Стражникам и конюшему было явно не по себе. Их глаза еще слезились от аконита, а волчок слева выдал такую аллергическую реакцию, что любо-дорого: сам в красных пятнах и соплях, которые ему наверняка жутко хотелось утереть. Если бы не Кэрран, он непременно метнулся бы за платком, но присутствие вожака приковало его к месту.
Теперь бедняга стоял, вытянувшись в струну, и поминутно шмыгал носом.
Кэрран с якобы понимающим видом кивнул. Слишком уж он спокоен, на мой вкус. Вот я бы рвала и метала. Я слегка согнула запястье. Край кожаного наруча, заряженного серебряными иглами, впивался в кожу.
«Погибель» вежливо изъял Мэхон. Мол, подержит саблю у себя, пока мы с Царем Зверей побеседуем. Оно и к лучшему. Не то чтобы я могла сейчас убить Кэррана… Вернее – должна.
Итак: не то чтобы я должна была прямо сейчас убивать Кэррана. Это можно отложить – на потом.
Вожак скрестил руки на груди. Физиономия сделалась безмятежной. Затишье перед бурей.
Ягуар у моих ног сжался, стараясь казаться меньше. Пока Ник удирал на позаимствованной лошади, точно летучая мышь из ада, я обеспечивала ему отход, устроив Джиму и его оборотням гонки по пересеченной местности.
– Давай-ка проясним ситуацию, – начал Кэрран. – Ты знала, что я не желаю, чтобы вы с крестоносцем покидали крепость?
– Да.
– Так я и думал.
Он схватил меня за горло и притиснул к стене. Пол ушел из-под ног.
Пальцы сдавили шею.
Я вцепилась в его руку. Длинная серебряная игла вонзилась в нерв между большим и указательным пальцами. Ладонь дрогнула и раскрылась. Я мешком сползла вниз и двинула Кэррана под колено. Он упал. Я откатилась в сторону и вскочила на ноги.
Но Царь Зверей уже приготовился прыгнуть на меня. Глаза пылали золотом.
На все это ушли считаные секунды. Обалдевшая публика отреагировать не успевала в принципе.
Кэрран выдернул иглу, швырнул на пол.
– Ничего, у меня еще есть, – сказала я.
И тут он прыгнул. Я метнулась вперед, собираясь поднырнуть под него, заодно воткнув иглу ему в брюхо. Но мы оба врезались в Мэхона.
– Прекратить! – прорычал он.
Я отлетела в сторону и села, бестолково моргая.
Мэхон заграбастал вожака в охапку. На огромных ручищах вздулись бицепсы, рукава затрещали по швам.
– Нашли время! – продолжал яриться оборотень.
Увы, разумные увещевания пропали втуне. Кэрран перехватил его за руки. Вероятно, собирался провести прием дзюдо, но в итоге все свелось к тупому армрестлингу в воздухе. Физиономия Мэхона побагровела от натуги, ножищи разъезжались.
Я встала. Лапищи оборотня дрожали, однако и лицо Кэррана побелело от натуги. Если лев схлестнется с медведем, кто победит? Тестостерон в комнате сгустился настолько, что его можно было резать ножом.
Я обернулась к стражникам:
– Полагаю, вы с Джимом свободны.
Младший ликантроп ощетинился:
– Мы не принимаем приказов от…
– Пошли, – оборвал его старший.
Они вместе с ягуаром выскочили вон.
Я подошла к борющимся, мягко взяла вожака за правое запястье, потянула:
– Отпусти его, Кэрран. Прошу тебя. Конечно, ты на меня злишься, но ведь не на Мэхона же, правда? Отпусти, пожалуйста.
Постепенно лицо расслабилось. Золотой огонь потух. Пальцы разжались. Мужчины отпрянули друг от друга. Мэхон храпел, как загнанный конь.
– Вы, мисс, дурно влияете на мое кровяное давление, – сообщил он мне.
Пожав плечами, я кивнула в сторону Царя Зверей:
– Давление, говоришь? Взгляните на Кэррана.
– Ты ушла, – произнес тот. – Понимала, что дело нешуточное, но покинула крепость.
– Ник знает, как его убить. Ему требуется оружие, но ты бы его не отпустил.
