– Все так ужасно, да?
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, с кем сижу. И дыхание тут же перехватывает.
Я сижу на подъемнике с Кристианом Прескоттом.
– Привет, – выдавливаю я.
– Привет, Клара, – здоровается он.
Кристиан помнит мое имя. Мне действительно тогда приснился просто сон. Глупый, глупый сон.
– Хороший денек, чтобы покататься, верно? – спрашивает он.
– Да.
Сердце, как сумасшедшее, грохочет в ушах. Похоже, на подъемнике он чувствует себя как дома. На нем зеленая лыжная куртка, черные лыжные штаны, черная шапка и очки, сдвинутые на голову, а вокруг шеи обмотан пушистый шарф. Кажется, будто он сошел с рекламного плаката горнолыжного курорта. А его глаза на фоне куртки стали еще более насыщенного изумрудно-зеленого цвета. Он так близко, что я чувствую исходящее от его тела тепло.
– Ты не обедала на днях в «Пицца-Хат»? Я думаю, что видел тебя там? – спрашивает он.
Ну почему он задал этот вопрос? Мои щеки тут же краснеют. Уверена, он сейчас смотрит на мои волосы и думает: «Клоунесса, вылитая клоунесса». Почему я не надела ту дурацкую шапку на голову?
– Да, возможно, – заикаясь, выдавливаю я. – Вернее, я была там… и, возможно, ты меня видел. Думаю, так и было. В смысле, я тебя видела.
– Почему же ты не подошла и не поздоровалась?
– В следующий раз так и сделаю.
Я смотрю вниз на землю, надеясь отыскать тему для разговоров, и замечаю его черные модные лыжи с изгибом, которые сильно отличаются от моих.
– Ты не катаешься на сноуборде? – спрашиваю я.
– Я умею, – говорит он. – Но мне больше нравятся лыжи. Я в школьной команде. Будешь «Джоли Ранчер»?
– Что это?
Он засовывает палки под ноги и снимает перчатки. А затем расстегивает карман куртки и достает пригоршню леденцов.
– Я всегда таскаю их в карманах, когда катаюсь на лыжах, – говорит он.
У меня во рту настоящая пустыня.
– Конечно, буду.
– С жгучим перцем или с вишней?
– С жгучим перцем, – говорю я.
Он разворачивает конфету и кладет ее в рот. А мне протягивает вторую. Но у меня такие большие перчатки, что мне ни за что ее не развернуть.
– Давай я, – говорит Кристиан, разворачивает конфету и наклоняется ко мне, пока я старательно убираю волосы с лица. – Открой рот, – просит он.
Я слушаюсь, и он очень осторожно кладет конфету мне на язык. На мгновение наши глаза встречаются. А затем он откидывается на сиденье, а я закрываю рот.
– Спасибо, – благодарю я, посасывая конфету.
И тут же начинаю кашлять. Она оказалась очень жгучей. Нужно было выбрать вишню.
– Не за что. – Он снова надевает перчатки.
– Раз ты в школьной команде, то, наверное, приезжаешь сюда тренироваться каждые выходные? – спрашиваю я.
– Я приезжаю сюда на выходных, чтобы покататься в свое удовольствие и поучаствовать в заездах, которые здесь проводятся. А в течение недели тренируюсь по вечерам в «Снежном короле».
– Ого, ты катаешься на лыжах в темноте?
Он смеется.
– Конечно, вдоль спуска стоят фонари. Вообще-то мне даже больше нравится кататься вечером. На трассе не так много народа и намного тише. А вдали сверкают огни города. Это очень красиво.
– Судя по всему, так и есть.
Несколько мгновений мы оба молчим. Он постукивает своими лыжами друг о друга, и с них вниз на склон летят хлопья снега. Все еще не верится, что мы вдвоем висим в воздухе над горой, находимся так близко и даже болтаем.
