– Она еще хотела, чтобы я спел тебе песенку, когда буду вручать подарок. – Он оборачивается, и на его лице появляется улыбка. – Но я сказал ей, куда она может засунуть эту идею.
– Венди написала…
– Я знаю.
Вздохнув, словно ему предстоит очень неприятная работа, он встает. А затем смотрит на меня сверху вниз, словно не уверен, что я справлюсь со всем, что он задумал.
– Что? – огрызаюсь я.
– Ты отлично выглядишь, но тебе все же придется вернуться в комнату и надеть костюм.
– Костюм? – Его слова никак не увязываются с запиской.
– Купальный костюм, – уточняет Такер.
– Мы идем купаться? – спрашиваю я, мгновенно усомнившись во всей этой затее с прогулками, что бы там ни задумала Венди.
Я пристально смотрю на него. Многие девушки пришли бы в восторг, получив Такера Эйвери в подарок, благодаря его голубым, словно небо, глазам, золотистой коже и волосам, а также ямочке на левой щеке. Я тут же представляю, как бы выглядел Такер в большом красном банте на голое тело.
С днем рождения, Клара.
И мои щеки внезапно начинают гореть.
Такер не отвечает на мой вопрос. Думаю, сюрприз запланирован как часть приключения. Он показывает на лестницу. Я улыбаюсь и устремляюсь наверх, пытаясь выбрать, какой из калифорнийских бикини будет менее унизительно смотреться в такой ситуации. Я останавливаю выбор на темно-сапфировом раздельном купальнике, потому что он прикрывает больше, чем другие. Затем поспешно натягиваю джинсы и фланелевую рубашку, хватаю полотенце из шкафа и спускаюсь вниз, где меня ждет Такер и, конечно же, напоминает мне про туристические ботинки.
После того как мой внешний вид приходит в соответствие со вкусом Такера, мы отправляемся к его пикапу, где он открывает мне дверь, после чего обходит капот и садится сам. В полной тишине мы едем по грунтовой дороге прочь от дома. Я тут же начинаю потеть во фланелевой рубашке. День в самом разгаре, а на голубом небе не видно ни облачка, и хотя на улице не так жарко, как в Калифорнии, но я уже жалею, что не надела что-то полегче. Интересно, нам еще далеко ехать?
– А здесь есть кондиционер? – спрашиваю я, чувствуя, как рубашка прилипает к спине.
Такер переключает передачу, а потом перегибается через меня и опускает пассажирское стекло.
– Я могла бы и сама это сделать, – говорю я, уверенная, что он это исполнил лишь для того, чтобы заставить меня потесниться.
На лице Такера появляется легкая расслабленная улыбка, которая почему-то успокаивает меня, а затем он объясняет:
– Это очень капризное окно.
Я высовываю руку из окна и растопыриваю пальцы, словно пытаюсь поймать прохладный горный воздух. Такер начинает тихонько насвистывать какую-то мелодию. И через несколько секунд я узнаю мотив песни «Дэнни Бой»[31], которую Венди пела в хоре на Весеннем концерте. У него отлично получается, ему даже удается попадать в ритм и передать настроение.
Мы сворачиваем на шоссе, ведущее к школе.
– Куда мы едем? – интересуюсь я.
– К Хобеку.
Я слышала это название в школе и не раз видела указатели на шоссе. Есть каньон Хобек, перевал Хобек и, если я не ошибаюсь, даже развилка Хобек. Вот только знать бы, куда именно мы направляемся. Мы проезжаем мимо школы и полчаса едем по шоссе. Здания давно исчезли, и сейчас нас окружают горы и лес. Через какое-то время мы сворачиваем в крошечный городок с одной-единственной остановкой под названием «ХОБЕК». Сразу за универмагом дорога разветвляется в виде буквы У. Такер сворачивает налево, и мы снова едем в горы, а справа от нас бурлит зеленая река.
– Это Снейк-Ривер? – спрашиваю я.
Стекло по-прежнему опущено, и воздух сильнее треплет мне волосы, когда пикап набирает скорость. Я вновь вытягиваю руку наружу.
– Нет, – отвечает Такер. – Это Хобек.
Нос заполняет аромат речной воды, мелких сосен, притаившихся на склоне, и полыни, которая растет по обе стороны дороги.
– Обожаю запах полыни, – говорю я и делаю глубокий вдох.
Такер фыркает.
– Полынь – настоящий сорняк. Она разрастается, словно лесной пожар, высасывая из земли воду и питательные вещества, лишая их остальные растения. Согласен, это крепкое маленькое растение. Но оно серое и уродливое, а еще в нем любят прятаться клещи. Ты когда-нибудь видела клеща? – Он поворачивается ко мне.
Видимо, на моем лице отразился ужас, потому что он вдруг неуклюже кашляет и тихо добавляет:
– У полыни действительно приятный запах.
Через некоторое время он сворачивает на небольшую заросшую травой дорогу.
– Приехали, – повернувшись ко мне, объявляет он.
Мы паркуемся у старого деревянного забора рядом с большой оранжевой вывеской с надписью: «ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ. В НАРУШИТЕЛЕЙ БУДЕМ СТРЕЛЯТЬ». Такер приподнимает брови, словно пытается меня запугать. А затем пролезает в щель в заборе и протягивает мне руку. Я обхватываю его ладонь, и он помогает мне пролезть в дыру. По другую сторону оказывается резкий спуск к реке. Заросший полынью холм усыпан пивными банками. Не выпуская моей руки, Такер ведет меня по извилистой тропинке к огромному дереву у кромки воды. И я безумно радуюсь, что надела туристические ботинки.
Когда мы добираемся до дерева, Такер кладет полотенце у корней и стягивает с себя одежду. Я отворачиваюсь и начинаю медленно расстегивать фланелевую рубашку. «Это очень милый купальник, – убеждаю я себя. – Не будь скромницей». Сделав глубокий вдох, я стягиваю рубашку с плеч, а затем быстро скидываю джинсы с ботинками и поворачиваюсь к Такеру. К моему облегчению, он наблюдает за рекой, хотя вполне может незаметно коситься на меня. Его черно-красные купальные шорты доходят до колен. Кожа золотисто-коричневого оттенка. Я быстро отвожу взгляд от его тела и кладу одежду с полотенцем рядом с его вещами.
– Что теперь? – спрашиваю я.
– Мы полезем на дерево.
Я смотрю на ветви, слегка покачивающиеся на ветру. К стволу прибито несколько досок, чтобы было удобнее карабкаться наверх, а к самой большой ветке, нависающей над рекой, привязан черный длинный канат.
Видимо, мы будем раскачиваться на веревке и прыгать в воду.
Я снова смотрю на реку, которая кажется невероятно глубокой, а течение быстрым.
– Мне кажется, или ты хочешь, чтобы я умерла в свой день рождения? – дразню я, надеясь, что Такер не заметит мелькнувшего в моих глазах страха.
Обладатели ангельской крови тоже могут утонуть. Нам не меньше, чем обычным людям, нужен кислород. Хотя не исключено, что дыхание мы можем задерживать на более долгое время.
От улыбки на его лице появляется ямочка.
– Хочешь, я залезу первым?
Не дожидаясь ответа, он взбирается на дерево, при этом у него так проворно это получается, словно он делал это тысячи раз. И это немного успокаивает. За несколько мгновений он оказывается так высоко, что среди листвы можно разглядеть лишь его загорелые ноги и золотистые волосы. А затем он и вовсе исчезает из виду. Неожиданно дергается канат.
– Залезай, – требовательно говорит он. – Здесь хватит места
