– Ты знаешь, на что она потратит твои деньги.
Солар не ответила.
Позже, сидя за капитанским пультом на Морриган, я вспоминал слова Нуаду про величайшее искушение в жизни. Для него им была пси-пыль, для меня стала «Аркадия».
Мы уже отлетели далеко, но я еще видел станцию на экране – огромный человеческий улей на черном фоне космоса.
Несколько сказанных слов, мысленный приказ, и Морриган выжжет всю мерзость, которая гнездится в «Аркадии», размелет станцию в пыль, так, что и памяти о ней не останется.
Я мог уничтожить ее одним ударом. Глупо обладать самым смертоносным оружием во Вселенной и не сделать это с тем, что не должно существовать, верно?
– Если сияние тысячи Солнц, – слова, такие же древние, как род людской, казалось, звучали раньше, чем я произносил их. Будто кто-то подсказывал, что я должен говорить, – одновременно зажжется в небе, – нет, не кто-то, а Морриган – она шепчет мне их с первого дня, как назвала своим капитаном, – это будет…
Я не закончил. Пусть делают, что хотят. Пусть захлебнутся рыбьей кровью – их право. Я им не судья и не палач. Я человек, которому надо экономить энергию.
ментальный скан № 5726.013 объект: Шаманин Артур 02 samhain 10 год 00:31 TAIСложно выбрать день собственной смерти. Два месяца и пять дней назад Морриган покинула «Аркадию». Энергии мы набрали больше, чем нужно, а из двух с лишним миллионов темпоральных капсул свободными оставались всего три – для Солар, л'Амори и Нуаду.
Все было готово, но я тянул. В который раз перепроверял расчеты Морриган. Вернее, она перепроверяла – мне эта мешанина цифр и формул ни о чем не говорила. Я ждал, не понимая, чего – знака, голоса с неба, или чтобы кто-нибудь из команды сказал наконец: «Хватит тянуть резину, капитан. Сделаем это». Но они молчали, будто напрочь забыли о том, зачем Морриган собирала людей по всему Млечному Пути.
Сложно выбрать день собственной смерти, и не знаю, сколько бы я еще оттягивал неизбежное, но за меня решение принял Нуаду.
– Жаль, капитан, – пистолет появится в его руке будто из неоткуда – секунду назад его не было, и вот уже дуло смотрит мне в сердце. – Действительно жаль, – Нуаду в самом деле будет выглядеть расстроенным. – Я привязался к вам. К Солар и л'Амори тоже. Но я четвертый по старшинству на Морриган и, чтобы стать капитаном, мне придется убить их тоже.
– С л'Амори ты не справишься, – пообещаю я.
Он не ответит – выстрелит.
А началось все мирно: вечером первого октября – самайна по календарю Туата Де Даннан – принц Нуаду Авалонский пришел ко мне в каюту.
– Помните, я хотел предложить другой вариант спасения человечества? – спросил он. – Без прыжков в черную дыру и иных реальностей, где, может, и нет пригодных для жизни планет, – выглядел он не лучшим образом – бледный, исхудавший – будто с «Аркадии» ничего не ел. И не спал – если судить по черным кругам под глазами. Даже киборг Бан-ши, его неизменный спутник, казался смертельно усталым. Едва Нуаду сел на предложенный ему стул, ворон засунул голову под крыло и заснул. – Слышали о теории Большого Отскока? – я покачал головой. – Вселенная расширяется с момента Большого Взрыва – с тех пор, когда время еще не родилось, и до сегодняшнего дня. Звезды, галактики разлетаются дальше друг от друга – все быстрее и быстрее. Теория Большого Отскока предполагала, что расширение однажды сменится сжатием, затем – изначальная сингулярность и новый Большой Взрыв. Вселенная перезапустит сама себя, понимаете, капитан?
– Оптимистично. Жалко, не сбудется, – насколько я знал, Вселенная не собиралась сжиматься.
– Новый Большой Взрыв, и вновь из молекулярных туманностей рождаются первые звезды. Мы, человеки разумные с маленькой планеты на окраине Млечного Пути, покорившие его весь, сделаны из праха тех сверхновых, которые умерли, чтобы мы могли жить. Они в нашей крови, наши сердца слеплены из них, – с глазами у Нуаду было что-то не в порядке, что-то, что мне не нравилось, но что именно, я понять не мог. – Через девять миллиардов лет из облака межзвездной пыли появляется новое Солнце и новая Земля. Новый человек умелый делает из камня и палки первый топор. Новый Цезарь ведет в бой легионы нового Рима, – это еще кто такой? – Новый Гагарин летит в космос. Новая Федерация Туата Де Даннан создает новую Морриган. И новый Шаманин Артур вновь на ее борту.
…Когда он выстрелит, раздастся грохот, и пуля, которая непременно убила бы меня, пройдет мимо – так мне покажется сначала. Я обернусь и увижу дырку в обшивке каюты ровно напротив моего сердца. Невозможно. Я просто не мог выжить. Никоим образом.
– Тысячи задыхаются в газовых камерах нового Гитлера, – наверное, я догадывался, к чему приведет этот разговор, и постарался охладить его пыл. – Новый крестовый поход Дискордианской Империи – ядерные бомбы сыплются на планеты, отказавшиеся принять новую веру. Новая Интергалактическая Корпорация выпускает из лабораторий наночуму. Из-за новой аварии на ускорителе Эридана в сингулярность проваливается целая звездная система. Новый Нуаду Авалонский пятнадцать лет ждет Морриган – один на мертвой планете.
– Не зря ждет. И ждал. И будет ждать. С начала и до конца времен, – принц болезненно поморщился. – Различия между старой и новой Вселенной неизбежны. Один не там расположенный атом способен изменить всю историю. Может, добра в новом мире станет больше, может, больше станет зла. Но он должен быть – новый мир.
– К чему этот разговор, Нуаду? – устало вздохнул я. – Вселенная не сжимается – она умирает. Тихо, без огня, дыма и предсмертных воплей.
– Когда вы сказали, как попали на Морриган, я сперва не поверил. Но потом понял – иначе и быть не могло. Пятнадцать лет, капитан. Пятнадцать отравленных тишиной лет я слал сигналы в космос и надеялся, что Морриган найдет меня, – Нуаду вскочил на ноги, Бан-ши проснулся и захлопал крыльями, чтобы удержаться на его плече. – Но это буду не я, как думал всегда. Это будете вы – и Морриган знала, потому спасла вас, – я наконец
