До того, как проклятие лишило их чувств, она и вправду любила Аласдера Бьюкенена. Прекрасный воин ее отца не мог отрицать своих северных корней. Его сила и мужество поразили ее.
На праздновании в честь отца она сидела напротив него за столом. Его взгляд был полон страсти и восхищения.
Сразу после застолья он взял ее за руку и тайком вывел из комнаты. Под лестницей, в полумраке, они последовали своим чувствам и поцеловались. Некоторое время им удавалось хранить эти отношения в секрете, но затем отец Натайры умер.
В дни скорби Аласдер не мог быть рядом с ней. Спустя несколько дней после смерти отца Каталь, новый глава клана, приказал ему с несколькими воинами покончить с набегами на границе их земель. Он оставил ее, не зная, что она ждет от него ребенка.
Два месяца он отсутствовал. Два месяца, во время которых Натайра поняла, что беременна. Она боялась реакции Каталя. Натайра знала, что в это время брату приходилось отстаивать свое право на власть. К тому же он хотел отдать ее в жены своему лучшему другу и союзнику Блэру Маклину.
Тысячи мыслей пронеслись в ее голове. Что он сделает с ней, узнав о ее положении? Прогонит ли он ее? Или убьет Аласдера? Одно было ясно – Каталь никогда не одобрит их брак. Вместо этого он обвинит ее в том, что она запятнала честь семьи и предала его.
Объятая страхом, она сделала единственное, на что была способна. Она убежала. Два дня она ехала на север, в надежде отыскать в горах мудрую женщину. И только когда она уже почти потеряла всякую надежду, произошло нечто удивительное.
На небе не было ни облачка, однако внезапно синие молнии вспыхнули, едва не ослепив ее. Когда Натайра снова смогла видеть, к ней подошла горбатая седовласая женщина. Ей было страшно, когда женщина когтистой рукой указала путь. С дрожащими коленями она следовала за ведьмой все дальше и дальше в горы. Спустя несколько часов они добрались до уединенной хижины.
– Я Бре-Муир. Ты искала меня. Я знаю, чего ты хочешь, но скажу тебе прямо: это опасно. Если ты твердо решила, следуй за мной, – прокаркала старуха голосом, от которого у Натайры внутри все похолодело.
Без лишних слов ведьма исчезла в своей хижине, а Натайра растерла руки. Ей хотелось прогнать холод из своего тела. Чем дольше она размышляла, тем больше начинала сомневаться, поэтому Натайра еще раз глубоко вдохнула и вошла в мрачную хижину.
Деревянные балки на стенах почернели от копоти очага в середине хижины. Под потолком были развешаны пучки трав и мешочки, источавшие терпкий запах. Над огнем дымился котел. Лук и уже освежеванный заяц лежали рядом с большим ножом на столе.
– Сядь и выпей это, – потребовала Бре-Муир.
Натайра сделала, что ей велели, поколебавшись лишь на мгновение, когда приложила к губам чашу с мутноватой жидкостью. Зелье было горьким, и язык мгновенно потерял чувствительность. Слезы брызнули у нее из глаз. Задыхаясь, она подавилась остатком питья. Старуха неторопливо подошла к ней и положила ей на лоб свою мозолистую, пахнущую луком руку.
– Детка, детка, избавиться от плода – это не детская забава. Но ты сильная, возможно, у тебя получится. А сейчас раздевайся и ложись.
Натайра пошатнулась на табурете, а комната вокруг нее начала вращаться. Матрас, набитый соломой, который ей выделила Бре-Муир, был грязным и влажным. Тело едва повиновалось Натайре, и она беспомощно опустилась на колени и сбросила с себя одежду. Бре-Муир вернулась к столу, взяла нож и одним ударом отделила голову зайца от тела.
