– А кто же ты?
– Ну, еще час назад ты считал меня каким-то уродцем.
Он нервно проводит рукой по волосам и смотрит мне прямо в глаза.
– Я никогда не считал тебя уродцем. Скорее… скорее уж волшебницей или кем-то в этом роде. Мне всегда казалось, что ты слишком совершенна для обычного человека.
Мне так хочется показать ему, кто я такая. Влететь на сеновал и с улыбкой рассказать всю правду. Мне хочется, чтобы Такер узнал меня настоящую.
– Я знаю, что наговорил сегодня много глупостей, но ты нравишься мне, Клара, – говорит он. – Ты мне действительно нравишься.
Кажется, он впервые произнес мое имя.
Вот только в моих глазах видится сомнение.
– Все в порядке. Ты не обязана мне что-то говорить. Я просто хотел, чтобы ты это знала.
– Прости, – отвечаю я.
Он – мой способ отвлечься. А ведь у меня есть предназначение и долг. Я приехала сюда не ради него.
– Такер, я не могу. Я должна…
Его лицо мрачнеет.
– Скажи мне, что это не из-за Кристиана Прескотта, – просит он. – Скажи, что ты забыла этого парня.
Во мне тут же вспыхивает гнев от того, как снисходительно звучит его голос, словно я какая-то глупая влюбленная девочка.
– Ты не все обо мне знаешь, – пытаясь не сорваться, говорю я.
– Так расскажи мне.
От его хрипловатого голоса, наполненного эмоциями, по спине бегут мурашки.
– Нет.
– Не думаю, что ты хочешь встречаться с Кристианом Прескоттом, – говорит он.
– Откуда ты можешь знать, чего я хочу?
– Знаю. Потому что знаю тебя. Он не в твоем вкусе.
Я беспомощно смотрю на свои руки, боясь поднять на Такера глаза.
– Еще скажи, что ты в моем вкусе.
– Думаю, так и есть, – соглашается он.
А затем сокращает расстояние между нами и обхватывает ладонями мое лицо прежде, чем я успеваю подумать о том, чтобы остановить его.
– Такер, пожалуйста, – выдавливаю я дрожащим голосом.
– Я знаю, что нравлюсь тебе, Клара, – говорит он. – Уверен в этом.
Если бы я могла рассмеяться над его словами. Рассмеяться, отступить и сказать, что это глупости и он ошибается.
– Давай, убеди меня, что это не так, – бормочет он, и его дыхание скользит по моему лицу.
Я смотрю ему в глаза и вижу в них обжигающее пламя. Мысли разлетаются. И хотя его губы так близко к моим, он еще сильнее притягивает меня к себе.
– Такер, – выдыхаю я, а затем он целует меня.
Меня уже целовали. Но я никогда не испытывала чего-то подобного. Несмотря на всю свою дерзость, он целует меня с удивительной нежностью. Продолжая сжимать мое лицо в руках, Такер медленно и осторожно прижимается губами к моим губам, словно запоминая, как мне нравится. Мои глаза закрываются. Голова кружится от его запаха: травы, солнца и терпкого дезодоранта. Он снова целует меня, но в этот раз чуть сильнее, а затем отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза.
Но мне не хочется, чтобы он останавливался. И все остальные мысли просто вылетают из головы. Я открываю глаза.
– Еще, – шепчу я.
Уголок его рта приподнимается, а затем я целую его, но в этот раз не так осторожно. Такер отпускает мое лицо и обхватывает меня за талию, притягивая к себе. Из его рта вырывается тихий стон, и от этого звука я теряю последний разум. Лишаюсь последних здравых мыслей. Поэтому обвиваю руками шею Такера и, не сдерживаясь, целую его. Я чувствую, как колотится его сердце, как учащается его дыхание, как сжимаются его руки вокруг меня.
И тут я понимаю, что чувствую то же, что и он. Как долго он ждал этого момента. Как ему нравится сжимать меня в своих объятиях. Как он наслаждается запахом моих волос. Как очарован тем, как я смотрела на него сейчас с раскрасневшимся лицом и блестящими от желания глазами. Как любовался моими губами, а сейчас так сходит с ума от их вкуса, что у него слабеют колени. Но ему совсем не хочется выглядеть слабым передо мной. И он отшатывается, его дыхание учащается. А руки опускаются.
Я открываю глаза.
– Что случилось? – спрашиваю я.
Но из его рта не вылетает и звука. А лицо побледнело, несмотря на золотистый загар. И тут я понимаю, что в темном амбаре вдруг стало слишком светло, и этот свет волнами исходит от меня.
Я обрела венец. Такер шокированно смотрит на меня. Я чувствую, насколько он потрясен. Свет проникает сквозь одежду, не скрывая ничего от его глаз, оставляя меня практически голой. Я резко выдыхаю. Внутри что-то болезненно скручивается от ужаса, отражающегося на его лице, и от этого сияние тут же гаснет. Но я все еще чувствую его внутри, даже после того, как в амбаре темнеет.
– Прости, – говорю я.
Краски медленно возвращаются на его лицо.
– Не знаю, что… – начинает он, но останавливается.
– Прости. Я не хотела…
– Кто ты?
Я вздрагиваю.
– Я Клара.
По крайней мере, мое имя не изменилось. Я делаю шаг вперед, чтобы коснуться его лица. Но Такер отшатывается. А потом хватает меня за раненую руку. Я резко выдыхаю, когда он срывает повязку.
Рана полностью зажила. Даже шрама не осталось. Мы оба смотрим на мою ладонь. И через мгновение он отдергивает руку.
– Такер…
– Кто ты? – вновь требовательно спрашивает он.
А затем отступает на несколько шагов.
– Это сложно объяснить.
– Нет.
Он вдруг качает головой. Лицо Такера приобретает бледно-зеленоватый оттенок, как будто его сейчас вырвет. Он продолжает пятиться от меня, а как только оказывается у дверей сарая, то разворачивается и убегает к дому.
А мне остается лишь смотреть ему вслед. Я сильно дрожу и чувствую себя так, словно разорвана на куски. Меня некому отвезти домой. И скорее всего, Такер умчался, чтобы достать дробовик. Поэтому я ухожу. Спотыкаясь, бреду к лесу за ранчо, радуясь, что могу укрыться за деревьями. На улице темнеет. Как только я скрываюсь из виду, мои крылья возникают за спиной сами по себе. Я лечу, не разбирая дороги, пока не чувствую верного направления, и в тот же миг ощущаю, что промокла из-за облаков и так сильно замерзла, что у меня стучат зубы. При этом слезы застилают мне глаза, а паника все не выпускает из объятий.
Летя домой, я продолжаю плакать. Слезы льются вновь и вновь. Кажется, им просто нет конца.
Через несколько часов мама заходит в мою комнату, пока я рыдаю в подушку. Все мое тело покрыто порезами, а лицо зареванное. Но стоит ей взглянуть на меня, как она спрашивает:
– Что случилось с твоими волосами?
– Что?
Я отчаянно пытаюсь собраться с мыслями, чтобы понять, сколько из случившегося сегодня рассказывать.
– Они вновь стали золотистыми. Рыжий полностью исчез.
– О. Я обрела венец. Должно быть, он стер всю краску.
– Ты обрела венец? – переспрашивает она, широко раскрыв глаза.
– Да.
– Ох, дорогая. Неудивительно, что ты расстроена. Это невероятное переживание.
Она и половины не знает.
– Отдыхай. – Она целует меня в висок. – Расскажешь обо всем утром.
Когда
