– Мисс Ваерти, о случившемся знаю я. Знаете вы. И знает… этот проклятый дракон!
Она оборвала себя, судорожно вздохнула и вновь размеренно заговорила:
– Если мы предадим случившееся огласке, у вас останется лишь один путь – стать леди Давернетти.
– Да никогда! – не скрывая ни ярости, ни охвативших меня чувств, воскликнула я.
Миссис Макстон продолжала крепко удерживать мою руку, и в ее взгляде было столько боли, что я заставила себя забыть о собственной.
– Нам придется молчать, – тихо, но очень уверенно и решительно произнесла домоправительница. – И вам, и мне. Что касается дракона – пусть докажет, что вчера ночью он находился в вашей спальне!
И она встала, сжимая в руках злополучную сорочку и с отчаянием взирая в окно, за которым по традиции Вестернандана к ночи опять разыгралась метель.
– Лорд Давернетти не смог войти в дом сегодня, это то же заклинание, что вы использовали на лорде Арнеле? – тихо спросила экономка.
– Да, миссис Макстон, – так же тихо ответила я, ощущая себя бесконечно подавленной обстоятельствами.
– И поделом! – уверенно решила моя домоправительница.
Для меня все простым «и поделом» не заканчивалось. Протянув руку, я забрала у экономки сорочку и обнаружила причину, по которой, вероятно, даже не почувствовала, как меня переодевают, – ткань, казавшаяся чистым шелком, обладала эластичностью, не свойственной данному материалу.
– Вашу сорочку он разрезал, – уведомила миссис Макстон.
Мое лицо приняло пунцовый окрас. Думать о произошедшем было… мерзко, стыдно, гадко и в целом…
– Хорошо, что у вас женские недомогания, – обронила миссис Макстон.
Это впервые порадовало! Это и наличие на мне панталон как следствие этого. А если бы и панталон не было?!
– Ну какой же мерзавец! – Я задыхалась от возмущения.
И в то же время… смятение и ужас в полной мере овладели мной. В моем доме! В моей спальне! Не потревожив ни собак, ни мистера Уоллана, ни даже приставленного ко мне боевого мага! На моей постели! О, Господи, я теперь никогда не смогу спокойно спать! Я…
– Я хочу принять ванну, – с трудом поднимаясь, сообщила я миссис Макстон, – две ванны. Или три… Возможно, четыре. Я…
Я чувствовала, как дрожат мои ладони, и, в целом эмоции едва поддавались описанию.
– Вы можете ночевать в спальне профессора, – предложила миссис Макстон, – в любом случае я не оставлю вас более ни на секундочку, мисс Ваерти.
* * *«Его грязные руки… его мерзкий рот, поглощающий мои крики и мольбы… треск ткани и омерзительное касание самого интимного на моем теле»…
Я практически рыдала, как никогда чувствуя себя так же, как та, чьи воспоминания мне сейчас довелось читать. Дневник матери-настоятельницы Исабель начинался с этих рваных строк, и первая страница была обильно полита слезами изнасилованной девушки, оставив пятна и разводы на дневнике.
– Подонок! – не сдержалась я.
– Это вы сейчас о ком? – Миссис Макстон, удивительно спокойная и меланхоличная, как и обещала – не покидала меня ни на мгновение. Впрочем, на мгновение она все же вышла – и теперь от ее чашечки с чаем отчетливо несло бренди, а сама экономка приходила во все более и более благостное настроение.
– Обо всех! – в сердцах ответила ей.
Мою постель перестелили повторно. Я приняла четыре ванны, хотелось бы и пятую, но горячая вода закончилась, не спасли даже встроенная профессором Стентоном система водопровода и старательно подтапливаемая мистером Оннером печь. Пришлось удовольствоваться завершающими растираниями спиртовыми растворами. Кожу от этого несколько пекло, но стыд жег сильнее.
– И сколько всего сорочек было заказано? – спросила я, вдруг вспомнив обо всем этом в очередной раз.
– Дюжина, – ровно ответила миссис Макстон.
Мне кажется, она уже искренне сожалела о сказанном и корила себя за несдержанность. Я же… я…
– Мне было девятнадцать, – вдруг делая глоток чаю и прикрыв глаза, словно погружаясь в воспоминания, произнесла миссис Макстон. – Он был пьян, но чертовски силен, и ему удалось затащить меня в грязную подворотню между работными домами. Меня спас парнишка с фабрики, вышел позвать свою собаку и отвлек этого… Напавший на меня мерзавец не успел… – домоправительница оборвала себя на миг и с трудом добавила: – Он не успел, но еще так долго мне казалось, что я вся грязная от его прикосновений. Было бесконечно мерзко… а подворотни – много лет я проходила мимо подобных с внутренним содроганием. Быть женщиной, мисс Ваерти, тяжелое испытание, но таков уж порядок в мире, моя дорогая. Крепитесь.
Не найдя в себе силы сказать слова утешения той, кто сейчас пытался всеми силами утешить меня, я нервно ответила:
– Крепиться в моем случае не вариант, миссис Макстон. У меня имеется как минимум два неизвестных в данном уравнении – первое: как этот дракон воспользовался магией старой школы, и второе – каким образом Давернетти, будь он неладен, проник сюда, не потревожив никого, включая собак?!
Выговорившись, я откинулась на спинку кресла, сжимая томик жутких откровений и искренне сожалея о собственном состоянии. Я была не просто вымотана – я себя ощущала полностью выпотрошенной в магическом плане! Абсолютно пустой! Как ваза, из которой выбросили увядшие цветы, вылили темную воду и…
И тут мне вдруг стало до крайности не по себе.
– Миссис Макстон, – напряженно произнесла я, – а где цветы, принесенные лордом Горданом?
Нахмурившись, домоправительница припомнила и уточнила:
– Те, которые были с приворотом?
– Да, они, – подтвердила я.
* * *Менее чем через пять минут, большая часть из которых была затрачена мной на то, чтобы спуститься вниз, мы стояли в гостиной – я, миссис Макстон, мистер Уоллан, мистер Илнер, мистер Оннер и растерянная Бетси. А вот профессор Наруа он не стоял, нет – разъяренный маг, держа одной рукой злосчастный букетик, второй рисовал мелом на полу, рассчитывая формулу вторжения.
Я, вынужденная присесть, ввиду того что ноги не держали, отслеживала его расчеты и осознавала со всей неприглядной очевидностью – Давернетти попросту взломал магию нашего боевого мага. Как? Это сейчас и выяснял переставший смущаться меня и перешедший на вконец срамные ругательства профессор. Когда? По всему выходило, что ночью. И что было до крайности обидно – не усиль маг собак мистера Илнера, те бы как раз на вторжение дракона отреагировали бы, а так… У меня просто не было слов.
Наглость, абсолютная уверенность в собственной безнаказанности, запредельные возможности и расчет, подлый настолько, что не снилось и магам старой школы!
– Мисс Ваерти! – наконец завершив, прорычал – это сложно было охарактеризовать просто как «сказал» – профессор Наруа. – Он… он… что мы будем делать?
Вопрос был по существу, а вот ответа по существу у меня не было.
– Ничего, – сохраняя ледяное спокойствие, ответила я.
– Ничего? – переспросил профессор.
– Ничего, – повторила я.
И поднявшись, ушла в спальню под потрясенное молчание присутствующих.
И только в спальне, едва миссис Макстон, догнавшая меня и оказавшая помощь в подъеме по лестнице закрыла дверь, я поинтересовалась:
– Как, по-вашему, лорд Давернетти интригующе будет смотреться на моей постели?
Домоправительница
