Но проклятый дворецкий только холодно улыбнулся, извлек из кармана какую-то бумагу и молча положил ее на стол. А потом охранники из первого патруля приступили к докладу…
Аркаир слушал их с презрительной усмешкой на губах и пристально, не мигая смотрел на владыку, с лица которого быстро схлынули краски.
Дэмиан поморщился, вспоминая собственное поведение. Как он орал, грозясь лишить Аркаира должности за то, что он помог девчонке сбежать…
Он не знал еще, что той бумагой было прошение об отставке. Подав его с язвительной просьбой извинить его за недопустимый для настоящего дворецкого поступок, Аркаир связал ему руки окончательно.
Через два дня бывший лорд-дворецкий, завершив все текущие дела, передал их многострадальному лорду Рхетриссу и вернулся в родовое поместье.
И без него хаос, вместо того чтобы начать стихать, принялся набирать обороты. Рхетрисс Аркаиру и в подметки не годился. Такого бардака в замке не было еще никогда. Дэмиан даже не знал, что его дворецкий настолько безупречно выполнял свою работу, ухитряясь при этом оставаться незаметным.
Но это даже к лучшему. Если бы не резко возросшая загруженность… он бы вообще не знал, что с собой делать. Днем еще худо-бедно держался. Но по ночам…
Дэмиан сидел, тупо глядя в стену, с ощущением, что ему одновременно отрубили правую руку и вырвали сердце.
Дайри…
Какого эльфа он сразу не понял, что Аркаир неровно дышит к девчонке?
Потому что этот тип всегда умело скрывал свои чувства за показной невозмутимостью.
Но такого он не ожидал.
Снова стиснул в кулаке прошение об отставке. Этой бумаге доставалось так часто за последний месяц, что скоро она расползется по лоскуткам.
На сей раз Аркаир разбил его в пух и прах. Большинство бы сочли, что в проигрыше остался дворецкий, лишившийся высочайшей должности и доверия владыки… но они оба знали, кто победил.
Он ловко помог девчонке сбежать.
О скольких же порталах знал Аркаир?
Дэмиан помнил и угрозу, высказанную тогда дворецким: свергать его было бы слишком хлопотно. Но если Аркаир думал об этом, то почему никогда не пытался это провернуть?..
Впрочем, на этот вопрос Дэмиан знал ответ. К власти безупречный, бесстрастный, непроницаемый лорд Латор никогда не стремился… к тайному огорчению своего безвременно почившего от выпивки и иных излишеств батюшки. И он никогда не был предателем. Даже получив от владыки с десяток ударов элтаром, не попытался сопротивляться, принимая наказание за обман. И когда Дэмиан, не выдержав, швырнул хлыст в стену, поняв, что так ничего не добьется, еще и невозмутимо откланялся, хотя наверняка каждое движение причиняло дикую боль.
Себе он человечку не забрал точно. Аркаир по-прежнему был в этом мире, хотя и в бессрочной опале, с запретом его покидать. А вот Дайри исчезла без следа.
Прошел месяц, а владыка до сих пор не мог успокоиться.
Он искал ее. Ее искали лучшие маги, отправленные в Пятый мир, затем во все остальные. В приграничную пустыню были посланы лучшие следопыты. Магический след оборвался у скал неподалеку от портала, расположенного метрах в трех над землей. Других никто обнаружить не смог. Ее словно стерли из бытия. Ситуация осложнялась тем, что приходилось искать тайно и быстро. Рассылать по чужому миру патрули было чревато…
Аркаир, вызванный пять дней назад для допроса, перед кристаллом поклялся, что не знает, где она сейчас, и озвучил точное содержание приказа, который передал ей. Жить где угодно, как угодно… А значит, ниточек уже не осталось. Дэмиану пришлось смириться с тем, что Дайри уже не вернется.
В груди словно встал липкий, давящий комок, не дающий нормально дышать.
Как же ее не хватало здесь… Он никогда не думал, что будет однажды так скучать по кому-то.
Дэмиан прижал к щеке тот белый головной шарф, которым она тогда вытирала слезы.
Идиот.
Наверняка весь замок уже судачит о том, что повелитель перестал вызывать к себе женщин… может, даже строят домыслы насчет него и Аркаира — ведь это произошло сразу после того, как красавчик-дворецкий покинул место службы.
Все-таки Аркаир — форменный садист.
Сначала сломал девчонку, макнув ее по самую макушку, в тот миг, когда они оба читали в ее глазах надежду. Заручился тем самым вновь доверием владыки. А потом, когда он, Дэмиан, успокоившись, уже начал прикидывать, как теперь подступиться к Дайри, вырвал ее отсюда.
Владыка прикрыл глаза, уже привычно мучаясь бессонницей.
Он так и не узнал, как ее зовут… Да и какая теперь разница?
Сколько ночей он не спал уже? Три? Четыре?
Неудивительно, что всякий бред в голову лезет.
А ведь тот их поцелуй и впрямь оказался прощальным…
Боль и чувство вины вдавливали его в кресло так, что и руку поднять казалось подвигом.
— Я ведь уже считал ее своей, — прикрыв глаза, чуть слышно прошептал он, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза. — Я ведь считал ее своей… Я думал, что она оправится со временем, и, даже если не станет такой же, какой была, по крайней мере, будет со мной, даст смягчить ее боль… У меня были планы… Я специально оставил ее в покое, дал отойти от потрясения. Поселил ее в старой комнате, приказал, чтобы ей подавали самые вкусные блюда, отдал приказ заменить ее одежду, новые платья уже готовили… Я хотел показать ей наш мир, взять с собой в пустыню, к месторождению кровавых камней… — сухие глаза жжет от боли. — Я столько всего хотел сделать, Дайри… Почему я не делал этого раньше? Почему никогда не шел тебе навстречу?
Он злился на Аркаира, да… но не меньше он злился и на себя.
— Дэмиан, — очень, очень робко произнес тихий голос. Сейчас испуганный и совершенно не чувственный.
И абсолютно неуместный.
Но в данный момент Дэмиан плевать хотел на то, что она услышала его невнятные сожаления.
Он приоткрыл глаза и тихо велел:
— Убирайся.
Сирена вздрогнула, как от окрика. На всегда безмятежном, красивом лице были написаны неуверенность, страх и боль.
Еще одна. Боится его после того, как он поступил с Дайри?
Правильно делает. Хотя его лично больше всего напугали последствия. Поначалу злость на Аркаира согревала его, заставляла чувствовать себя живым. Потом осталась только боль, перетекающая в серую апатию. Ничего не хотелось. Вообще ничего.
Хотя нет. Кое-чего хотелось. Снова увидеть ее. Обнять. Попросить прощения, хоть это совершенно не в характере демонов. Прижать к себе, провести пальцами по рыжим волосам, вдохнуть ее запах… Посидеть с ней рядом, разговаривая о чем-нибудь стороннем, вновь увидеть, как в серых глазах загорается интерес… А не вспоминать их, пустыми, безжизненными, лишенными воли.
Владыка зажмурился и потер переносицу.
Эти мысли, перемешиваясь с воспоминаниями,
