— Что, опять голова болит? Сейчас таблетку принесу, — забеспокоился вошедший Ильяс.
После приёма обезболивающего всегда становилось легче, но на душе всё равно оставался неприятный осадок. Как будто Владлен понимал, что они все погибли, а он вот живой. Но кто они? Русские солдаты? А может чеченские боевики? К последним Владлен не хотел себя причислять. Но его внешний вид говорил о том, что он никак не может быть русским солдатом. Садовский запутался, но не оставлял попытки вспомнить, кто он такой.
Выпив таблетку, Владлен подошёл к зеркалу, а потом мазнул ладонью по густой аккуратной бороде. Он уже привык носить бороду и усы. Да и все мужчины в деревне ходили так. Хотя из мужчин остались в основном только старики и дети.
— Фатима завтракать зовёт, — сказал появившийся в дверях Ильяс.
— Иду, дядя Ильяс, — Владлен поспешил на кухню.
После завтрака Владлен, одетый в просторные хлопковые брюки и рубаху серого цвета, вышел в огород. В руках была лопата, и он принялся копать картофель. Потом подоспели супруги Зармаевы. Они стали собирать клубни в вёдра.
Через некоторое время Владлен остановился перевести дух. Вытерев рукавом пот со лба, он заметил симпатичную молодую женщину, стоящую у калитки. На вид ей было не больше двадцати шести лет, это не скрывал платок, который закрывал волосы женщины. Платье тоже было строгим: до самых пят и чёрного цвета. Оно облегало фигуру, намекая, что чеченка весьма хороша собой.
Женщина открыла калитку и направилась к ним.
— У нас гости, дядя, — сказал Владлен.
Старики разогнулись и посмотрели на тропинку.
— Ассалям алейкум, уважаемые, — улыбнулась женщина.
Фатима и Владлен тоже поздоровались.
— Уалейкум ассалям. Зачем пожаловала, Мадина?
— Помощи пришла просить, Ильяс Амирович. Ты же знаешь, похоронила я своего Дауда весной. Вот картошку выкопать некому. Адиль ещё мал совсем, пять лет всего. Может быть Равиль поможет бедной вдове? А я бы мёдом со своей пасеки расплатилась.
— Поможет он тебе, но не сегодня. Завтра жди его. Могу и я подсобить. Вдвоём быстрее будет.
— Да у меня там посажено всего ничего. Сам справится, — отмахнулась Мадина.
— Сам говоришь, ну-ну. Пойдем, провожу. Сына-то где оставила?
— Соседка приглядывает. Адиль с её сыном дружит, — Мадина развернулась и пошла к калитке.
Ильяс, хмурясь, направился рядом, размышляя о чём-то.
— Знаю я, какая помощь тебе нужна, Мадина. Ходишь мимо ворот и на моего Равиля поглядываешь.
— Ну, то в магазин, то ещё куда сходить нужно, — начала оправдываться женщина.
— Цыц! Знаю я всё. Всегда норовишь у нашего забора пройтись. Мёдом тебе тут намазано, что ли? Знаешь ведь, что хоть и вдовая ты, а без свадьбы тащить мужика в постель - грех. Вот если он жениться на тебе надумает, я буду не против, — строго сказал старик.
— Да я ни о чём таком, дядя Ильяс, честно, — заверила Мадина.
— Да иди уже, глаза твои бесстыжие. Завтра отпущу его, с утра жди.
Ильяс, хоть и был верующий, но он был ещё и доктор. Он понимал, что физиологию никуда не денешь. Мужчину всегда тянет к женщине и наоборот. Молодое тело жаждет плотских удовольствий. Порою так, что сметает все преграды на своём пути. Сам был молодым и весьма охочим до секса. Только в его жизни была одна женщина - Фатима. Женились оба девственниками, да и прожили всю жизнь вместе. Ильяс решил так, если случится у них чего, будет молчать. Главное, чтобы детей не наделали. Позору потом не оберёшься.
— Сходишь завтра к Мадине. Поможешь картошку выкопать. Да смотри у меня там, — промолвил он строгим тоном, вернувшись на картофельное поле.
— Я помню, дядя Ильяс. Дети делаются быстро, а воспитывать их нужно долго, — улыбнулся Владлен.
— Копай дальше, умник, — старик наклонился, а потом принялся собирать картофель.
На следующий день Ильяс показал парню, где живёт вдова. Садовский взял лопату и направился по указанному адресу. По дороге он здоровался с односельчанами. Кто-то спрашивал о здоровье Фатимы и Ильяса, Равиль всем вежливо отвечал. Он уже привык к своему имени, а порой ему казалось, что его всегда звали Равиль.
Мадина поджидала его во дворе. Она уже приготовила ведро для себя, а сына отправила к соседке, чтобы не путался под ногами. Она вчера весь вечер думала над словами старика Ильяса, но ничего не могла с собой поделать. Тело как будто горело при виде этого стройного, черноволосого парня, а разум застилало пеленой. Тем не менее, поздоровавшись, Мадина показала фронт работ.
— Да тут делов на пару часов всего. Могла бы и родня помочь, — сказал парень.
— Мои родители далеко живут. И семья Дауда тоже. Мы в свое время в эту деревню сбежали, чтобы пожениться. А потом Дауд решил денег заработать и вступил в банду Башира. Убили его весной, — откровенно ответила Мадина.
— Тогда поспевай за мной. Я работаю быстро, не ленюсь, — весело хмыкнул парень.
Владлен работал споро, но успевал поглядывать на хозяйку дома. Всё же Мадина была хороша собой. Серая блузка обтянула грудь, которую так и тянуло подержать в ладонях. Чёрная юбка полностью скрывала ноги, но у Владлена сразу разыгралось воображение. «Только этого ещё не хватало, увлечься вдовушкой. Потом ещё, не ровен час, жениться на ней заставят», — подумал Садовский.
— А ты не боишься меня в дом приглашать, Мадина? Я же дурачок, — ухмыльнулся Владлен, не переставая работать.
— Ага, такой же дурачок, как и я. Думаешь, в ауле кто-то верит в это? Все знают, что дядя Ильяс придумал это, чтобы от русских тебя уберечь. Но никто ничего не скажет. Ильяс тут многих вылечил, поэтому его очень уважают, а значит и племянника его в обиду не дадут.
Владлен удивился. Значит, только русские поверили в его мифическую болезнь. Он подумал, что это даже к лучшему. По крайней мере, никто не чурается его и не обходит стороной. Хотя друзей он себе так и не завел.
Через несколько часов, закончив копать, Владлен принялся собирать клубни. Когда он брал очередную картофелину с земли, Мадина вдруг погладила его ладонь тонкими пальцами. Парень глянул на неё пристально, но предпочёл промолчать. Мадина тоже ничего не сказала, а стала ещё быстрее собирать клубни.
Наконец работа была закончена. Подсушенный на солнце картофель сложили в мешки, и Владлен отправил их в погреб.
— В бане вода тёплая. Сходи, умойся, да я тебя чаем напою, — улыбнулась женщина.
Владлен зашёл в баню и в первую очередь вымыл руки и лицо. Потом, кинув рубашку на лавку, обмыл
