Кэрран заявил это безо всякой бравады. Так люди обещают заскочить в магазин по пути домой.
В статье говорилось, что упырь обладает иммунитетом к металлу, камню, зубам и когтям. И как такого убивать прикажете?
Теплая ладонь вожака на секунду прикоснулась к моей руке. Почему-то я сразу почувствовала себя лучше. Вроде не с чего, а почувствовала. Закрыла глаза, положила голову на влажно пахнущие доски и уснула.
Разбудило меня легкое прикосновение к плечу.
– Прибыли, – проговорил Царь Зверей.
Я села и увидела впереди обрыв лей-линии. В том месте окружающее пространство кривилось и искажалось.
И нас уже кое-кто поджидал.
– Свои или чужие?
– Свои, – успокоил Кэрран.
Платформа прогнулась, давая усадку. Старые доски заскрипели от напряжения, стали скользкими, на древесине выступили капли влаги. Линия спазматически содрогнулась и выплюнула нас прямо в объятия дюжины оборотней. Когтистые уродливые руки потянулись ко мне, чтобы помочь спуститься с платформы, но я справилась сама.
– Сколько наших осталось? – спросил вожак у жутковатого создания с женской головой.
В ответ раздался рык, деформированные челюсти защелкали. Вперед вышел оборотень в более или менее человеческом облике:
– Две группы, мой господин. Небольшая семья из Уэйнсвилла и девять человек из Эшвилла. Короче, все из Северной Каролины. Произошел сильный оползень, и, чтобы добраться до пункта назначения, они будут вынуждены прокапывать дорогу в грязи.
Кэрран кивнул и потопал по грунтовке, уходящей в заросли кустарника, откуда доносился жуткий рев модифицированного автомобиля.
– С конем было бы потише, – заметила я.
– Не люблю лошадей.
В кустах там и сям мелькали гибкие силуэты. Светящиеся глаза провожали нас пристальными взорами. Стая стягивалась в крепость. Пока оборотни не укроются за стенами цитадели, подходы к ней будут охраняться.
– Никто не может вечно находиться в боевой готовности, – продолжил вожак, прочитав мои мысли. – Поэтому после смерти Олейте я всех распустил.
Похоже, впереди у нас еще куча проблем.
Рев водяной машины сделался настолько громким, что разговаривать стало невозможно. За поворотом нас ждал переоборудованный джип, который охраняли трое волков.
Кэрран сел за руль, и мы поехал к крепости.
Судорожное дыхание Корвина похоронным набатом разносилось по лазарету. Уродливое лицо выглядело изможденным, серая кожа обвисла. Воспаленные глаза остановились на мне.
– Лес зовет, – прошептал он. – Доброй охоты.
Я прикоснулась к его руке. Показались острые когти, царапая мне ладонь.
– Он не понимает, кто ты, – произнес Дулитл из-за моей спины.
Я осторожно высвободилась и почесала мохнатый подбородок.
– Конец уже скоро, – добавил Дулитл.
– Мне очень плохо, – прохрипел Корвин.
Я вопросительно посмотрела на врача. Тот покачал головой:
– Его страдания уже ничем не облегчишь.
– Когда мы его нашли, он был насажен на сломанный фонарный столб, – вполголоса пояснил Кэрран.
Корвин резко приподнялся и схватил меня за плечи. Неожиданно прояснившиеся глаза полыхнули зеленью.
– Я умираю, – сипло произнес он.
– Да, – сказала я.
– Нет, – одновременно со мной заявил док.
– Ты никогда не бывала в лесу, – Корвин продолжал цепляться за мои руки.
– Не бывала. – Я аккуратно поддерживала оборотня, вздрагивающего от боли.
– Мне очень плохо… – опять прошептал огромный кот.
Он обмяк в моих объятиях, и я опустила его на подушку. Теперь его тело содрогалось от сильного озноба.
Кровь полилась на простыни и комки бинтов, клочья слипшегося меха встали дыбом.
– Вот дерьмо! – Дулитл оттолкнул меня в сторону и схватил шприц.
Я отошла. Кэрран взял меня за плечи и повернул лицом к противоположной стене – к другой койке.
– Мне нужно, чтобы ты кое-кого опознала.
