно мацать его задницу.
– Ему придётся… Максим, нет, «Маркус»! Если ты не откроешь окно, я отпущу руки и упаду. И умру. Потому что здесь двенадцатый этаж!
В качестве доказательства серьёзности своих намерений Алекс поднимает одну руку, ту, которой исследовал окно, и демонстрирует её Максиму. И почему-то именно в этот момент вторая даёт слабину – и Алекс проваливается в пустоту.
Но его мгновенно хватают за шкирку.
– Ты ебанулся?!
Жёсткая рама подоконника врезается в живот, когда лысый предпринимает попытку втянуть Алекса обратно на свой балкон.
Только вот хватка Максима оказывается довольно сильной, и худи впивается Алексу в подмышки.
– Эй, парень, отпусти! – орёт лысый.
– Нет-нет, не надо меня отпускать!!!
Перед глазами маячит далёкая парковка. Машинки на ней кажутся игрушечными, не больше спичечного коробка, Алекс пытается дотянутся до балкона Максима, но оба соседа продолжают дёргать его туда-сюда. Что-то подозрительно трещит.
– Эй-эй-эй! Потише!
– Блять, я знал, что это ничем хорошим не кончится!
Алекс чувствует, что начинает выскальзывать из джинс, словно выдавливаемая из тюбика паста. И стоит ему подумать об этом, как пакетик с бритвой и прочим выпадает из-за пояса и стремительно уносится вниз.
– ТАК! СТОП!
Удивительно, но после крика оба игрока в перетягивание живого человека замирают. Алекс осторожно косится наверх – и видит наполовину вывесившегося из окна Максима. Выражение его лица очень сосредоточенное. А на белых бинтах, стянувших левую руку от запястья до локтя, набухают красные пятна.
– Так, Макс… подними меня, пожалуйста… медленно! И держись, а то ещё вывалишься… – на этот раз его вроде бы слушаются. И когда заветная рама оказывается в зоне досягаемости, Алекс хватается за неё обеими руками (вцепился бы и зубами, да только отдавать команды так будет неудобно), потом оглядывается. – Можете отпускать! Спасибо!
– Уверен?!
– Да!
Лысый ослабляет хватку, но прежде чем действительно отпустить, помогает ему встать на край рамы подошвами кроссовок. Теперь Алексу по идее остаётся лишь хорошенько оттолкнуться…
«Мама, страшно-то как…»
Но времени на раздумья ему не дают и снова дёргают за шкирку. Ноги на секунду оказываются над пропастью – а в следующую Алекса уже втаскивают на новый балкон. Максим не удерживается и падает на спину, и Алекс приземляется сверху.
– Всё нормально? – прилетает в спину.
В горле словно образовалась какая-то пробка, не дающая произнести ни слова в ответ. Алекс пару раз судорожно втягивает носом воздух, всё ещё чувствуя под ногами сотни метров пустоты, но всё же заставляет себя подняться на ослабевшие ноги и обернуться:
– Да, спасибо!
– «Спасибо» на хлеб не намажешь! А одной
