– Давай, Джеф. Ты же хочешь узнать, какие фантазии бродят у меня в голове?
Вместо ответа, судорожно вдохнув, Алекс решительно опускает подбородок, и вода заливается в уши, оглушая. Но каким-то странным образом ощущения от движений руки Максима тут же становятся отчётливее и острее – его пальцы скользят по члену вверх и вниз, словно массируя или даже просто моя. В них нет ни капли деликатности. К тому же из воды смазка просто никакая, и кожа трётся о кожу весьма ощутимо… но вот Максим сжимает пальцы сильнее, и трение пропадает, потому что его рука теперь движется вместе с кожей члена, как единой целое.
Кислород заканчивается.
Алекс, забыв про совет, резко задирает голову – и в дыхательное горло попадает немного воды, но Максим тут же подтягивает его за узел на руках и даёт откашляться.
– Всё нормально?
Один единственный кивок – и Алекса снова укладывают на воду. Но в этот раз он сразу поворачивает голову к плечу, пока нос и рот не оказываются над поверхностью, делает вдох, и вновь позволяет воде полностью оглушить себя.
Возбуждение нарастает. Трудно даже точно определить, от чего именно – от этих умелых движений пальцев? Или от осознания, что его жизнь сейчас полностью зависит от прихоти Максима? Или всё дело в обманчивой невесомости и частичной глухоте, позволяющих целиком сконцентрироваться на ощущениях?
В этот раз Алекс сознательно терпит до последнего, прежде чем сделать паузу на вдох. Ведь это действительно пауза, во время которой его тело словно перестаёт что-либо чувствовать – но стоит опять погрузиться в бурлящую от многочисленных струек воду, будто пройдя барьер между мирами, как удовольствие с новой силой разливается по венам и затапливает низ живота.
Но неожиданно к движениям руки добавляется ещё одно ощущение – лёгкое, но горячее и дразнящее – от языка между ягодиц. Алекс дёргается, напрягая мышцы бёдер, уходит от прикосновения… и его вновь выдёргивают из воды.
– Что случилось? – недовольный тон стегает по спине невидимым хлыстом.
И глянув через плечо, Алекс встречается с горящим взглядом чёрных глаз. На фоне осунувшегося лица он кажется безумным.
– Я грязный… не надо…
В ответ ему выдают резкий смешок, после чего окунают в воду с головой. И почти тотчас раскалённый язык вторгается в самое интимное место. Да, для Алекса это вовсе не член, а его зад. И то, что вокруг вода, не мешает ему взвыть, взорвав эту самую воду сотней воздушных пузырей.
Снова рывок, снова недовольный возглас:
– Не трать воздух зря!
Уже чувствуя начало толчка в спину, Алекс едва успевает сделать вдох. Поверхность остаётся где-то там, над головой, а широко раскрытые глаза видят гладкое, синевато-зелёное дно. Впрочем, всё вокруг выглядит синевато-зелёным. Но вот неумолимый язык вновь принимается терзать сжавшееся кольцо мышц, а пальцы всё настойчивее гонят кровь по члену, словно доят его, грудь разрывает от стонов, рвущихся наружу – и у Алекса появляется реальная проблема, как их сдержать. Раньше он просто старался дышать почаще, но теперь это невозможно. Воздух покидает лёгкие против воли. В ушах начинает нарастать звон…
Сопротивление воды. Брызги. Мир, полный кислорода. И снова погружение в удушливую, но такую сладкую невесомость… И это повторяется вновь и вновь. Алекс перестаёт даже удивляться, каким именно образом Максим догадывается, что пора выдернуть его, чтобы позволить вдохнуть. Но из-за этих рывков уже почти добравшееся до предела удовольствие каждый раз откатывается немного назад. И снова накапливается и даже преодолевает ту границу, за которой раньше Алекс бы уже давно кончил.
Да, с ним такое уже было. В первую ночь, проведённую с Максимом.
«Так вот, какой он, твой "садизм"? Мучаешь не болью, но наслаждением? Жестоко… очень жестоко…»
В какой-то момент Алекс не выдерживает, и оказавшись на воздухе, даже не сделав полный вздох, взмаливается:
– Я не могу больше!
Уже почти вновь втолкнувшая его обратно в толщу воды рука замирает. Оглянувшись, Алекс видит, как Максим облизывает раскрасневшиеся губы, а потом с самодовольной усмешкой поднимается с колен и вздёргивает Алекса тоже. Суставы в плечах болезненно напрягаются, но его уже подхватывают за подмышки, помогая встать на ноги. И даже приподнимая и словно куклу переставляя обратно к стене с краном.
Плитка обжигающе холодна.
Связанные руки сильнее прижимаются к спине мускулистой грудью и твёрдым, напряжённым животом. Член, всунутый между ног, твёрд, и его головка толкается в мошонку. И дальше. Тяжёлый подбородок укладывается на плечо, длинные и сильные руки обнимают и тянутся к подрагивающему и, кажется, готовому в любой момент излиться члену Алекса. Но это ощущение обманчиво – ведь он столько раз думал, что вот сейчас уже точно кончит – и всякий раз останавливался на самом пороге.
– Ты замечательный Джеф… Будь моим… Всегда только моим…
Шепчущие губы ловят мочку уха, проскальзывают вверх, и влажный горячий язык ввинчивается внутрь, словно серьёзно надеется влезть.
– Буду… обещаю…
Максим толкается раз, другой и замирает. И Алекс удивлённо смотрит на появившиеся на песочном кафеле белые брызги.
– Так не честно…
– Бывает, – хмыкают в ухо.
После чего Максим сползает вниз, позволяя Алексу развернуться, и целиком заглатывает его член. Даже вместе с мошонкой. И этот его вид сверху с набитым ртом кажется ну очень смешным. И давясь от смеха, Алекс умудряется кончить.
– И что дальше? – спрашивает он, немного придя в себя.
– Ну для начала я тебя развяжу, – освободив рот и вытерев губы, задумчиво отзывается Макс. – Потом помою. Возражения есть?
– Нет, никак нет, сэр!
– Вот и отлично.
Шлепок по бедру, видимо, означает, что пора снова поворачиваться. Но Алекс так устал, что перекатывается по стенке и вновь прижимается к прохладной плитке щекой. А пока Максим развязывает ему руки, спрашивает:
– А вообще? Что будем делать? Твой цербер, наверное, караулит у двери… и папа уже едет сюда. Знаешь, если бы не твоя сестра, я бы в жизни до тебя не добрался.
– Ирка? Хм…
Бросив мокрую тряпку на пол, Максим заваливается на спину и тем самым вызывает не хилую волну, перехлестнувшую через край. Проводив её взглядом, Алекс качает головой: «Наверное, у них тут супер-элитная гидроизоляция», – и более аккуратно опускается в порядном обмелевшую ванну. И ему даже хватает места, чтобы сесть, и при этому Максиму не приходится подтягивать свои длиннющие ноги.
– Ну так что?
– Хм-хм-хм… давай сделаем вот что…
Глава 28. Не вспоминай
****
Bопpеки ожиданиям Алекcа, за весь оставшийся вечер, ночь и даже утро никто так и не решается нарушить иx покой. Возможно «нянь» Максима всё ещё пребывает в уверенности,
