— Ты. Беспокоишься. Обо мне? — говорит с расстановкой Хэддок, смотря на девушку выразительным взглядом.
— Да. И это не просто слова. Я же вижу, что тебе плохо и тяжело… Как бы ты сам себе не говорил, ты не дурак и не аутсайдер. Это далеко не так. Эти люди — дураки. Они просто не понимают тебя. Не понимают, что ты достойно принял своё положение и отказался от этой жалкой победы… Я бы поступила так же.
Он кивает на её слова, начинает наконец улыбаться.
— Спасибо тебе, Астрид… Правда…
Астрид тут же обнимает его: крепко-крепко, насколько может. Кладёт свою голову ему на плечо. Шепчет то, что ему даже и не снилось во снах:
— Ты — лучший из всех. Умнейший из всех. И ты не один.
Иккинг отвечает на объятье. По щекам его полились слезы. Он слегка двигает губами, безмолвно выговаривает четыре слова, что боится произносить вслух:
— Я люблю тебя, Астрид.
***
Иккинг прекрасно знает, что не только он один влюблён в Астрид. Она чертовски популярна, как бы ей не хотелось этого признавать.
За ней ходят по пятам крутейшие парни старших классов, да и младших тоже… Покупают булочки в столовой, пытаются с ней заговорить. Но Хофферсон непоколебима как скала: она выше них, посему молчит, не обращает внимания.
Булки в мусор, очередной отказ, иногда даже сопровождаемый ударами. Она разбивала столько сердец, сколько и вывихивала чьи-то конечности, ломала чьи-то кости…
Из-за такого статуса, Иккинг боится подходить к ней или сболтнуть чего лишнего. Одно неверное движение или выражение, и ты уже еле ходячий, но труп. В один из дней Иккинг смог увидеть собственными глазами, как она стояла против пятерых парней и говорила каждому, что не собирается быть их подружкой или чем-то большим. Они разозлились, готовы были наброситься на неё; но Астрид не так проста, тут же хватает одного из парней, делает какое-то движение, жертва тут же прогибается, падает на пол (да, она чертовски сильна, несмотря на худобу).
— Отвалите от меня, кому сказала! — восклицает она. Остальные воздыхатели скрываются за углом. Отпускает попавшего под руку чувака, пару раз шумно вздыхает. Иккинг тоже вздыхает, только от восторга и несколько томно.
Иккинг думает, даже знает, что ему никак не светит быть с ней рядом.
Она — истинная популярность, он — истинное аутсайдерство. Она — сила, он — слабость.
Она — всё, он — ничего.
Глядя на неё, ему легче на душе; но когда она исчезает из виду, мир тут же мрачнеет, словно давит и хочет уничтожить.
Такова жизнь Иккинга Хэддока. И сегодня ничего ни черта не поменялось.
***
Астрид устала от этих вечно приставучих парней. Постоянно применяет силу, ибо слова стали бесполезны. Ей кажется, что, пока она не перебьёт каждому пристающему минимум по десятку костей, они не угомонятся.
До средней школы ей из мальчиков никто не нравился вообще. Пока влюблённые сверстницы гонялись непонятно зачем, она оттачивала мастерство в каратэ, училась и не думала об этом.
Но однажды всё изменилось. День Икс был, кажется, самым привычным вторником в её жизни. После столовой она заходит в кабинет химии, где ещё занимался профильный класс — химбио. У доски стоит какой-то худощавый парень, что быстро чиркал мелом по доске. Она запомнила его внешний вид: чёрные узкие джинсы, похожие издалека на классические, чёрные туфли, обычная белая рубашка.
— Это реакция характерна для алканов. Мне продолжать?
— Да-да, продолжай. — говорит его учитель, мистер Джостар.
— Хорошо. Далее для алканов характерны…
Астрид с любопытством наблюдает за парнишкой, как тот ловко пишет и при этом объясняет какой-то непонятный материал. Весь класс глядит на доску и списывает всё с неё, попутно слушает одноклассника.
— В итоге получаем один и два бромпропан в соотношении девяносто пять и пять. — он чуть отходит от доски, чтобы не мешать сидящим писать в тетрадки формулы; немножко потирает нос рукавом рубашки, держа при этом в руках мел.
— Отлично. Впрочем, как и всегда… Запишешь реакцию Коновалова напоследок?
Незнакомец быстро кивает, стирает тряпкой старые записи и начинает по новой писать ещё более непонятное для Астрид уравнение. «А он умён…» — думает девушка про себя.
— Ой, «А» класс уже пришёл. — опомнился учитель, глядя на толпу учащихся возле двери, — Иккинг, сворачивайся. Ребята, допишите реакцию дома. Задание будет в электронном журнале.
Парнишка кладёт мел на место, быстренько идёт до своего места (второй ряд четвёртая парта), пихает всё в рюкзак и уходит со своим классом прочь.
Он проходит мимо, мельком бросая на неё взгляд. Она это заметила, застыла на месте. В сердце и голове будто что-то щёлкнуло, когда она встретилась с ним взглядом.
Мимолётный, нежный взгляд перламутрово-зелёных глаз, немного прикрытых… Слабая улыбка, шрам на подбородке, веснушки по всему лицу…
Она впервые осознала, что влюбилась. Вот так просто, ни с того, ни с сего. Она не знает его совсем, но уже видит, как они говорят о разном, гуляют по городу, проводят время вместе где-нибудь в кафе, смотрят на ночное небо и…
— Хофферсон, не стой столбом. Урок начался. — химик возвращает Астрид с небес на землю. Она так задумалась, что прослушала звонок на урок.
Она помнит это чувство и постоянно его испытывает. Ибо каждый раз, глядя на него, она всё больше влюбляется и погружается в сладкие мечтания о будущем. В нём есть что-то такое притягательное, чего нет у других.
У него нет горы мышц. В нём нет агрессии и злобы. Несмотря на своё телосложение, кажется, что в нём есть внутренний стержень, что невозможно сломать.
Она знает это. Ментально, на уровне подсознания. И это не даёт ей покоя.
«И что я вообще в нём нашла?» — этот вопрос Астрид задаёт себе каждый день, сопротивляясь этой поразившей её до мозга костей любви.
Но сама не подозревая, уже знала ответ на него. И это было лишь одно слово: такое, казалось бы, ёмкое и поверхностное, но имевшее глубокий смысл:
«Всё».
***
— Как давно ты её любишь?
— Лет с десяти, наверное.
Это был словно допрос. Иккинг остался один на один со своим учителем, единственным на данный момент человеком, что понимает его и хранит его секреты.
— И… с чего всё началось?
— Не помню. Помню лишь то, что я давно за ней наблюдаю… С тех пор и люблю.
— Сталкеришь значит…
— Я не сталкер. Я просто…
— Слежу.
— Нет! Просто наблюдаю издалека, держу дистанцию.
— Боишься подойти к ней? Я слышал, что она всех парней бьёт, когда они к ней пристают…
— Да, есть такое… Последнее время мы с ней мало пересекаемся. Может это и к лучшему.
— Знаешь, что я в тебе заметил, Иккинг?
