– Действуй, – жестко приказал ему Ромка.
– Рома!
Этого голоса не должно было существовать в этом мире. Он принадлежал другому, параллельному, тому, где были домашние завтраки, уроки и игрушки. Уютному миру, который он и защищал сейчас.
– Стой, – одними губами выдохнул Ромка волку и обернулся.
Промокшие мама и Аленка жались друг к другу, в страхе переводя взгляд с Ромки на стеклянные глаза исторички. Волка они, конечно, видеть не могли, хотя наверняка чуяли. Он еще мог бы придумать какое-то оправдание, какую-то историю – что угодно, кроме правды.
– Рома, – мама протянула к нему руку. – Оставь ее.
В живот тяжело упал камень. Не может быть. Алена смотрела на него огромными глазами.
– Рома.
Мама звала его все настойчивее, тянула руку, но не решалась сделать к нему ни шага. Ромка закрыл глаза, тихо выдыхая. Подошвы кроссовок упирались в твердые камни, хотя казалось, что земля под ним рушится, рассыпаясь в пыль.
– Отпусти, – произнес он, и волк отступил.
Историчка деревянно повернулась к ним спиной и медленно пошла внутрь двора, глядя перед собой и ни разу не оборачиваясь. Сейчас она придет домой, проспит до утра, а завтра будет помнить только то, что ночью ей снился кошмар – смутный, непонятно о чем.
Ромка тоскливо перевел взгляд на волка. Тот уже выжидающе наклонился к нему, уставившись голодными глазами. Ромка прикрыл глаза, выдыхая:
– Возьми столько, сколько тебе нужно, – он завернул рукав куртки и протянул волку руку.
5
– Ты защитишь свою семью, – голос деда был хриплым и глухим. – У этого будет своя плата, но ты ведь на нее готов, мальчик мой?
Ромка отчаянно закивал, стискивая зубы. Они укрывались между стеной и тем самым огромным креслом, забаррикадировав двери и опустившись на пол. Одно из окон было разбито, и в него неслись режущие крики – Ромка уже даже не разбирал, чьи именно, – и одна за другой череда выстрелов. Дед сплюнул кровь и притянул его к себе за рубашку:
– В ящике стола. Принеси.
Ромка осторожно прислонил его к стене. Громадный письменный стол темнел через всю комнату от них. Ромка пригнулся и побежал. Подошвы липли к полу – от дверей до той стены, куда Ромка дотащил деда, тянулся размазанный кровавый след. Добравшись до стола, он выдвинул ящик. В нем лежал длинный нож. Сглотнув, Ромка осторожно вытащил его. В саду кто-то заверещал, и тут же крик заглушила стрельба. Он хлопнулся на живот и быстро пополз обратно. С того момента, как к дому подъехали незнакомые машины, Ромка успел увидеть много крови, но ее запах по-настоящему ударил по нему только сейчас. Когда он добрался до деда, тот дышал с трудом. Ромка протянул ему нож, но дед качнул головой. Взял его левую руку, ткнул липким пальцем повыше запястья:
– Вот здесь. Маленький разрез. Сам.
Ромка взял нож, перехватил дрожащими пальцами, приложил лезвие к руке. Сжал зубы покрепче и надавил. По руке побежала горячая струйка.
– Не зря назвали тебя в честь сына Марса, – дед взял его руку и приложил разрез к ране, чернеющей у него самого в груди. Их кровь смешалась. – Я всегда знал, что это будешь ты. Не думал, что так рано.
Ромка хотел спросить, кем он будет, но по руке в тело как будто побежал жидкий огонь.
– Волки вскормили нас, волки всегда придут к нам на помощь, – произнес дед, и его голос стал сильнее: – Волки насытятся кровью и никогда тебя не покинут.
Огонь достиг сердца, и Ромка вскрикнул от боли.
– Ты защитишь свою семью и все семьи, которые станут твоими в грядущей вечности, – хрипло выдохнул дед. – Поведешь своих волков в бой и накормишь их.
Огонь вспыхнул еще сильнее и вдруг исчез. Даже боль от пореза прошла. Дед неподвижно застыл, привалившись к стене и уронив руки. Остановившиеся глаза уткнулись Ромке за спину. Ромка обернулся. К нему тянула длинные морды стая огромных волков.
* * *– Значит, на самом деле тебе…
– Десять, – покачал головой Ромка. – Мне всегда десять, так и будет.
Он почесал шею – там, где вчера на глазах у мамы и Алены на коже расцвел белый волк с темными глазами. Они не могли видеть волка, не могли видеть, как он кормится его кровью и растворяется в воздухе, но видели, как он проявляется татуировкой на его коже. Ромка помнил тихий мамин вскрик, страх на их лицах и бесконечную дорогу до дома. Дома, не отвечая на папины расспросы, мама отправила всех спать. Ромка лежал на кровати и чувствовал, как будто на нем сверху лежит каменная глыба. Гроза стихла, и тишина давила на уши. В голове проносился то гордый взгляд деда, то полные ужаса глаза мамы, то жалость, шевельнувшаяся в нем вчера. Он всегда знал, что поступает так, как должен. Всегда. Так он и уснул, а когда проснулся, мама сидела в его комнате и держала в руках блокнот с именами. Ни Алены, ни папы дома не было.
Оставалось или убежать, или рассказать всю правду, с самого начала. Связь между ними была такой же крепкой, Ромка чувствовал ее внутри. Он выбрал второе.
– И все эти люди…
– Вам ничего не нужно бояться, – Ромка аккуратно забрал у нее блокнот. – Я всегда буду защищать. Никто не причинит вам зла.
– Уходи, – глухо произнесла мама, опустив взгляд.
Ромка замер, сердце заколотилось в горле.
– Вы моя семья, – прошептал он. – Я защищаю свою семью.
– Мы приняли тебя, – еле слышно проговорила мать, и в ее голосе звучали слезы. – Но есть вещи, которые мы принять не сможем.
Не глядя на него, она поднялась и вышла из комнаты.
Ромке казалось, что он просто еще спит: во сне одевается и собирает вещи, только те, что были у него самого еще до… Вот-вот он откроет глаза и услышит, как мама зовет его завтракать.
– Рома.
Он поспешно выбежал в коридор.
– Я собрала тебе с собой еды. На первое время…
Она протягивала ему пакет и все так же смотрела в сторону. Не притрагиваясь к пакету, Ромка молча зашнуровал кроссовки и перекинул через плечо лямку рюкзака.
– Посмотри на меня, – тихо попросил он. – Пожалуйста, мама.
Она взглянула на него полными слез глазами. Ромка посмотрел на нее, и мамины глаза тут же подернулись зачарованной дымкой. Он никогда не использовал силу против семьи. Но еще никогда семья его не прогоняла. Мама уже не могла пошевелиться. В этот момент он всегда звал волка, и через несколько секунд все уже заканчивалось. Не отводя взгляда, Ромка наклонился к ней. Обнял. Развернулся и ушел.
* * *– Здоров врать! – хохотнул мужчина, качая головой и откусывая от гамбургера. – Тебе только страшилки и писать, парень. Переводка на шее, конечно, зачетная.
Ромка пожал плечами, улыбнувшись, поболтал ногами.
Парк шумел и щебетал вокруг скамейки под деревом, где они сидели вдвоем. Ромка не знал, что его дернуло рассказать свою историю человеку, которого он видел первый раз в жизни. Может быть, то,
