Через несколько дней я помогаю Анджеле собрать вещи для поездки в Италию, где она, как обычно, проведет лето с родственниками мамы.
– Считай это небольшим тайм-аутом[30], – говорит Анджела при виде моего кислого лица.
– Тайм-аутом? Я же не ребенок, чтобы ограничивать меня в общении.
– Временем для размышлений. Чтобы научиться летать, черт возьми, попытаться обрести венец и узнать, на что еще ты способна.
Я вздыхаю и бросаю пару носков в ее чемодан.
– Я не такая, как ты, Энджи. И способностей у меня меньше.
– Да как ты можешь быть в этом уверена? – возмущается она. – Трудно что-то узнать, если не попробовать.
Я меняю тему разговора, приподняв черную шелковую ночнушку, которую она положила в кучу с другой одеждой.
– А это еще зачем? – спрашиваю я, расправляя материал.
Анджела выхватывает ночнушку у меня из рук и, смутившись, запихивает ее на дно чемодана.
– У тебя есть сексуальный итальянский парень, о котором ты мне никогда не рассказывала?
– Мне нужно сегодня лечь пораньше. Завтра предстоит долгий перелет.
– Джованни. Альберто. Марчелло, – перечисляю я итальянские имена, какие только приходят мне на ум, внимательно наблюдая за реакцией подруги.
– Заткнись.
– А твоя мама знает?
– Нет. – Она хватает меня за руку и тянет вниз, чтобы усадить на кровать. – И ты ничего ей не скажешь. Она взбесится.
– Зачем мне что-то рассказывать твоей маме? Мы с ней почти не общаемся.
Видимо, там что-то особенное. Анджела обычно болтает о своих парнях, но еще не было ничего серьезного. Я представляю, как она гуляет по римским улицам под руку с темноволосым итальянским парнем и целуется с ним под арками. И начинаю дико завидовать.
– Не говори никому, пожалуйста. – Она крепко сжимает мою руку. – Пообещай мне.
– Обещаю, – говорю я.
Думаю, Анджела слегка мелодраматична. Она отказывается говорить на эту тему и закрывается крепче моллюска, пока я помогаю ей паковать остальные вещи. Она уезжает завтра рано утром в Айдахо-Фолс, чтобы успеть на рейс, поэтому мы прощаемся сегодня. Подойдя к дверям «Подвязки», мы крепко обнимаемся.
– Я буду очень сильно по тебе скучать, – говорю я.
– Не переживай, – успокаивает она. – Не успеешь оглянуться, как я уже вернусь. И привезу с собой кучу новой информации.
– Ладно.
– Будь осторожна. – Она шутливо бьет меня по руке. – И научись уже летать.
– Обязательно, – шмыгнув носом, говорю я.
Лето будет невероятно грустным.
Следующим вечером после ужина я отправляюсь в Национальный парк Титон. Машину я решаю оставить у озера Дженни. Это маленькое тихое озеро, окруженное деревьями, над которыми возвышаются горы. Несколько минут я просто стою на берегу, глядя, как заходящее солнце отражается в воде, прежде чем скрыться за горизонтом. Над гладью воды скользит белый пеликан. Нырнув в воду, он всплывает на поверхность с рыбой в клюве. Это непередаваемое зрелище.
Когда окончательно темнеет, я начинаю свой путь.
Вокруг стоит невероятная тишина. Как будто на земле больше никого не осталось. Пытаясь расслабиться, я глубоко вдыхаю холодный, пахнущий хвоей воздух, позволяя ему наполнить легкие. Мне хочется забыть о проблемах и просто наслаждаться тем, как напрягаются мышцы с каждым преодоленным метром в гору. Я поднимаюсь все выше и выше, пока не оказываюсь над деревьями, ближе к бескрайнему, чистому небу. Стараясь не сбавлять темпа, чтобы не замерзнуть, я отыскиваю хорошее место и останавливаю свой выбор на отвесном склоне. Судя по карте, он называется Инспирейшн-Пойнт. И похоже, это отличное место для моего эксперимента.
Я подхожу к краю и смотрю вниз. Падать высоко.
В глади озера отражается луна.
– Вперед, – шепчу я.
А затем расставляю руки в стороны. Призвав крылья, я распрямляю их. И снова смотрю вниз. Ох, не стоило этого делать.
Я точно полечу, вот только не уверена, что это не убьет меня. Хотя если верить видению, у меня все получится.
– Это легко, – потирая руки, говорю я. – Не так уж это и страшно. Легкотня.
Я делаю еще один глубокий вдох. И думаю о пеликане, который парил над озером, словно его нес сам воздух. Я расправляю крылья.
А затем прыгаю.
И лечу вниз, как камень. Воздух хлещет мне в лицо, выбивая дыхание из легких, отчего я даже не могу закричать. Деревья тянутся ко мне. Я пытаюсь сгруппироваться, чтобы смягчить удар о землю, хотя и понятия не имею, как это делается. Надо было подготовиться получше, но уже поздно возмущаться. Даже если я каким-то чудом выживу при падении, то, скорее всего, сломаю себе что-нибудь о камни. И никто не узнает, что я здесь, никто меня не найдет.
«Прыгнуть со скалы, – ругаю я себя. – Какая замечательная идея, Клара!»
Но тут мои крылья ловят ветер. И тело дергается, как бывает у парашютистов, когда их парашют наконец раскрывается. Я неловко покачиваюсь в воздухе, пытаясь удержать равновесие. Крылья напрягаются, чтобы выдержать мой вес. А затем ветер уносит меня подальше от Инспирейшн-Пойнт.
– Я лечу, – шепчу я.
И вдруг чувствую невероятную легкость и облегчение от того, что не умру. В теле бурлит адреналин и возбуждение от ощущения холодного воздуха, который удерживает меня в вышине. Это самое невероятное чувство в моей жизни.
– Я лечу!
Конечно, на самом деле я не лечу, а скорее парю над верхушками деревьев, как дельтаплан или огромная летающая белка. Думаю, птицы умирают от смеха, наблюдая за моими попытками не разбиться. Так что вряд ли меня можно назвать прекрасным ангельским существом, которое рождено летать в небесах. Но главное, что я не умерла.
Я хлопаю крыльями, пытаясь подняться выше. Но вместо этого опускаюсь еще ниже, зависая над самыми верхушками, которые практически задеваю ногами. Я пытаюсь вспомнить хоть что-нибудь из пройденного на уроках аэродинамики, но не могу сопоставить свои знания о самолетах – подъем, тяга, сопротивление – с тем, что делают крылья в этот момент. Полеты в реальности сильно отличаются от математических уравнений. Каждый раз, когда я пытаюсь изменить направление, я начинаю бешено вращаться, а перед глазами проносится вся моя жизнь, пока мне не удается вновь установить контроль. Поэтому я лишь изредка взмахиваю крыльями, чтобы удержаться в воздухе.
Я направляюсь к озеру. В посеребренной луной водной глади мое отражение кажется белым пятном. И на мгновение я представляю себя пеликаном, парящим над поверхностью. Чуть опустившись вниз, я протягиваю руку и скольжу пальцами по прохладной воде. А затем кружусь в лунном свете. И смеюсь.
«Я сделаю это, – говорю я себе. – Я обязательно спасу его».
14
Прыжок с дерева
Двадцатого июня наступает мой семнадцатый день рождения. Утром я просыпаюсь в совершенно пустом доме. Мама вернулась в Калифорнию
