— Я думаю, — неожиданно вмешалась Шарлотта, — что им вдвоем лучше остаться у нас.
— Ноги ее не бу!..
Но возмущение Рыбальски утонуло в бульканье, потому что Шарлотта двинула острым локтем в бок мужа. Я задумчиво смотрела на императора и на смущенно зардевшуюся Луиджию, которой он предложил танец, смотрела и думала, что, возможно, не стоит торопиться с отравлением. Хотя бы за то, что Фердинанд Второй утер нос зарвавшемуся святоше, он заслужил несколько дней жизни. Но с другой стороны, Лу явно все больше и больше влюблялась в императора, из-за чего могли возникнуть сложности… Я слишком погрузилась в свои мысли и не заметила, как Кысей куда-то исчез. А его нельзя надолго оставлять без присмотра, иначе опять учудит какую-нибудь гадость. Вздохнув и покачав головой при виде сияющих глаз Лу, я отправилась на поиски пакостника.
Кто бы мог подумать, что подобранная мною девчонка, ходячее бедствие, от которой были одни только сложности, вдруг станет самым главным козырем. Да, иногда так бывало за карточным столом, что карта шута меняла масть в игре, и бесполезная мелочь вдруг делалась тузом в рукаве, но чтобы в жизни… Я лишь надеялась, что Лу сегодня ночью не взбрыкнет, а даст волю чувствам и пересилит страх… Пусть повеселится и покувыркается вдоволь, раз уж мне не судьба. Да где же носит этого злыдня пысюкатого? Только шкодить и умеет!
Спустя еще десять минут бесплодных поисков я обнаружила засранца вместе с… Джеймсом Рыбальски. О чем-то бурно споря, они шли в дальнюю часть сада. Туда, где был склеп. Я похолодела и припустила за ними, петляя между деревьев.
— Говорю же вам, это невозможно! — горячился Рыбальски. — "Кровь" давным-давно похоронена в фамильном склепе!
— Я просто хочу взглянуть и удостовериться. Часовой корпус…
— Слышать о нем ничего не желаю!
— Вы поразительно единодушны с мастером Гральфильхе в своем нежелании что-нибудь слышать о Часовом…
— Хватит! Мало мне выходок Сигизмунда, так еще и вы! А вот сегодня же составлю новое завещание!
— В пользу Луиджии и Луки? Я бы на вашем месте не торопился, поскольку…
— П-п-папа! — заорала я из кустов и бросилась к отцу под ноги. — Л-л-л-лу! Л-л-л-лу!..
— Что? — испугался Джеймс. — Что с Луиджией? Что?
— Н-н-не отдав-в-в-вай Л-л-лу им-м-м-пел-л-латол-л-л-луууууу!.. — заревела я, выдав первое, что пришло на ум.
— Ну что ты, мальчик мой, — погладил меня по голове Рыбальски, смягчаясь и мечтательно улыбаясь. — Твоя сестренка просто погостит во дворце и вернется, не плачь. Она вернется уже завтра.
— Что? — насторожился инквизитор. — Луиджиа приглашена во дворец? С какой стати? Зачем?
— Фрон Тиффано, — посуровел Джеймс, — вас это не касается.
— Хотите подложить свою дочь под императора? Ловко! А он знает, что она беременна?
Я мысленно поморщилась. Кто бы мог подумать, что Кыся сделается таким циником? На него это было совсем не похоже. Совсем испортился мальчик.
— Только посмейте разболтать! — разъярился Рыбальски. — И я вас со свету сживу! Единым клянусь!
Я заревела и влезла между ними, но инквизитор, не моргнув глазом, отодвинул меня в сторону.
— Значит, императору ничего неизвестно. Прекрасно, прекрасно. Право, мне даже жаль Его Величество. Лука, да прекрати ты реветь! — отмахнулся он от меня, когда я попыталась высморкаться в фалду его фрака. — Возвращайся к сестре и жди меня. Ты же хотел потанцевать, помнишь? А с вами, фрон Рыбальски, у нас будет обстоятельный разговор, если вы, конечно же, хотите заручиться моим молчанием.
Он взял под руку задохнувшегося от возмущения Джеймса и поволок за собой, не оглядываясь на меня. Было такое чувство, что шут с карты подмигнул и показал мне дулю, вновь поменяв масть на тюльпана пик. И козырь только что уплыл из-под носа.
Я вернулась на лужайку перед особняком в расстроенных чувствах. Надо спешить. Обогнать время, обогнать Кысея, а там уже будет неважно, какие карты припасены у него в руке. С глупой улыбкой я поперла прямо к столу императора и полезла обниматься с Луиджией.
— Л-л-лу! — загундосила я.
— Это мой брат! — девушка поспешно остановила джасалов, которые настороженно потянулись за оружием. — Я сама с ним разберусь… Лука, что случилось?
Я обхватила ее в талии и, пригнувшись к плечу, зашептала, уволакивая подальше от стола императора:
— Надо ускориться. Инквизитор что-то подозревает. Скажи императору, что хочешь уехать прямо сейчас, иначе потом я, то есть братец-дурачок, устроит истерику! Скажи, что ты не хочешь его, то есть меня, расстраивать! А еще скажи, что устала! Да, и скажи, что тебе не терпится показать особенный танец, который ты репетировала для Его Величества две недели!
— Но я… Мне еще надо…
— Хватить мямлить! У тебя все прекрасно получается! Император уже ест у тебя из рук! Пора брать быка за причиндалы, тьфу ты, за рога!.. Не смей краснеть! Времени нет! Давай шустрей! Собирай вещи и топай! И бутылку "Жаунеску" прихвати! Она стоит целое состояние! И туфельки хрустальные не забудь! И брошь нацепи! Живо пошла!
Я села прямо в траву и заревела в который раз за сегодняшний вечер, даже притворяться не пришлось. Нервное напряжение последних дней выплеснулось наружу. Луиджиа попыталась поднять меня и утешить, но я в истерике заехала ей по уху, и она нехотя поплелась обратно к столу императора. Фердинанд Второй не особенно расстроился просьбе девушки, даже напротив, прищурился и улыбнулся, глядя на Лу, как кот на сметану. Мне даже на секунду показалось, что вот сейчас он плотоядно заурчит в пшеничные усы и сгребет девчонку когтистой лапой. Я зажмурилась и потрусила головой. От недосыпа чудилась всякая дурь.
Я торопливо засунула в заплечный мешок такой же плащ, как у Луиджии, ее парик и туфли, потом метнулась к открытому окну и выглянула. Танцы были в самом разгаре, значит, надо поспешить и в суматохе выбраться из поместья, пока меня никто не хватился. Пусть все думают, что я наревелась вдоволь, заперлась у себя в комнате и уснула. А еще надо переодеться и…
— Так вот ты где, Лука… — раздался голос Кысея у меня за спиной, и я похолодела, лихорадочно напяливая очки назад. — Почему ты меня не дождался?
Я повернулась к нему, лыбясь во весь рот и лихорадочно запихивая заплечный мешок себе за спину. Инквизитор улыбнулся в ответ и почему-то закрыл дверь на замок. Я поправила очки, лихорадочно соображая, что не так. А что-то определенно было не так. Вид у Кысея был как у взъерошенного котяры, загнавшего наконец мышь в угол. Только мне не нравилось ощущать себя той самой мышью…
— М-м-м? — пискнула я.
— Потанцуем, Лука?
Он
