И вот как с ними спорить? Так что через пятнадцать минут, когда мы вышли из магазина, мои руки сжимали пакет с платьем. Мы решили разделиться. Как сказала мама: «Разделяй и властвуй». Я и Анджела отправились в магазин бижутерии, а мама с Венди в обувной, потому что мама больше всего на свете любит новые туфли. А встретиться все вместе мы должны были у входа в торговый центр через час.
У меня какое-то странное настроение. Мне смешно, что Анджела и Венди идут на танцы, но единственное, что мы купили сегодня – это мое платье. Хотя я никуда не иду. К тому же меня бесит, что я не могу носить сережки, потому что уши заживают сразу же, как только их проколешь. А все клипсы в магазине мне не нравятся. Я хочу чего-то драгоценного и эффектного к платью, которое даже не планирую надеть.
Неожиданно на меня накатывает тошнота, и голова начинает кружиться. Поэтому мы с Анджелой останавливаемся у «Время для кренделя» и берем по кренделю с корицей в надежде, что после еды мне станет легче. В торговом центре много народу и все столики заняты, поэтому мы прислоняемся к стене и медленно приступаем к лакомству, наблюдая, как люди заходят и выходят из книжного «Барнс энд Ноубл».
– Ты злишься на меня? – спрашивает Анджела.
– Нет. Почему ты так решила?
– Ты не сказала мне и пары слов с самого завтрака.
– Ну, ты не должна была говорить об ангелах, помнишь? Ты обещала.
– Прости, – говорит она.
– Просто постарайся хоть немного сдерживаться. Поменьше смотри на маму, не задавай ей вопросов и тому подобное.
– Я что, пялюсь? – Анджела краснеет.
– Ты похожа на пупса с большими глазами.
– Прости, – повторяет она, – просто твоя мама единственный Димидиус, которого я знаю. И мне хочется побольше узнать о ней.
– Я же тебе говорила. Она на треть классная тридцатилетняя женщина, на треть спокойное ангельское существо и на треть капризная старая леди.
– Что-то я не заметила в ней капризной старушки.
– Поверь мне, она там. А ты на треть сумасшедший подросток, на треть ангел и на треть частный детектив.
Она улыбается.
– Я постараюсь хорошо себя вести.
И в этот момент я вижу его. Человека, который стоит у магазина продуктов здорового питания «Джи-Эн-Си» и смотрит на меня. Он высокий, с темными волосами, собранными в хвост. На нем выцветшие джинсы и свободная коричневая замшевая куртка. Я бы, может, и не обратила на него внимания в этом кишащем людьми торговом центре, если бы не заметила, как пристально мужчина смотрит на нас.
– Анджела, – еле слышно зову я, и мой крендель падает на пол.
На меня обрушивается волна невероятной скорби, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не согнуться под весом внезапно нахлынувших эмоций. Руки тут же сжимаются в кулаки, ногти больно впиваются в ладони, а из глаз текут слезы.
– Клара, что случилось? – говорит Анджела. – Клянусь, я буду вести себя хорошо.
Я пытаюсь ей ответить. Пытаюсь пробиться сквозь скорбь и собраться с мыслями.
– Тот мужчина, – выдавливаю я сквозь слезы.
Она прослеживает мой взгляд. А затем прерывисто вздыхает и отводит глаза.
– Пошли, – говорит она. – Давай найдем твою маму.
Она обнимает меня за плечи и быстро уводит прочь. Мы вливаемся в толпу, проталкиваясь сквозь семьи и группы подростков. Анджела вновь оглядывается.
– Он идет за нами?
Мой голос чуть громче шепота. Мне кажется, будто я из последних сил пытаюсь удержаться на поверхности темного ледяного водоема и уже настолько продрогла и устала, что в любую секунду могу погрузиться под воду.
– Я его не вижу, – отвечает подруга.
И тут, словно услышав наши молитвы, перед нами возникает мама. Они с Венди выходят из «Пейлесс» с пакетами в руках.
– А вот и девочки, – говорит мама, а потом замечает наши лица. – Что случилось?
– Можно вас на минутку?
Анджела хватает маму за руку и оттаскивает от Венди, на лице которой отражается смущение с нотками обиды, пока она смотрит нам вслед.
– Мы заметили мужчину, – шепчет Анджела. – Он смотрел на нас, а Клара… она…
– Он о чем-то сильно скорбит, – выдавливаю я.
– Где? – требует мама.
– Позади нас, – говорит подруга. – Я потеряла его из виду, но он точно где-то там.
Мама застегивает молнию на толстовке и натягивает капюшон на голову. А затем возвращается к Венди, стараясь выдавить улыбку.
– Все в порядке? – спрашивает Венди.
– Кларе стало плохо, – говорит мама. – Нам нужно вернуться домой.
Это не ложь. Я едва могу переставлять ноги, пока мы спешим к выходу.
– Не оглядывайся, – шепчет мама мне на ухо. – Давай, Клара, шевели ногами.
Мы спешно проходим мимо отдела косметики, секции нижнего белья и одежды для официальных мероприятий, откуда начали сегодня шопинг. Не проходит и пары минут, как мы оказываемся на парковке. Как только в поле зрения появляется наша машина, мама устремляется к ней, таща меня за собой.
– Что происходит? – спрашивает на бегу Венди.
– Садитесь в машину, – приказывает мама, и мы быстро забираемся внутрь.
И тут же автомобиль срывается с места. Только когда мы отъезжаем на несколько километров от Айдахо-Фолс, грусть постепенно сползает с меня, словно вуаль. Я делаю глубокий судорожный вдох.
– Ты в порядке? – спрашивает Венди.
Она все еще выглядит безумно смущенной.
– Я просто хочу поскорее попасть домой.
– У нее дома есть лекарства, – вмешивается Анджела. – У нее иногда бывают приступы.
– Приступы? – повторяет Венди. – Ты чем-то болеешь?
– Ну…
Мама бросает на Анджелу раздраженный взгляд.
– Это редкая форма анемии, – спокойно продолжает та. – И иногда бывают такие приступы, отчего она чувствует головокружение и у нее подкашиваются ноги.
Венди понимающе кивает.
– Как в тот день, когда ты упала в обморок в школе.
– Точно. Ей нужно принять таблетки.
– Почему ты мне ничего не сказала? – спрашивает Венди.
Она выразительно смотрит на Анджелу, а затем переводит взгляд на меня, словно спрашивая: «Почему ты рассказала ей, а не мне?» На ее лице отражается обида.
– Да обычно с этим нет никаких проблем, – говорю я. – К тому же мне уже гораздо лучше.
Мы с Анджелой встречаемся взглядами, в которых отражается понимание, что, судя по реакции мамы, у нас очень, очень большие проблемы.
Когда через три часа мы подъезжаем к дому, перед этим высадив Венди у «Ленивой собаки», мама говорит нам:
– Отправляйтесь в комнату Клары и сидите там, пока я не вернусь.
Мы с Анджелой заходим в дом и поднимаемся в мою комнату. И хотя еще не стемнело, я поддаюсь своему желанию и включаю свет.
Мы садимся на кровать и слышим, как мама стучит в дверь Джеффри.
– Эй, – не дождавшись ответа, говорит она. – Я решила подбросить тебя до кинотеатра в Джексоне, раз
