– Вы поступили крайне безответственно, капитан, – Нуаду сел на нижнюю койку. – Вы не имели права покидать корабль. Я, Солар и л'Амори должны были вас остановить. А теперь самое разрушительное оружие в истории окажется в руках фанатиков, которые только и мечтают, что уничтожить любое живое существо во Вселенной.
– Все в порядке, ваше высочество, – холодно сказал я, задетый его тоном. – Морриган они не получат.
– Вы не понимаете, капитан. Они будут вас пытать. Снимут скан с вашего разума. Так или иначе – ключи вы отдадите.
– Я…
– Нет, не безответственно, – перебил Нуаду. – Преступно. Все будущие жертвы дискордианцев на вашей совести, капитан.
– Ключи в безопасности, Нуаду, – рявкнул я. – Я не могу их выдать. Я их не знаю.
– Что? – не поверил он. – Как вы подчинили Морриган без них?
– Кто кого подчинил, – пробормотал я. – Я бежал… летел с Серенгети. На корабле сломалась система жизнеобеспечения. Я почти задохнулся, когда меня подобрала Морриган. Сама – людей на борту не было, – я вспомнил тишину, ледяной холод, и как в моей голове зазвучала песня – до сих пор не знаю, был ли то зов Морриган или галлюцинация от недостатка кислорода в мозгу. – Она пустила меня в командирскую рубку и назвала своим капитаном.
– Это очень и очень странно, – Нуаду о чем-то надолго задумался.
Патриарха первым увидел Бан-ши и коротко каркнул, привлекая внимание.
К камере подошел немолодой седовласый мужчина в черном костюме-тройке. На груди его висел дискордианский «крест» – две стрелки, одна над другой, соединенные острыми концами. Он пальцем начертил круг на стене, и гель-стекло разошлось, открыв окно.
– Правь, Дискордия! – поприветствовал его Бан-ши.
– Умная птица, – улыбнулся наш гость. – Рад познакомиться, капитан Шаманин. Вас, к сожалению, я не знаю, – он помолчал, ожидая, что Нуаду представится, но тот и рта не раскрыл. – Мое имя Джеро, и я последний Патриарх на Дискордии.
– Надо же, нашелся один, который не бросил свой народ, – съязвил я. Понятно, почему он остался – хотел дождаться меня и Морриган. Те люди в церкви и не подозревали, зачем на самом деле посылали в космос сигналы SOS.
– Нашелся, – Джеро иронии не оценил. – И не бросил.
– Вы слышали, – камеры, я уверен, здесь были. – Ключи вам не получить. Не от меня.
– Не скрою, выведать у вас коды доступа было в моем плане. Но, поверьте, далеко не первым пунктом – лишь на случай, если остальные не сработают, – Джеро глубоко вздохнул. – Три года назад, когда улетели Патриархи, в воздухе парило две сотни островов. Сейчас и десяти не наберется. А еще через год и на их улицах будут жить левиафаны. Я прошу вас о помощи, Артур. Для меня и всей Дискордии. Спасите нас. Отвезите на Землю Обетованную.
Несколько секунд я тупо смотрел на него, переваривая услышанное. А потом захохотал – так, что, казалось, стены камеры затряслись. Может, длилось это дольше, чем следует – Нуаду и даже Бан-ши стали поглядывать на меня с подозрением.
– Вы выбрали наихудший способ попросить о помощи, ваше святейшество, – отсмеявшись, сказал я. Дискордианский Патриарх и его солдаты на Морриган – ага, так и бегу открывать шлюз.
– Теперь я понимаю, – согласился он. – Но ваше отношение к людям моей веры известно, капитан. Заслужено оно или нет – не важно. Я хотел, угрожая вам, вынудить вашу команду принять нас на борт. Мы бы отпустили вас, клянусь Богиней.
– И что пошло не так? – подал голос Нуаду.
– Возникли, – Джеро помялся, – осложнения. – Он коснулся панели рядом с камерой, и стена из гель-стекла исчезла. – Прошу, пойдемте со мной. Боюсь, она будет говорить только с вами.
– Ты что творишь, Солар? – спросил я, когда Его Святейшество проиграл мне ее послание. Кроме нас с Нуаду и Патриархом в переговорной было еще два охранника с лазерными винтовками наперевес – кого и от кого они охраняли, я не понял.
– Спасаю вас, капитан, – пришел ответ.
– Молодец, здорово их напугала. А теперь скажи, пожалуйста, что просто угрожала сбросить бомбу, а на орбите висит муляж. – Дискордия потеряла связь почти со всеми спутниками, но какой-то объект они засекли – так сказал Патриарх.
– Нет, капитан. У планеты осталось три часа сорок три минуты.
– Отлично, Сол, просто отлично. Ты не представляешь, что вынудила меня сделать. – С ней я поговорю позже. – Патриарх, все ли ваши люди хотят попасть на Землю Обетованную?
– Есть те, кто сомневается. Но я не понимаю…
– Считайте, у них появился дополнительный стимул, – я сжал кулаки. – Она не зря называется бомбой мгновенной сингулярности – заряд взрывается сразу после сброса. Через три с лишним часа Дискордия сожмется в черную дыру. Размером с таблетку аспирина, но вам от этого не легче. Сколько человек на планете?
– Пятьсот восемнадцать, – я отдал Патриарху должное – пальцы его подрагивали, но держался он достойно.
– Прикажи Морриган готовить капсулы, – сказал я Солар. – Мы берем на борт пятьсот восемнадцать человек.
И я об этом еще пожалею.
ментальный скан № 5725.771 объект: Шаманин Артур 27 meán fómhair 10 год 22:59 TAI– Омерзительно, – сказал Нуаду.
– Вы о чем, ваше высочество? – спросил л'Амори.
Правильно сделал, что уточнил – на межпланетной дрейфующей станции «Аркадия» омерзительным было все. Омерзительны были узкие коридоры, и мембранная обшивка стен – мягкая и влажная наощупь – будто трогаешь медузу. Вонь человеческого муравейника, где запахи канализации, пота и обреченности сливались в один, самый отвратительный на свете. Тусклый свет – приходилось постоянно щуриться. Рыбьи глаза тех, кто покупал пси-пыль, и тех, кто продавал – у одних пустые, у других холодные, хищные.
Нижние ярусы – снаружи станция походила на огромный улей – хуже всего. Я прожил здесь год. Потом забрал отсюда Солар – беженцы с Маат и Рас Альхаге перебрались на «Аркадию», когда их солнца погасли. Я ненавидел это место и сейчас вдыхал его мерзость с каждым глотком воздуха, и меня тошнило все сильнее.