На кровати лежал мужчина, укрытый одеялом. В его неподвижной позе было нечто неестественное. Вожак откинул одеяло. Тип оказался привязан к раме. Темные волосы, волевой подбородок. В его лице определенно было что-то знакомое. Я уже видела его прежде.
Он разлепил веки, и я невольно попятилась от напора в его взгляде.
Бродяга, которого я встретила у кабинета Теда. Головоломка сошлась.
Какая же я дура.
– Мы обнаружили его без сознания рядом с Корвином, – произнес Кэрран. – Думаю, он пытался отбить Дерека, но не захотел объяснить мне, для чего.
– Развяжи его.
– Он себя не контролирует.
– Но ты не можешь держать в своем лазарете крестоносца ордена привязанным к койке.
Оттуда, где лежал Корвин, послышался хриплый, мучительный вой агонизирующего зверя. На миг мне почудилось, что Кэрран вот-вот примется молотить кулаками по стене, однако спустя мгновение вожак вновь обрел хладнокровие.
– Сперва заставь его успокоиться, Кейт.
Я присела на край койки. В глазах крестоносца сквозило безумие. Они все чокнутые. Быть таковыми им предписывалось по должностной инструкции. Если у парня сейчас «сгорят предохранители», он устроит тут кровавую баню.
– Я узнала, кто упырь и чего ему надо, – начала я.
Рыцарь пристально смотрел на меня. Когда крестоносцы по-настоящему заглядывают тебе в глаза, ты покрываешься холодным потом и понимаешь, что есть лишь две возможности: драться или драпать. Но его взгляд был не таким.
Он просто внимательно слушал.
– Упырь не отступится, – продолжала я. – Вскоре он вернется, и мне придется вступить с ним в бой. Кэррану тоже. А пока мы будем сражаться, кое-кто останется лежать, привязанным к койке, потому что оказался слишком упертым и твердолобым.
– У меня забрали оружие, – прохрипел рыцарь.
– Если он пообещает не нападать на моих людей и оставаться в крепости, оружие вернут, – прорычал Кэрран. – Я не могу позволить ему шастать по окрестностям, когда вокруг творится такой беспредел. Он либо согласится сотрудничать, либо будет связанным.
Я взглянула на крестоносца. Безумие в зрачках вспыхнуло напоследок и погасло.
– Согласен.
Сняв с пояса нож, я перерезала ремни, стягивающие руки.
Он сел, потирая запястья. Я передала ему нож, и рыцарь разрезал путы на щиколотках.
– Как тебя зовут? – спросила я.
– Ник.
Он оказался одет в «фирменный» спортивный костюм Стаи, и, надо сказать, от рыцаря уже не воняло.
– Кэрран, вы его помыли, что ли?
– Пришлось макнуть в воду. У него были вши.
– Отдайте оружие, – напомнил Ник.
Вожак жестом велел нам следовать за ним.
Мы покинули палату, прошли по коридору и замерли перед запертой дверью.
Кэрран взялся за ручку и повернулся к Нику.
– Я должен уйти. А ты – стой здесь.
Мужчины смерили друг друга взглядами.
– Он останется, – встряла я.
Крестоносцы, конечно, психи, однако они все-таки рыцари ордена. Их слову можно верить.
Кэрран открыл нам дверь и удалился. Мы же переступили порог небольшой комнатушки.
У стены находилась кровать, рядом – узкий комод и стол, заваленный оружием.
Помещение выглядело нежилым: ни личных вещей, ни разбросанной одежды. С потолка свисала здоровенная боксерская груша. Интересно, входит ли данный спортинвентарь в стандартную обстановку комнат крепости?
Ник направился к столу, я села на кровать.
Вероятно, когда его нашли оборотни, он был вооружен так, словно пошел на медведя. На столе поблескивала дюжина острых акульих зубов. И не только. Два пистолета от компании-производителя «ЗИГ Зауэр» (девятимиллиметровый и на двадцать два миллиметра), дробовик, несколько обойм и коробки с различными патронами. Моток длинной цепи. Серебряной, судя по цвету металла. Короткий римский меч гладиус, кинжалы и серп (таким обычно перерезают горло). На углу стола лежала проволока с деревянными ручками, – гаррота. Имелась и
