– Хочешь пить? – почему-то переходит на «ты» Григорий, уже вытащив из длинной стопки один одноразовый стаканчик и подставив его под маленький кран.
– Не откажусь.
Приняв полный стакан, Алекс делает маленький глоток, не сводя глаз с хозяина кабинета, пока тот прислоняется к своему столу и в свою очередь внимательно смотрит на него. Но уже серьёзнее и твёрже, чем раньше.
– Если рассчитываешь, что Зотов поможет тебе справиться с нашим местным олигархом, то брось это.
Даже маленький глоток заставляет Алекса поперхнуться. Вода выплёскивается из тонкого стаканчика, стоит его немного сжать.
– Откуда…
– Я знаю про тебя всё.
– Разве вы получили документы не только сегодня утром?
Мягкая снисходительная улыбка вдруг показывает неожиданную глубину стоящего перед ним человека. Всего одного этого легкого движения губ оказывается достаточно, чтобы Алекс понял – Григорий «официально» получил документы сегодня, но узнал о самом деле гораздо раньше. И о том, что его пригласили на встречу позже на полчаса, тоже был в курсе заранее. Продемонстрированная же совсем недавно «мягкость» и «теплота» – не более, чем искусная игра, и всё же, Алекс почему-то совсем не чувствует неприязни. Только настороженность.
– «Наш олигарх» – это Виталий Голова? Бывший мэр?
Мужчина в ответ кивает, довольно изящно склонив голову. Возникает даже подозрение, что он специально рисуется… но для чего?
– Твой адвокат слишком сильно полагается на авторитет Юрия Зотова. Но она забывает, что его влияние довольно специфично, и если Зотов ещё может выделить какие-то ресурсы ради сына бывшей подруги, то вряд ли решится столкнуться лбом с кем-то из мира политики. Поэтому, даже если сейчас она поддерживает твой отказ принять компенсацию, чуть позже, посоветовавшись с Юрием Васильевичем, совершенно точно изменит свою позицию.
«А он действительно знает всё.»
– То есть, я должен просто сдаться?
Алекс пока не готов пойти на попятную. Столько людей поддержало и помогло ему… сам он прошёл через многое, прежде чем обрести хоть какую-то уверенность в себе… и что теперь получается? Все эти трепыхания были напрасными?
Допив воду из стакана, Алекс яростно сминает его и бросает в мусорку. И даже попадает с расстояния в почти три метра. Потом отступает к двери.
– Ты понимаешь, к чему уже привело твоё упрямство? – снова останавливает его всё тот же голос с ноткой теперь уже осуждения. – Или думаешь, что твоя мама попала в больницу просто так?
– Что… что с ней произошло?
Алекс бессильно прислоняется к двери за спиной. В ответ Григорий отталкивается от стола, обходит его и усаживается на мягкий офисный стул. Щёлкает пару раз мышкой, глядя в белую коробку давно устаревшего монитора, и неожиданно начинает монотонно зачитывать вслух:
– Одиннадцатого мая две тысячи девятнадцатого года, в двадцать часов и десять минут гражданка Астеньева Антонина Сергеевна, в дальнейшем именуемая «потерпевшей», была обнаружена в подземном переходе на улице Старовойтово гражданкой Семенной Анастасией Фёдоровной, возвращавшейся из супермаркета «Пятёрочка», в бессознательном состоянии. Врачи вызванной скорой установили у потерпевшей признаки сердечного приступа, вероятно приведшего к головокружению и падению, в результате которого потерпевшая потеряла сознание и сломала руку. После прибытия скорой в Центральною городскую больницу, потерпевшую отправили в травматологическое отделение, но в связи с выявленной опасностью развития повторного приступа, её перевели в кардиологическое отделение. После осмотра вещей потерпевшей, а так же оценки её состояния, врачи предположили, что имело место ограбление, повлёкшее за собой сердечный приступ. В связи с этим о происшествии было сообщено в охранительные органы. Прибывший следователь опросил пришедшую в сознание потерпевшую, и она подтвердила, что действительно имело место нападение с целью ограбления. Напавший угрожал потерпевшей оружием, описанным потерпевшей как длинный и широкий нож. Сам напавший скрывал своё лицо чёрной лыжной маской, поэтому потерпевшая не смогла описать его внешность, но рост и комплекция, по её словам, соответствующий взрослому мужчине в возрасте от тридцати до сорока лет. Напавший вырвал у неё пакет с продуктами и начал требовать кошелёк. Несмотря на то, что потерпевшая не оказывала сопротивления и не предпринимала никаких попыток убежать, напавший продолжал действовать грубо, постоянно демонстрируя оружие и угрожая расправой. Получив кошелёк, он не удовлетворился этим и начал срывать с неё украшения (а именно золотые серьги и цепочку). Потерпевшая лишилась сознания, и только придя в себя в больнице, обнаружила также пропажу сотового телефона (полный список с оценкой похищенного прилагается ниже)…
Прервав чтение, Григорий встаёт из-за стола и снова подходит к кулеру, но на этот раз с безукоризненной белой чашкой. Наполнив её, он делает несколько глотков, глядя на Алекса с грустью и сожалением. Алекс же… почти не замечает этого взгляда. Когда мужчина зачитывал сухой полицейский отчёт, его несколько раз бросало то в жар, то в холод, пока вскипевшие эмоции не образовали неистовый смерч из раскаяния и ненависти. И сейчас Алекс стоит прямо посреди этого смерча на маленьком островке беспомощного осознания, смотрит на сияющую белизной чашку, а в памяти его проносятся события последнего месяца, принятые решения, поступки, сказанные и услышанные слова… Всего несколько минут назад он ещё был уверен, что мама попала больницу из-за его резких слов. Но даже если виной всему ограбление, нельзя сказать, что Алекс совершенно не причём. Ведь в тот день она точно очень расстроилась. Потом нападение… испуг… в конце концов её сердце просто не выдержало.
Не в силах больше думать об этом, Алекс резко выдыхает. И тут в его голове проносится ещё одна мысль:
«Что, если нападение не было случайным?»
И вообще, разве может обычная сорокашестилетняя женщина, возвращающаяся из магазина, привлечь вора, если только это не какой-нибудь вконец отчаявшийся наркоман? Но даже такой, наверное, предпочтёт напасть на прохожего помоложе: никто не носит с собой много налички (не считая идиотов, хранящих бумажки в подкладках пальто), а у молодёжи всяко телефоны подороже (встречаются даже энтузиасты, берущие кредиты ради айфонов, а потом несколько месяцев сидящие на воде и хлебе). Конечно, другое дело, если грабитель – трус, охотящийся только на безобидных и хрупких… но даже так, разве не логичнее подкараулить какую-нибудь пенсионерку? И идущую не «из» магазина, а «в» него и ещё не потратившую деньги?
Только если кому-то не понадобилось напасть именно на эту женщину. И если предположить, что этот кто-то знал о её проблемах с сердцем, и вспомнить, как вовремя упомянул о происшествии адвокат защиты…
«Может, это предупреждение? Мне?»
Но без намёка Григория Алекс бы даже не подумал взглянуть на ситуацию под таким углом.
– Неужели, это сойдёт им с рук? – у него не получается скрыть дрожь в голосе, даже
