Хотелось, ты, маньяк недоделанный! Но если я теперь шевельнусь, меня так скрутит от боли, что ночь покажется цветочками!
Дворецкий навис надо мной, вглядываясь своими темно-красными глазами в мои. Я испуганно смотрела на него. Я знала, почему он не уходит.
— Поняла, да? — ласково выдохнул Аркаир. — Владыка отдал совершенно четкие распоряжения. Он бы сам пришел, но… у него возникли неотложные дела с послами теперь уже Третьего мира. Мне пришлось его заменить. Нельзя было заставлять тебя ждать. Ты и так всю ночь терпела, наверное…
Взгляд, видимо, выразил мое честное мнение по поводу этого наказания. Аркаир тихо рассмеялся.
— О да, в первый раз оно кажется невыносимым — как, впрочем, и во все последующие, но первое впечатление просто незабываемо… И поверь, я сейчас сделаю его таковым.
Демон схватил меня за затекшую руку и осторожно, но безжалостно выпрямил ее.
На такой вопль в пустыне сбежалась бы вся окрестная живность — чтобы добить существо, которое так орет от боли.
Но Аркаир только начал. С неумолимой жестокостью он заставлял мои многострадальные конечности выпрямляться, с силой растирал их, вынуждая меня позорно кричать и плакать от боли и отвратительного ощущения, которым сопровождалось восстановление кровообращения. Спина, которую я старательно выгибала всю ночь, чтобы веревка не душила шею, ныла так, словно я за это время успела обзавестись добрым десятком болезней, включая ревматизм, радикулит и остеохондроз.
Болело все тело. Даже пальцы были охвачены болью.
Аркаир заставил меня перевернуться на другой бок. Ощущения были такие, как будто меня протащили по раскаленному песку.
Дворецкий принялся так же неумолимо и бесцеремонно приводить в порядок мышцы на другой стороне тела.
Я не просила его перестать. Я знала, что так будет, пожалуй, даже лучше — сама я бы еще долго набиралась смелости хотя бы рукой пошевелить. Но проклятье, как же это больно… и он, конечно, сделал все, чтобы я узнала все грани этой боли.
Малейшее прикосновение отзывалось невыносимым ощущением в коже и глубоко под ней, словно впиваясь в плоть мириадами мелких иголок.
И он гладил меня, как гладят послушную, виляющую хвостом собачку, растирал руки, ноги, плечи, сидя рядом с мечтательным выражением на красивом лице, загадочной полуулыбкой на узких, хорошо очерченных губах.
— Я тебя ненавижу, — хрипло сообщила я.
Он склонился к моему лицу и выдохнул в самые губы:
— Взаимно.
Затем этот садист рывком перевернул меня на живот, сел мне на бедра и шепнул на ухо:
— Можешь продолжать кричать.
И начал мягко, осторожно разрабатывать безумно ноющие плечи, растирать спину, руки, фактически оседлав меня. Кричать я не стала — не хотела доставлять ему такой радости, но стонов сдержать не смогла.
В какой момент они превратились в стоны удовольствия, я и сама толком не поняла. Просто постепенно боль стихла, его руки легонько согревали, осторожно разминая, поглаживая, успокаивая, и мышцы уже не казались одеревенелыми. Наконец Аркаир молча слез с меня и перешел к ногам. Я уже не сопротивлялась. Я просто удивлялась тому, что эти жесткие руки, оказывается, могут быть такими добрыми.
Наконец они замерли у меня на икрах, которые больше не сводило судорогой.
— Легче? — тихо спросил Аркаир.
Я молча кивнула, зарывшись лицом в простыню. Было почему-то неловко и стыдно, словно мы совершили нечто предосудительное.
А этот маньяк склонился надо мной и своим низким голосом с привычными издевательскими нотками произнес на ухо, так, что теплое дыхание опалило кожу:
— Мне понравились твои крики, маленькая.
По ощущениям, у меня не только лицо покраснело, но и вся спина заполыхала.
— Пресветлые боги, что этот тип себе позволяет?!.. — тихо простонала я, стиснув зубы.
Смешок, от которого у меня по телу пробежала невольная дрожь. Как-то очень отчетливо ощущалась твердая грудь, соприкоснувшаяся с моей спиной.
…Что со мной?
— То, что хочет.
По спине небрежно пробегает теплая рука, замирает на ягодице, и я невольно вжимаюсь в матрас.
— Перестань! — срываюсь на писк.
Шлепок обжигает правую ягодицу — несильно, я бы даже сказала, игриво. Я возмущенно подскакиваю… а демон поднимается, тихо смеясь.
— Вот видишь, — с чисто мужским удовлетворением произнес Аркаир, — ты уже способна возмущаться, отбиваться и даже прыгать. А совсем недавно шевельнуться боялась.
Я застыла с открытым ртом.
А ведь правда…
— Спасибо.
Это я сказала?! Ему?!
Судя по слегка отвисшей челюсти, Аркаир подумал о том же, но мое выступление никак не прокомментировал, только предупредил:
— Двигайся сегодня осторожнее. Могут быть неприятные последствия вроде судорог.
Я кивнула.
Аркаир как-то странно посмотрел на меня и без единого слова вышел из комнаты.
Вот и хорошо, что подвижность вернулась. У меня еще было важное дело сегодня. Я собиралась прогуляться по этажу и заглянуть к двум игрушкам, которые могли мне помочь прояснить ситуацию. Риана относилась ко мне более-менее терпимо, по крайней мере, не проявляла откровенной враждебности…
Главное — быть осторожной.
Я поднялась и, помня о предупреждении Аркаира, начала собираться, стараясь не делать резких движений. Вышла из ванной, оделась, подошла к столу, чтобы попить воды…
И запоздало заметила на единственном кресле книгу с интригующим заголовком «Исповедь двадцатого владыки Итэрея, последнего из династии Шарет». Воровато огляделась, затем взяла томик в руки, полистала — «История» давно подошла к концу, и читать мне было категорически нечего, а хотелось… Где-то на первой трети обнаружилась закладка.
Аркаир книжку тут забыл, что ли?
А может…
Да не может быть. Чтобы он приносил мне книги, по собственной доброй воле?
Тем не менее, «Исповедь» я нашла довольно интересной.
По крайней мере, теперь мне будет чем заняться.
Положила книгу под одеяло, шагнула было к двери… Икру свело судорогой, и я с шипением опустилась на пол и принялась ожесточенно растирать ногу. К счастью, минут через десять мои усилия дали плоды, и боль стихла.
Выходя из комнаты, я поймала себя на непривычной мысли о том, что действительно благодарна Аркаиру.
А вечером пришел повелитель, как раз когда я после ужина в столовой, где на меня зыркали так, что я всерьез опасалась подавиться, увлеченно дочитывала принесенную Аркаиром «Исповедь». Владыка Итэрей был действительно выдающейся личностью, пришлось это признать, и первым сумел убедить светлых дать демонам условно свободный доступ в верхние миры, сроком на десять дней, при условии прохождения определенных испытаний. На описании этих тестов, методики подготовки к которым были выведены им лично на основе постоянного и беспристрастного самоанализа, и пришлось прерваться.
Услышав, как открывается дверь, я поспешила захлопнуть книжку, вскочив, бросить ее на кресло и прикрыть сверху платком. Сама вытянулась в струнку, затем склонилась, приветствуя владыку.
Тот повел себя довольно странно. Вошел, закрыл дверь, прошелся по комнате, зачем-то выглянул в окно, затем вернулся к двери и привалился к косяку спиной, устремив на меня изучающий взгляд.
Я
