Я ни капли не походила сама на себя.
– Погодите. Не надо, – ахнула я. – Я так не хочу. Прекратите.
– Ах, дорогая моя, – прошептала душа, прильнув к моему уху серебристыми губами. Ее дыхание было холодным, как ветер с моря. – Останавливаться уже поздно. Посмотри на себя.
– Красиво, но…
Я попыталась вытащить ноги из воды. Река не отпускала. Она цеплялась за ноги, опутав их, словно водорослями.
– Узнают ли тебя теперь твои родные? – спросила душа. – Твой смертный мальчик – разглядит ли он тебя в облике незнакомки? Когда те, кто тебе дорог, видели тебя, то замечали бесчисленное множество особенностей и изъянов. Люди всегда хотят быть нечеловечески красивыми и никогда не задумываются, что красота сделает их неузнаваемыми. Обратной дороги нет. Идти можно только вперед. Со мной. Опусти руки в воду.
Однако о красоте я не просила. Я хотела превратиться в великую, сильную ведьму, но мне и в голову не приходило, что после преображения меня перестанут узнавать.
И вдруг меня словно окатило холодной водой. Я наконец сообразила, в чем дело. Долго сомневалась, но теперь снова была уверена. Голос у души был мягкий, но неумолимый. Она не пыталась быть доброй, как мисс Уордвелл, потому что доброй не была.
Я ни разу не видела, как она выходит из колодца. Она всегда лежала на берегу реки и ждала меня. Лежала и ждала. И лгала.
– Никакая вы не душа колодца желаний. Верно?
– Верно. Угадай, кто я.
Она засмеялась – словно зазвенели серебряные колокольчики. Встряхнула головой – волосы взметнулись, словно серебристые щупальца, уносимые течением. Тетя Хильда рассказывала мне о духах колодцев желаний, но тетя Зельда чаще подсовывала книги о темной магии. Тетя Зельда предостерегала меня, рассказывая о демонах. Теперь мне вспомнились те истории. Вспомнились опасные существа на иллюстрациях, темнота, скрытая под водой. А я сейчас привязана к реке.
– И гадать не надо, – прошептала я. – Я знаю, кто ты. Ты сродни Мелюзине, речному демону в облике змеи, которая губит людей своим поцелуем. Ты зеркало мертвой королевы ведьм. Ты русалка, которая ждет на речном берегу, расчесывает волосы и поет, заманивая жертвы в реку, а там опутывает их ноги водорослями – своими волосами.
– Я всегда пою одну и ту же песню, – задумчиво произнесла русалка. – Приходи ко мне, дорогая, ты необыкновенная, ты избранная, ты уникальная. На тебя подействовало, правда? Вот и на всех остальных так же действует.
– И ты собиралась утопить меня, – подытожила я. – Как и всех остальных.
Душа склонилась к моему плечу, повела по щеке пальцем, холодным, как сосулька.
– Гм. Возможно, ты все же слегка отличаешься от остальных.
– Обманешь меня раз – позор тебе, обманешь меня дважды – и я утону. Больше я на эту удочку не попадусь.
– У последней девушки были золотые волосы и зеленое пальто, – мечтательно произнесла душа. – Я показала ей в речной воде иллюзию – вот стоит она, писаная красавица, а вокруг сверкают витрины и огни большого города. Она с радостью протянула руки навстречу своей гибели, и я ее утопила. Так происходит почти со всеми жертвами. Легко и просто. Зачем тратить на них больше магии, чем требуется? Они, если честно, сами творят это над собой. Сами кидаются ко мне в объятия. А мне остается только поймать их и утащить в глубину. Но ты не такая, как они. Я влила в тебя магическую силу. Я влилась в тебя сама.
Золотые волосы, зеленое пальто, огни витрин. Я содрогнулась. Элисон, подружка Томми, так внезапно уехавшая в Лос-Анджелес! Значит, она так и не выбралась из Гриндейла.
– Если я не такая, как все, может быть, ты меня отпустишь?
– Ни за что, – ответила русалка. – Я не отпускаю своих жертв. Я их всех топлю. Но ты утонешь не так, как остальные. Люди говорят, ведьм невозможно утопить, потому что они умеют договариваться со стихиями. Ты ведьма, и я хочу дать тебе выбор. Как ты думаешь, какой?
Тут и думать было нечего. Я уже видела свое новое блестящее отражение. Оно уже рассказало мне все, что нужно.
– Ты вольешься в меня.
– Совершенно верно, – прошелестела русалка своим шелковым, серебристым голосом. – Ты сосуд, а я – светлая вода в нем. Все твои мечты осуществятся, и цена будет невысока – всего лишь работать со мной. Ты выйдешь с этой поляны, и в твоих жилах будет струиться моя река. Ты не сможешь вернуться домой, но для такой волшебницы найдется другое место. Ты знаешь какое. Мы с тобой вместе поступим в Академию невиданных наук, и все будут потрясенно спрашивать друг друга – кто же она, эта новая ведьма несказанной красоты и силы? Соглашайся. Иначе я тебя утоплю сейчас же. Мои водоросли крепче цепей. От них не сбежишь.
Деваться некуда. Хоть так, хоть эдак, я все равно буду в оковах. Я прекрасно понимала, что потеряю власть над своим телом, когда этот дух будет управлять им, как кораблем на бурных волнах. Если я позволю этому демону овладеть мною, родные так никогда и не узнают, что со мной случилось. Решат, что я погибла. И в какой-то степени это будет правдой.
Я перестала брыкаться и вырываться. Проверила, крепко ли держит вода, – так смертный узник проверяет прочность узлов на веревке, которой связан, и находит в ней слабину. Вода была холодная, как цепи, но, когда я двигалась, по ней пробегала дрожь.
Я сильней, чем она думает. И смогу выбраться.
Я напрягла все силы мускулов и магии, чтобы вложить их в единый рывок. А перед тем как сорваться с места, вспомнила Элисон, девушку Томми, ждущую возле машины на опушке леса, вспомнила слова мисс Уордвелл. «Однажды в сумерках я встретила у реки компанию молодых людей… Не понимаю, чем это место их так притягивает». Вспомнила обеспокоенные глаза учительницы под большими очками, теплый уют ее маленького домика. Хорошо бы сейчас очутиться там!
Интересно, сколько молодых ребят и девушек мисс Уордвелл, сама того не зная, спасла от объятий реки? Никто не догадывался, что людям грозит опасность, а когда они исчезали, никто так и не узнал, что с ними случалось.
И только я наконец узнала.
Русалка заманивала людей к реке, чтобы утопить. И заманит еще многих, если ее не остановить. И я догадываюсь, кем будут эти люди.
На меня густым вихрем, точно осенний листопад, нахлынули воспоминания. Роз – ее глаза туманятся, когда она смотрит на себя в зеркало. Сьюзи – старательно избегает своего отражения, как будто видит в зеркале незнакомца, с которым не хочет встречаться. Мой Харви, который в детстве страшно перепугался в зеркальном лабиринте и который считал, что разочаровывает отца уже тем,
