Мэри Шарлотта Фостер, женщина лет сорока, гордо ступала рядом с Норой, показывая им с Лукой двухэтажное здание и зелёные пастбища на которых уже пасётся скот.
– В следующем году, как только наступит весна, мы построим здесь школу, – сообщила миссис Фостер. – Правительство наконец-то дало Филиппу разрешение, так как теперь у нас имеется двадцать восемь ребятишек.
Нора перевела взгляд на детей, бегающих по саду с обозовской детворой. Восемь из них принадлежат Фостерам. ‘Восемь,’ мысленно повторила она, зная, что у неё никогда не будет настолько большой семьи. Даже если они останутся вместе, у Луки не будет сыновей, которые бы унаследовали её ранчо.
Услышав её вздох, Лука перевела на неё взгляд от участка на который указывала миссис Фостер.
– Придёт время, когда нашим детям тоже понадобится школа. Тогда мы будем нуждаться в компетентном учителе, – Лука пристально смотрела на Нору.
Норе потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить сказанное:
– Ты…ты сейчас обо…мне?
– Конечно. Ты была со мной очень терпелива, и справилась. Обучение маленьких детей не должно быть настолько сложно как со мной, - с усмешкой сказала Лука.
Нора задумчиво улыбнулась. Обучение детей было её старой мечтой, но она не стала возлагать напрасных надежд, ведь на ранчо будет много работы и не будет хватать времени на другие занятия.
– У меня не будет на это времени. Моя помощь понадобится тебе на ранчо.
– Найдём, не беда, – сказала Лука. – Ранчо обойдётся без твоей заботы пару часов в день.
Нора широко улыбнулась. В то время как она загружала себя мрачными мыслями о том, что никогда не сможет подарить Луке сына, наследника, та искала в их совместном будущем только положительные стороны. ‘Кто знает,…может одна из моих дочерей станет первой женщиной владеющей ранчо!’
– У нас остался домик, который сдаётся на ночь, – сказала миссис Фостер, и указала на Нетти в руках Норы. – Уверена, что с новорожденным ребёнком и падением ночью температуры ваша жена будет рада снова спать под крышей.
Лука кивнула.
– В этом нет необходимости, – протараторила Нора. – Я могу поспать и в повозке, осталось всего несколько ночей.
Ферма Фостеров может и рай на земле, но за всё нужно платить.
Лука отрицательно покачала головой.
– Для Нетти будет лучше спать в помещении. Да и палаточный лагерь уже занят другими обозами. Мы возьмём хижину. – Она пересчитала деньги и протянула их миссис Фостер.
========== Орегон. 13 октября 1851 год ==========
Нора перевернулась на спину. Открыв глаза, она посмотрела на потолок небольшой комнатки. Последние два часа, она проворочалась, но так и не смогла уснуть. ‘Какая ирония,’ подумала она. ‘Я месяцами мечтала о мягком матрасе на настоящей кровати, а теперь, когда я на ней лежу, не могу уснуть!’
Сегодня они, наконец, добрались до Орегона, и Лука снова сняла для них комнату. Нора была абсолютно истощена не только из-за длительного пятимесячного путешествия, но и от прогулки по Орегону. Этот городок оказался длинным и узким, который простирался вдоль реки Уилламетт волнами бьющейся о скалистый каньон. Здесь есть церковь, газетная контора, шляпник, серебряник, мастерская краснодеревщика, два салуна и несколько портных. За городом, по притоку Уилламетт, сплавляются лодки в реку Коллумбия, а водопад снабжает электричеством лесопилки и мельницы.
Это развивающийся город с блестящим будущим, поэтому большинство их попутчиков решили поселиться в Орегоне или где-то поблизости.
Нора изначально знала, что Лука не будет в их числе. Городская жизнь не для неё. Слишком велика опасность быть частью сплоченного общества. Люди вечно суют нос в чужие жизни, и её тайна всегда будет в опасности раскрытия.
Поэтому Нора не удивилась, когда Лука вышла из Земельного управления с документом, в котором написано, что Лукас Гамильтон объявлен новым владельцем ста шестидесяти акров земли в месте под названием “прерия Бейкер”. По рассказам Луки это прекрасная зелёная долина, окружённая реками, пологими холмами и высокими горами, а находится всего в семи милях к юго-западу от Орегона.
Стараясь не разбудить остальных обитателей маленькой комнаты, она села и огляделась по сторонам. Рядом, на маленьком столике, лежат документы, в котором их планы на ближайшее будущее. На одной из страниц Нора увидела своё имя. Лука подала иск ещё на сто шестьдесят акров земли на её имя. Никогда в жизни у Норы не было места, которое она могла бы назвать своим домом. А теперь она вдобавок будет являться совладелицей ранчо.
Всё ещё немного поражённая этим фактом, Нора отвела взгляд от стола и документов. Нетти мирно спала в кроватке, которую Лука для неё смастерила. Нора вытянула руку и нежно коснулась белки, изображение которой Лука выстрогала в лесу на деревянной доске. Пальцем она коснулась пушистого хвоста и провела до кончика уха.
Взгляд Норы упал на кровать Эми. Она нахмурилась, разглядев, что спальное место пусто, а одеяло валяется на полу. Прежде чем начать паниковать, Нора перевела взгляд на кровать Луки. Эми спала рядом с ней. Маленькие пальчики сжимали в кулачке рубашку Луки, как раньше сжимали во сне Рози, куклу, утонувшую в реке Варакуса. Казалось, будто бы это было вечность назад.
Нора подошла к ним. Привыкшие к темноте глаза начали изучать лицо Луки. Пальцы заныли от желания коснуться крошечного бугорка на переносице Луки, а губы закололо, так захотелось поцеловать каждую морщинку на лице.
‘Прекращай эти глупости!’ Приказала она себе. ‘Возвращайся в кровать и спи!’ Но в этот раз Нора не смогла заставить себя прислушаться к голосу разума. Она села на край кровати, продолжая смотреть на Луку. С завтрашнего дня у них начнётся новая жизнь. ‘Жизнь с этой женщиной.’ Нора давно решила, что хочет именно этого, зная, что Лука позаботится о том, чтобы у неё с детьми всегда была крыша над головой и еда на столе. А несколько недель назад, она признала, что эти материальные ценности не единственная причина, по которой она хочет остаться с Лукой; а также потому, что она ей нравится.
‘Нравится?’ Крутился вопрос в голове. ‘Раньше ты не паниковала, когда в опасности был тот, кто тебе просто нравился.’ Она вспомнила те страшные минуты на Хребте дьявола, когда думала, что мужчины обоза могут убить Луку. Нора бы так не волновалась, если бы это означало только потерю защитника и кормильца своих детей.
‘Могу ли я снова позволить себе так думать? Так чувствовать?’ Мучила она себя вопросами. ‘Не будет ли сейчас безопаснее забрать своих детей и уйти?’
Потребность защитить собственное уязвимое сердце была подавляющей. После