– «Снежный король» – это горнолыжный курорт в Джексон-Хоуле? – спрашиваю я.
– Да. Там всего пять трасс, но он отлично подходит для тренировок. А когда там проводят чемпионат штата, то школьники могут понаблюдать за нами с парковки.
Я открываю рот, чтобы ответить, что с радостью бы посмотрела, как он катается, но вдруг замечаю, что подъемник приближается к маленькому домику на склоне, где нам нужно спрыгнуть.
– Вот черт.
– Что случилось? – спрашивает Кристиан.
– Я не знаю, как слезть с этой штуки.
– Не знаешь…
– Я сегодня впервые встала на лыжи, – выдавливаю я, чувствуя, как паника подкатывает к горлу. – Что мне делать?
– Нужно задрать носки лыж, – говорит он. – Когда мы поднимемся на холм и ты почувствуешь землю под ногами, тут же вставай и откатывайся в сторону, чтобы не помешать тем, кто едет за нами.
– О боже. Кажется, это была не очень хорошая идея.
– Расслабься, – советует он. – Я помогу тебе.
До домика остается всего несколько метров. Каждый мускул в моем теле напрягается.
– Возьми свои палки, – наставляет Кристиан.
«Ты сможешь это сделать, – говорю я себе, просовывая руки в ремешки на рукоятках палок и крепко сжимая их. – В тебе течет ангельская кровь. Ты сильнее, быстрее, умнее. Хоть раз воспользуйся этим».
– Подними носки, – напоминает Кристиан.
Я так и делаю. Мы скользим вверх по короткой насыпи, а затем, как он и говорил, я чувствую под ногами ровную землю.
– Вставай! – приказывает он.
Я с трудом опираюсь на ноги. Кресло тут же бьет меня по икрам, толкая вперед.
– Отъезжай в сторону, – говорит Кристиан, сворачивая влево.
Я вонзаю палки в снег, толкаюсь изо всех сил и следую за ним. И только потом понимаю, что он хотел, чтобы я свернула влево. Когда Кристиан останавливается и оборачивается, чтобы проверить, как у меня дела, я непроизвольно врезаюсь в него и теряю равновесие. Мои лыжи наезжают на его лыжи, я взмахиваю рукой и хватаюсь за его плечо.
– Ох! – вскрикивает он, пытаясь устоять на ногах, но у него ничего не получается.
Мы проезжаем какое-то расстояние и заваливаемся в сугроб.
– Прости меня, – говорю я, развалившись на нем.
Наши лица оказываются в нескольких сантиметрах друг от друга. А моя конфетка «Джоли Ранчер» лежит на снегу рядом с его головой. Его шапка и очки слетели, а палок не видно. Я пытаюсь слезть с него, но у меня ничего не получается.
– Не двигайся, – уверенно говорит Кристиан.
И я замираю. Он обнимает меня и аккуратно скатывает с себя. А затем приподнимается, отстегивает с моей ноги лыжу и откатывается в сторону. Перевернувшись на спину, я мечтаю провалиться в глубокую яму и просидеть там до конца учебного года. А может, и до конца жизни. Я закрываю глаза.
– Ты в порядке? – спрашивает он.
Открыв глаза, я вижу склоненное над собой лицо Кристиана, совсем близко. Его дыхание пахнет вишневой конфетой. Позади него из-за облака выглядывает солнце, освещая его своими лучами. И внезапно я вновь чувствую все вокруг. Как сердце перекачивает кровь в теле. Как подо мной медленно тает снег. Как иголки на деревьях колышутся на ветру. Как грохочет подъемник, проезжая мимо столбов. Меня вдруг окутывает запах сосны, смешанный с одеколоном Кристиана и чем-то еще, скорее всего, воском для лыж.
А Кристиан с прилизанными от шапки волосами и смеющимися глазами завис надо мной на расстоянии вдоха.
В этот миг я не думаю ни о пожаре, ни о своем предназначении. Ни
