Уговаривать парня остаться и не рисковать своим здоровьем оказалось занятием весьма бесполезным, а потому, потратив примерно полчаса на лекции о безопасности и последствиях ранения, Исмаил сдался. Нужно было искать другое решение.
— Я сейчас же поговорю с начальником гарнизона, — решительно произнёс он, — думаю, что Орхан-бей согласится отпустить меня, если я сошлюсь на семейные обстоятельства. Тем более, что последние годы я даже в выходные частенько бывал на службе. Не хотелось порой сидеть дома в одиночестве. Это будило ненужные воспоминания и тоску по прошлому. Поэтому я предпочитал служить на благо родному городу. Хотя бы отвлекался и на время забывал о своей боли. Да и потом… Знаешь, иногда мне даже доставляло удовольствие стрелять по всяким отморозкам. Правда, после этого становилось очень мерзко, но… Порой мне казалось, что только таким образом я смогу отомстить за Нургюн.
Исмаил вновь говорил правду. Последние годы своей жизни он действительно посвятил скрытой мести за погибшую жену и ребёнка. Борьба с теми, кто противостоял новой власти при помощи насилия и убийства мирных граждан, стала для него своеобразным смыслом существования. А ради чего ещё ему было жить? В любовь он уже не верил, семью создавать не хотел, близких людей не осталось… Просто жить по инерции, плыть по течению? Не интересно. Да и не выдержал бы он долго, если бы просто запер в себе все чувства, не позволяя им вырваться наружу. Медленно и верно сошёл бы с ума от одиночества и тяжёлых воспоминаний о прошлом. И лишь идея мести за смерть дорогих ему людей подстёгивала идти дальше, не сдаваться, ни опускать руки… Впрочем, сейчас это уже потеряло актуальность, а встреча с Муратом заставила мужчину совершенно иначе взглянуть на цели своей жизни. И лишь теперь Исмаил отчётливо понял, что все эти годы он попросту обманывал самого себя, пытаясь хоть как-то заглушить боль своей утраты. Заполнить пустоту в душе, возникшую после гибели супруги.
— Я понимаю, — тихо произнёс Карадениз, продолжая при этом смотреть в глаза любовнику, — но… Это значит, что мы теперь поедем вместе?
— Да, как я и обещал тебе вчера. Я никуда не отпущу тебя одного, Мурат. Это слишком опасно, и тем более сейчас, когда ты не совсем здоров…
Вспомнив о своём ранении, Мурат недовольно поморщился.
— Я чувствую себя нормально, — тут же вставил парень, — поэтому прошу, не надо обращаться со мной как с инвалидом. Это меня оскорбляет.
Не желая спорить с любовником, Исмаил промолчал, после чего решив не откладывать дело в долгий ящик, направился к начальнику гарнизона. Пришлось врать, но выбора не было. Как и следовало ожидать, Орхан-бей согласился отпустить Байрактара, однако сделал это с большой неохотой. Дал понять, что на северной границе по-прежнему неспокойно, а потому такие опытные и проверенные бойцы, как Исмаил, им просто необходимы в городе. Впрочем, самого Исмаила это совершенно не удивляло. Все последние годы он был машиной, выполнявшей все указания своего начальства. Порой он даже не задумывался о том, в кого он стрелял и кого только что лишил жизни. Все преступники, независимо от их возраста, а также причин, побудивших пойти на этот путь, виделись ему убийцами Нургюн. И хотя шансов найти и застрелить настоящего убийцу супруги у него практически не было, Исмаил верил, что наказывая очередного отморозка, он, наконец, осуществлял свой давний план возмездия.
Вернулись в квартиру они далеко за полночь, продолжая обсуждать планы на завтрашний день. На сон им оставалось всего несколько часов.
— Ты волнуешься, — как бы между прочим заметил Исмаил, ложась на постель рядом с парнем, — и это очень заметно.
— А ты? Почему ты так спокоен?
— Не знаю… — задумчиво протянул мужчина, стараясь отвечать максимально честно. Он не хотел больше обманывать ни Мурата, ни самого себя. Вот только ответа на заданный ему вопрос у Исмаила не было.
— Я столько раз хотел пойти в эту пещеру! Но в самый последний момент мне что-то мешало, понимаешь? Будто что-то внутри меня кричало: «Не сейчас, подожди немного! Сейчас нельзя! Дождись подходящего момента, потерпи!».
— Ты намекаешь на то, что мы должны были идти туда вместе? — Исмаил невесело усмехнулся, — Считаешь, что мы с тобой избранные?
— Я не знаю. Но отчего-то у меня такое чувство, что с завтрашнего дня вся наша жизнь сильно изменится.
— И ты готов к этому? Не боишься?
— Если ты будешь рядом со мной, то нет. С тобой я готов пойти хоть на край света…
***
На следующее утро Исмаил проснулся довольно рано, однако Мурата рядом с ним уже не было. Быстро натянув на себя одежду, Исмаил вышел в гостиную, где увидел парня, уткнувшегося в свой альбом.
— Нашёл время рисовать! — недовольно буркнул мужчина, наливая себе холодного чая, — Нам через полчаса выходить!
— Я уже почти закончил. Просто мне город приснился. Новый. Это был не Стамбул.
— Тоже с электричеством? — с некоторым любопытством в голосе спросил Байрактар.
— Ага. Только там было ещё больше машин. И дома были такие высокие, что утопали в облаках. А ещё я там видел статую…
— Какую статую?
— На острове. С факелом в руке.
— Статуя Свободы? — вот теперь Исмаил уже по-настоящему заинтересовался сном своего любовника.
— Не знаю… Я никогда не видел ничего подобного. И город был мне незнаком. Но опять было это ощущение… Словно я кого-то искал. Бродил по улицам, заглядывал в лица прохожих… Я не понимал, что происходит, но мне было очень грустно. Будто я потерял дорогого мне человека.
Через несколько минут парень закончил свою работу, после чего с нескрываемой гордостью протянул её Исмаилу. Повисла напряжённая тишина. Исмаил молча всматривался в пейзаж, не понимая, что происходит. Последние сомнения были отброшены. Мурат написал Нью-Йорк — на его рисунке был чёрно-белый пейзаж Манхэттена, вот только небоскрёбов на его улицах значительно прибавилось.
— Этот город существует на самом деле, — растерянно произнёс Исмаил, не отрывая взгляда от рисунка, — ты ведь увидел его где-то на фотографиях?
— Нет, клянусь тебе. А где находится этот город? Это же не Турция, да?
— Это Нью-Йорк. Самый крупный город Соединённых Штатов. По крайней мере так было до Катастрофы.
— Ты бывал там?
— Конечно. Там жили родственники моей мамы. В детстве я просто обожал Америку. Даже мечтал переехать туда жить.
— А почему не переехал?
— Понял, что родине я был нужнее. Да и потом… С возрастом очарование Штатами куда-то исчезло. Многое из того, что нравилось там в детстве, отчего-то начало раздражать. Но ты так и
