– Этого не будет, – отрезал Лука.
Стало ясно, что он хочет закрыть тему, и Нора вздохнула в отчаянии. Она не могла так просто забыть об этом. Чем больше близился срок рождения ребёнка, тем больше она беспокоилась о будущем своих детей.
– Ты уверен, что однажды не затаишь обиду на появление моих детей? – Шепотом спросила она.
– Уверен.
Нора снова вздохнула. Ответ, состоящий из одного слова не смог её успокоить.
– Ладно, – Лука сел и повернулся к ней лицом. – Послушай. Я знаю, какого это быть нагулянным ребёнком проститутки. И я последний, кто когда-либо скажет хоть слово против этих детей.
В полной тишине, Нора услышала собственное сердцебиение:
– Ты… твоя мать?
– Да, была проституткой. – Лука пытался говорить без эмоций, но Нора уловила вибрации в его голосе.
‘Так вот откуда обширные познания о жизни в борделе. Он вырос в одном из них. Его мать была проституткой. Была,’ вдумалась Нора. ‘Значит, она умерла.’ Это не было бы для Норы неожиданностью. Она лучше чем кто-либо другой знала, что большинство проституток не доживают до того дня, пока накопят достаточно денег, чтобы покинуть бордель и начать новую жизнь. Многие погибли от рук жестоких клиентов или во время драки. Некоторые умерли от чахотки, сифилиса или в результате неудачных абортов. Другие напивались до смерти или стали жертвой лауданума. Нора не решалась спросить.
Тем временем, Лука, вероятно, прочёл молчаливый вопрос по её глазам:
– Она была пьяницей. В какой-то момент, приняла больше допустимого, и скончалась.
Нора почувствовала, как собственные глаза горят от подступающих слёз. Но она смахнула капли, только те успели появиться, вспомнив, что Лука не выносит сочувствия к себе.
– С-сколько тебе было лет?
– Двенадцать.
Слишком молод, чтобы постоять за себя.
– Кто о тебе заботился?
– Никто. Я сам, – ответил Лука.
‘В двенадцать лет?’
– А как же твой отец?
Лука не ответил. Не было необходимости - по его взгляду всё стало ясно.
‘Мать была проституткой, а отца он никогда не знал, потому что тот был лишь клиентом, которому всё равно, в кого впрыснуть своё семя.’ Нора посмотрела на свой живот, затем на Луку. Параллель очевидна.
– Поэтому ты на мне женился? – Задала она откровенный вопрос. Он научил её открыто выражать свои мысли, теперь пусть столкнётся с последствиями. – Чтобы Эми не росла как ты?
Серые глаза взглянули в её собственные, затем Лука быстро отвёл взгляд.
– Да, это была одна из причин, – сказал он, выглядя чуть пристыжённым.
Но по отношению к Норе, ему нет нужды стыдиться.
– Спасение Эми от участи вырасти бастардом проститутки, стало и одной из моих основных причин замужества на тебе, – призналась она в ответ.
Их взгляды встретились.
– Что ж, тогда, кажется, мы оба получили то, что хотели от этого брака.
‘На тот момент, да. Но сейчас, я хочу большего.’ Нора удивилась внезапно пришедшей в голову мысли. Сделав глубокий вздох, она направила свои размышления в другое русло.
– Если ты сам рос в борделе…
Она колебалась. Как любую юную леди её учили не обсуждать физическую близость между мужчиной и женщиной, даже со своим мужем. Когда придет время, ей пришлось бы смериться с желаниями мужа, но никогда не обсуждать их. Но Нора больше не леди, которую воспитала её мать. Сейчас ей больше привычны грубые сплетни о сексе женщин из салуна.
– Зачем ты решил снова прийти в бордель?
– Не то чтобы я проводил там каждый вечер. Я не был постоянным клиентом. Я наведывался туда пару раз, в основном, когда мои сослуживцы не принимали ответ “нет”, - напряжённо сказал Лука.
Нора с нежностью коснулась его руки. Мышцы под её ладонью были тверды как сталь.
– Не стоит держать оборону. Я не обвиняю. Просто хочу понять. Я хочу сказать… ты добрый, благородный и хорош собой. Ты легко мог бы найти красивую, нетронутую девушку, которая бы с радостью вышла за тебя и разделила с тобой постель.
Каких-то три года назад, прежде чем она поклялась себе никогда больше не быть невинной простушкой, ослеплённой любовью, Нора легко бы в него влюбилась. Что-то в его лишенной грубости силе являлось очень привлекательным, и судя по тому, как дочь Бернис и застенчивая Эмилина по нему вздыхают, не одна она такого мнения.
– Зачем платить проститутке с детства зная особенности её работы?
Лука снова отвёл взгляд и сжал уголок своего одеяла. Он так долго молчал, и Нора была уверенна, что он не станет обсуждать с ней эту тему, но Лука всё же ответил:
– Я никогда не был с другими девушками. Только… только с Тесс.
Ответ не удивил Нору. С первой встречи, она подозревала, что он делил постель только с Тесс, и он никогда не пытался переубедить её в этом. Но теперь, услышав это от него, ей стало не по себе.
‘Это не ревность,’ убеждала она себя. ‘Просто представление моего мужа и лучшей подруги в одной постели… Мне неловко, только и всего.’ Это заставило её задуматься, почему он неоднократно делил постель с Тесс, но каждый раз отказывается лечь с ней.
– Ты.. ты был…влюблён в неё?
Лука вырвал из одеяла несколько болтающихся нитей.
– Она мой друг и очень привлекательная женщина, – сказал он, не поднимая глаз.
– Это да или нет? – Уточнила Нора.
– Нет, – ответил Лука. – Я с самого начала знал наши роли. В наших отношениях не было места любви. Она предлагала свою дружбу и тело, и это всё, что я был готов от неё принять.
Нора поняла, как и она сама, он по опыту знал, что любовь не постоянна и может навредить. Он не ждёт, что когда-нибудь обретёт любовь, и точно не в объятиях проститутки. ‘И не в моих.’ Со вздохом она успокоилась.
– Спокойной ночи, Лука.
========== Форт Боис. 29 августа 1851 год ==========
– Вот оттуда я буду двигаться дальше, – сказал Бен Маколи, указывая на три блочных дома в форту Боис. – Я доставлю провизию и вернусь в штат. Точно не хочешь отправиться со мной?
Нора без раздумий ответила:
– Нет.
Бостон давно уже перестал быть её домом. Все надежды и мечты сейчас только об Орегоне.
– Ладно. Скажу матери, что ты замужем за бывшим заслуженным офицером, который к тому же является капитаном обоза. Это должно сделать её счастливой. – Бен потянулся к поводьям. – Хочешь, чтобы я ещё что-нибудь ей передал?
– Скажи ей, что у меня замечательная дочь и добрый муж. – Нора надеялась, что для матери эти слова будут значить больше, чем служебные