– А если бы упырь вас поймал? – негромко вопросил Мэхон. – Что бы вы тогда делали?
Я вытащила из кармана металлический шарик размером с грецкий орех. Его мне дал Ник.
Шар как раз помещался в ладони. Осторожно сжала двумя пальцами. Появились три шипа, блестящие от влаги.
– Цианид, – пояснила я.
– Упыря ядом не проймешь, – фыркнул вожак.
– Яд не для него. Для меня.
Оба вытаращили глаза.
– Погибли люди, – произнесла я. – Он гоготал, а мне оставалось сидеть и не высовываться.
– Считаешь, мне было легче? – проворчал Кэрран.
– Нет. Но ты привычный. У тебя есть опыт ответственности за других. А у меня – нет. Не желаю, чтобы кто-то за меня умирал. И так уже по колено в крови хожу.
– Из-за тебя я отправил наружу три патруля. Никто не погиб, а мог бы. И все потому, что ты хочешь находиться в центре внимания.
– Козел вонючий.
– Пошла ты!
– Чем здесь смердит? – Я принюхивалась. – Погоди, а несет ведь от тебя. Ты воняешь. Скунса сожрал или таков твой естественный аромат?
– Хорош! – взревел Мэхон, прерывая перепалку. – Как дети малые. Кэрран, марш на медитацию, она тебе необходима. Кейт, отправляйтесь к себе и займитесь боксерской грушей.
– То есть мне вкалывать, а ему расслабляться? – возмутилась я.
– Он груши дубасить не может. Они у него сразу лопаются.
Только дойдя до своей комнаты, я сообразила, что подчинилась ему, не прекословя. В присутствии Мэхона я и впрямь чувствовала себя ребенком и ничего поделать с этим не могла. По крайней мере, в голове не появилось никаких идей. Борясь с Кэрраном, он, однако, свою способность не применил. Интересно, почему? Я размышляла над задачкой, послушно молотя по груше. Удары выходили довольно жалкими, и я быстро выдохлась. Через двадцать минут сдалась, приняла душ и рухнула в постель. Меня так и не осенило.
10
Спросонья я почувствовала, что надо мной кто-то стоял.
Я резко открыла глаза и увидела Кэррана.
Он смотрел на меня, привычно прислонившись к стене.
– Чего тебе?
– Этот звонил.
– То есть он решил сразиться? – Я рывком села в постели.
– Ага. Спрятавшись за спину Дерека. Сломал волчонку ноги и надел кандалы, чтобы кости не срастались.
Час от часу не легче.
– Условия выдвинул?
– Ты, я и крестоносец. Сегодня ночью.
Мило. Вечеринка для тройки лидеров хит-парада упырей.
– Где?
– Юго-восточный лей-пункт. Сказал, что уже там даст нам о себе знать.
– Подкрепление возьмешь?
– Нет.
Вожак не стал объяснять, почему, но я сообразила, в чем дело: в его царском слове, в его гордости, в том, что кровосос может убить Дерека.
Все причины хороши, выбирай на вкус.
– Который час? – Я потерла заспанные глаза.
– Полдень.
Патруль поймал меня в семь утра. В койку я завалилась в восемь. Значит, проспала четыре часа.
– Когда отправляемся?
– В половине восьмого.
Я вновь рухнула на постель, натянула одеяло и зевнула.
– Вот и славненько. Разбуди меня в семь.
– Значит, ты пойдешь?
– А ты полагал, буду отсиживаться в крепости?
– Он именует тебя «закусочкой».
– Какой очаровашка.
– Не устает повторять, что оттрахает тебя.
Я скривилась.
– Слушай, Кэрран, чего тебе от меня надо?
– Почему он хочет с тобой спариться?
– Я необыкновенно хороша в постели. Отвали, а?
Он не отреагировал на мой сарказм.
– Но почему он одержим идеей тебя обрюхатить? Зачем он тебя домогается?
Во фразе определенно имелся каламбур, хотя вожак явно находился не в том состоянии, чтобы взглянуть на себя со стороны.
– Да откуда мне знать-то? Может, у него встает от идеи помучить моего будущего ребенка. Я спала четыре часа и должна отдохнуть. Оставь ты меня в покое.
– Все равно дознаюсь, –