Натайра лежала, беспомощная и обессиленная. Смертоносная змея пробивалась в ее кишки, вонзалась зубами в ее плоть, отравляя ее кровь и мысли. До нее, словно издалека, доносились ее собственные крики. Не в силах сопротивляться, она послушно выпила вторую чашку ядовитого зелья, которое налила ведьма. Хотелось выплюнуть, но парализованные мышцы отказывались ей служить. Она вся горела, воздух не проникал в легкие, а рот наполнился рвотой. Затем она погрузилась в глубокую, благодатную темноту.
Ее мучили лихорадочные кошмары, когда теплая кровь хлынула между ног и пропитала матрас.
Бре-Муир не могла больше ничего сделать для молодой женщины. Яд оказал свое действие, но, чтобы выжить, ее пациентка должна была позаботиться о себе сама. Она была бы не первой женщиной, погибшей таким образом.
Посреди ночи она дала Натайре выпить воды и проконтролировала кровотечение. Ведьма недовольно нахмурилась. Если кровотечение не уменьшится, то у молодой женщины мало шансов. Металлический запах теплой крови наполнил хижину.
Бре-Муир села на единственный табурет и начала молиться. Она использовала все свои силы, чтобы помочь женщине и обратить все к лучшему. Поднялся ветер, и дождь застучал по крыше хижины. Удовлетворенно кивнув, Бре-Муир встала и подняла бездыханное тело своей пациентки.
С поразительной силой старуха вынесла Натайру наружу, под дождь. Она положила женщину на скалу, похожую на каменный алтарь, сняла с нее одеяло и отступила назад. Ледяные капли беспрепятственно попадали теперь на обнаженное тело. Кровь стекала с ее тела, как красная краска.
Натайра открыла глаза. Она увидела над собой серое небо, вспыхивающие молнии, приближающуюся смерть. Затем мир вокруг нее снова стал черным.
Когда спустя четыре дня Натайра проснулась, она обнаружила себя на чистом соломенном матрасе, одетой в шерстяную одежду. Ее волосы были расчесаны и заплетены в тугую косу. Она была вымыта и пахла розами. Натайра узнала хижину, но в то же время поинтересовалась, где она.
Хижина была пуста. Никакого котла не висело над холодным, запылившимся очагом. Никаких пучков травы и мешочков не было подвешено к потолку. И грязь на столешнице выглядела так, как будто здесь уже много лет никто не живет. Неуверенно пошатываясь, Натайра встала. Вокруг нее все закружилось. Опираясь о стену, она медленно направилась к двери. Каждый шаг отзывался болью у нее в животе, и уже через несколько мгновений ее силы были на исходе. Едва держась на ногах, она открыла дверь и сощурилась, когда яркий солнечный свет больно ударил ей в глаза. Казалось, она умерла и сейчас вернулась из царства тьмы.
Натайра упала на колени. Она жива. Теперь нужно просто вернуться домой, и все будет хорошо. Конь Натайры нежно ткнулся теплой мордой ей в плечо. Животное было накормлено и уже оседлано. В одной из седельных сумок была полная бутылка воды. Горло пересохло, и, жадно глотая холодную воду, она заплакала от облегчения.
На следующий день Натайра достигла безопасных земель во владениях Стюартов. Серая башня замка рисовалась на горизонте, как будто приветствуя ее.
Позже Натайра не могла сказать, что именно произошло в той хижине. Она даже не была уверена, существовала ли Бре-Муир на самом деле или была только плодом ее воображения.
Но одно она знала точно: Аласдер вернулся домой, и она убила его ребенка.
Шум вырвал Натайру из ее воспоминаний. Она смотрела в темноту. Один из людей ее брата сел в свою машину и уехал. Она стукнула по конусу света от прожектора и быстро вытерла слезы с лица. Слезы… Как бесполезны эти чувства! Как легко ей было жить все последние столетия. В них не было ни боли, ни мучительных воспоминаний. И никакой тоски о любви! Пришло время, чтобы Аласдер позаботился об этой загадочной девушке.
– Что ты здесь делаешь? – Пейтон не прилагал усилий, чтобы скрывать свой гнев на Шона. Он чувствовал себя
