Она слегка приподняла брови.
– А мне кажется, ты уже стал немного мудрее.
– Но я по-прежнему недостаточно мудр для того, чтобы постичь души Песен! Я даже не знаю, с чего начинать.
Внезапно мощные ветви над нашими головами зашевелились. Они дрожали и трещали. На землю обрушился дождь листьев и мелких веточек. Несмотря на то, что обычные деревья, окружавшие поляну, оставались совершенно неподвижными, величественный дуб раскачивался, как будто на него налетел свирепый порыв ветра.
Меня пронзил мучительный страх. Я вцепился в локоть Рии.
– Бежим! Сейчас на нас рухнет сук.
– Чушь. – Она выдернула руку. – Арбасса никогда так не поступит. Просто стой и слушай.
Стряхивая мусор с волос, я действительно различил среди треска ветвей новый звук. Звук, который повторялся снова и снова. «Тттуууаааттта. Тттуууаааттта». Дуб постепенно успокоился, ветви перестали яростно биться, и вскоре гигантское дерево замерло, стало безмятежным, как прежде. Но кое-что все-таки изменилось. Да, я все еще ничего не знал о душах Песен, но теперь у меня появилась идея. Я понял, к кому можно обратиться за помощью.
– Могила Туаты, – сказал я. – Именно туда нам следует сначала отправиться.
Риа прикусила губу.
– Арбасса считает, что это нам поможет, и я ей верю. Но мне не нравится мысль о посещении этой могилы. Совершенно не нравится.
В этот момент Бамбелви, у которого был еще более страдальческий вид, чем обычно, высунул голову из двери в стволе дуба. Затем, держась за живот и пошатываясь, неверными шагами вышел на поляну.
– Вот это была буря! Мой нежный желудок не выдерживает такой тряски.
Тощий «шут» выпрямился, и бубенчики на его шапке звякнули.
– Но вы не бойтесь. Стихийные бедствия преследуют меня повсюду, так что я к ним вполне привык.
Мы с Рией обменялись мрачными взглядами.
– Я все равно иду, – продолжал он, потирая бок. – Даже увечье, только что полученное мной, не помешает мне развлекать вас в пути, хотя и потребует от меня больше усилий. Но все равно, шут обязан напрячь все силы, чтобы не разочаровать зрителей! – Он натянул плащ на голову и стал прыгать вокруг корней Арбассы. Его дурацкие ужимки сопровождались приглушенным металлическим звоном.
Я нахмурился.
– Уж лучше пытайся развлечь нас, чем мою мать.
Бамбелви стянул с головы плащ.
– О, о ней не тревожься, – небрежно бросил он. – У нее впереди еще полно времени. До неизбежной смерти остался почти месяц непрерывных страданий. – Он задумчиво поднял голову и взглянул на дом Рии. – Но если хочешь, я могу подняться и немного повеселить ее, прежде чем мы отправимся в путь.
Я замахнулся на Бамбелви посохом.
– Ах ты, придурок! У тебя не больше шансов развеселить хоть кого-то, чем у гниющего трупа!
Он нахмурился и собрал все свои подбородки.
– Подожди немного и увидишь! Настанет день, и я сумею кого-нибудь рассмешить. Обещаю.
Опустив палку, я презрительно бросил:
– Предвкушаю удовольствие от поедания собственных башмаков.
Массивный ствол Арбассы заскрипел, и створки двери сомкнулись. Я пристально посмотрел на ствол, поднял голову и посмотрел выше, еще выше, туда, где ствол исчезал среди переплетения ветвей. Некоторое время я стоял так, глядя на крону дуба, похожую на живой зеленый гобелен. Листья поблескивали на солнце, с могучих сучьев, словно шерсть животного, свисали пряди мха.
– Как думаешь, – обратился я к Рии, – Арбасса когда-нибудь откроет мне свои двери по доброй воле? Может быть, даже с радостью?
Словно услышав мои слова, дерево содрогнулось от корней до самой верхушки, и на нас снова посыпались листья и кусочки коры.
Риа прищурилась.
– Арбасса пытается меня защитить, только и всего.
Я пристально всмотрелся в ее серо-голубые глаза.
– Тебе не обязательно идти со мной.
– Я знаю. – Она задумчиво поджала губы. – И все-таки скажи мне, ты уверен насчет могилы Туаты?
Бамбелви ахнул и принялся судорожно хрустеть пальцами.
– Вы про могилу самого великого мага? Никто не ходит туда! То есть, может быть, и ходит, но живым назад не возвращается. Это кошмарное место, полное призраков. Истинная правда, истинная правда, истинная правда.
– Мы туда идем, и точка, – рявкнул я.
– Но я не могу вести тебя, – возразила Риа. – Я даже не знаю, где находится эта могила.
– Я знаю. Я уже побывал там однажды, а может, дважды, хотя мне нужно повторить весь путь, чтобы быть полностью уверенным. – Я потер верхушку своего посоха, и по поляне разнесся аромат смолы хвойного дерева. – Если ты сможешь отвести меня к большому болоту у подножия Туманных холмов, оттуда я найду дорогу.
Она с сомнением тряхнула каштановым локонами.
– Так мы потеряем много драгоценного времени.
Бамбелви покачал головой, снова раздалось надоедливое звяканье.
– Мы потеряем не только время.
– Будь что будет. – Я стукнул посохом по траве. – Идем.
Риа бросила тоскливый взгляд на ветви Арбассы, повернулась и решительно зашагала по зеленому лугу и через несколько мгновений скрылась за деревьями. Я последовал за ней. Бамбелви тащился за нами, вполголоса ворча что-то о могилах с призраками и мстительных чародеях.
Какое-то время мы шагали по извилистой тропе, на которой виднелись следы лис, медведей и волков, а также других животных, незнакомых мне. Вскоре тропа исчезла, и нам пришлось с огромным трудом пробираться через широкую просеку, заваленную упавшими деревьями и, судя по всему, оставшуюся после жестокой грозы. В конце концов, ободрав и исцарапав ноги, мы снова очутились в хвойном лесу, среди елей, сосен и кедров, и Риа повела нас вверх по склону. Лес постепенно редел, больше света достигало земли. Я стал лучше видеть, так что теперь, по крайней мере, не спотыкался о каждый корень и не натыкался на каждую ветку, торчавшую на уровне лица.
Но даже так мне приходилось прилагать немало усилий, чтобы не отставать от Рии. Ей, как и мной, двигало желание поскорее выполнить взятую на себя задачу. А может, ее гнала вперед заманчивая возможность потерять Бамбелви где-нибудь в глухом лесу. Но тот, благодаря длинным ногам, похожим на паучьи, ухитрялся не отставать, и каждый его шаг сопровождался металлическим звоном.
Риа шла вперед стремительно, грациозно, словно лань, иногда переходя на бег. Глядя на нее, я вспомнил греческий миф об Аталанте, девушке, которая славилась умением необычайно быстро бегать. Но, улыбаясь этой мысли, я одновременно хмурился, вспоминая и женщину, от которой услышал занимательную историю.
Я ускорил шаг. Пот, струившийся со лба, щипал незрячие глаза. Когда солнце приблизилось к зениту, мы очутились в сырой местности. Стволы деревьев заросли мхом, из-под кочек пробивались ручейки, к подошвам липла грязь. Все чаще попадались темные лужицы стоячей воды. Но я узнал это место не по виду, а по запаху. Отвратительные миазмы, запахи сырости и разложения, врезались в память, подобно когтям, впившимся в плоть.
– Нам туда, – сказал я, поворачивая на восток.
Риа двинулась в ту сторону, куда я указывал, легко ступая по
