По мере их выздоровления некоторые процедуры изменялись или уходили в прошлое. Барокамера стала не нужна. Жировые ванны тоже закончились, но теперь им приходилось принимать контрастный душ и купаться в воде с целебными солями. Последние корки сходили с болью, а кожа на теле еще не восстановила нормальный цвет — она казалась совсем новой, очень нежной и слишком розовой. И хотя процедур все еще было много, свободного времени оставалось все больше. К тому же, они больше не страдали от тошноты и слабости, их сон пришел в норму, и им уже хотелось некоторой активности. Они бродили по палате, надолго задерживались у окна.
В этих обстоятельствах огромной отрадой для мальчиков стал подарок Фирхайфа. У Ивары был собственный терминал, который ему принесла из дома Эрника. Хинта пробросил между всеми тремя каналы связи, так что теперь они втроем могли играть в простые игры. Им всем нравилась программа боевых стратегий «Данна», где можно было разыгрывать сражения времен Великой Зимы. Хинта по старой привычке предпочитал играть за Притак, Тави, разумеется, выбирал Джидан, а Ивара, пару раз в день, в угоду мальчикам, соглашался представлять Лимпу. Он играл так, будто игра совсем его не занимает, но побеждал чаще, чем они. Впрочем, как правило, он устранялся от виртуальных битв, и Тави с Хинтой сражались друг против друга.
Хотя Хинта открыл каналы связи ради игр, они годились и для другого. Однажды, когда игра была уже закончена, и можно было бы начать новую, Тави вместо этого прислал текстовый файл. «Есть идея. Читай тайно», — гласил заголовок.
Хинта стрельнул глазами в направлении Ивары. Тот был занят чем-то своим. Хинта открыл файл. «Мы каждый день говорим об одном и том же. Ты каждый день предпринимаешь попытки вытянуть новую информацию из Ивары. И у тебя не получается. Признай, что это бесполезно. Он рассказывает нам лишь то, что хочет рассказать. И он прав — мы и не должны знать всего. И уж точно мы не должны узнавать все от него. Он прошел этот путь сам. Почему же мы не ищем сами? Ведь благодаря тебе, нам уже сейчас открыто столько возможностей. Мы можем читать все общедоступные документы в сетях Шарту, и библиотеку самого Ивары — ту ее часть, которая есть в портативном терминале».
Так началось их наполовину тайное погружение в мир старинных текстов и нестареющего человеческого безумия. На первых порах оба мальчика самоуверенно думали, что уже очень скоро смогут удивить Ивару своей новой эрудицией. Однако, когда они вплотную занялись проблемой, их пыл приугас. Текстов предыдущих эпох было очень много, и по большей части они были чрезвычайно сложными. Оцифрованные фолианты громоздились тысячами электронных страниц. Непростые для понимания рассуждения философов, путаные россказни мечтателей, рьяный бред фанатиков, скрупулезные тяжеловесные изыскания ученых, хитрые притчи сектантов, а еще бесконечные и попросту скучные записи графоманов и бытописателей — нужны были годы упорного труда, чтобы через все это прийти к свету хоть какой-то истины.
Тави первым оценил неосуществимость поставленной задачи. «Нет, — писал он, — я еще не предлагаю сдаваться. Мы будем продолжать. Но мы будем продолжать потихоньку. Надо признать, что без путеводной звезды Ивары мы можем вовсе не осилить этот лабиринт. А если мы даже пройдем в него достаточно глубоко, я не уверен, что один из манящих широких коридоров не уведет нас в сторону от истины. Нам нужна схема. Метод. Нам нужна наша Дадра. Мы не можем сами для себя прояснить последовательность, в которой нужно приобретать все эти бесчисленные знания. А без подобной последовательности, без открывающего ключа, мы сумеем лишь наглотаться такой информации, которая впустую засорит наш разум».
«Мы можем разделить задачу на двоих и выбирать разные тексты», — предложил Хинта.
«Да, можем, но это почти не имеет смысла. Даже вдвоем мы не освоим этот материал в обозримое время. Сейчас передо мной список более чем из двухсот книг. И четверть этих книг настолько сложна, что, заглянув в них, я потерял нить уже на первой странице. Поэтому лично для себя, на время пребывания в больнице, я теперь ставлю сравнительно скромные задачи. Я хочу прочитать труды самого Ивары и буду открыто задавать ему вопросы по поводу всех тех вещей, которые не смогу понять сам. А таких вещей, я уверен, будет много. В то же время, я по-тихому освою университетские учебники, посвященные эпохе строительства Экватора, и попытаюсь найти в них самую общую полезную информацию на тему первого явления Аджелика Рахна. Надеюсь, эти учебники окажутся полезным справочным пособием, и, изучив их, я узнаю, куда двинуться дальше».
Некоторое время Хинта боролся и спорил; ему казалось, что они сумеют сделать больше. «Это же была твоя идея, — писал он, — почему ты отступаешь?» «Потому, — терпеливо повторял Тави, — что в тот момент, когда я это предложил, я не осознавал, насколько все это объемно и сложно». Вместе с аргументами он присылал доказательства — подборки текстов и списки имен. Хинта мог не верить словам, но растущая гора источников, в конце концов, повергла его в уныние. Тави оказался неожиданно методичен. Хинта до сих пор, по праву старшего, считал, что превосходит друга в науках. Теперь ему пришлось сделать существенную поправку: он все еще превосходил Тави, но лишь на просторах технического знания. Все книги, которые нашел Тави, действительно подходили по содержанию. И правдой было то, что их нельзя было прочитать ни за несколько дней, ни за несколько месяцев.
«Все это, — удрученно писал Тави, — лишь те источники, где Аджелика Рахна упомянуты напрямую. Я еще не занимался ни самим ковчегом, ни исследованием тех скрытых следов и отметок, опираясь на которые, Ивара ведет свои поиски. Он ушел в бесконечную даль. Теперь я понимаю, почему он так одинок, почему ничья мысль не пробралась до тех глубин, на которых работает он. Мы должны признать, что соревнование с Иварой нелепо, так как мы относительно обычные подростки, а он гений, который, вероятно, еще ребенком нас превзошел. Будем же радоваться, что узнали его так близко. И не будем слишком высоко задирать нос. Что же касается твоего предложения разделить тексты, то давай помнить, что Ивара
