— Мы все должны воспринимать их смерть, как акт справедливости и милосердия. К будущим поколениям и своим согражданам, у которых они пытались отнять мирное небо над головой.
Один из миротворцев подошел к первому человеку и перезарядил оружие. Бенджен пытался не думать о том, кем может быть этот невинный, но стыд и ненависть к себе полностью поглотили его сознание. Он отошел от кафедры и виновато склонил голову. Отвернулся и, мгновенно почувствовав толчок, ощутил на себе взгляд Силвера. Бенджен завел руки за спину, сцепив их в замок, и, подняв голову, повернулся к развернувшейся сцене «вершения правосудия». Господи, совершенно посторонние люди, не имеющие ни малейшего отношения ни к покушению на президента, ни к восстанию, ни к бегству Маргариты Батлер. Пять невинных жизней.
Раздался первый выстрел. Бенджен резко вздохнул, но не отвернулся. Человек, издав предсмертный вопль, повалился набок. Миротворец перешел к следующему. Бен услышал тихое звучание гимна, пафосная симфония казалась кошмарно неуместной.
Второй выстрел. Третий. Четвертый.
Бенджен встретился взглядом с Фредериком Ленцем.
Беззвучное: «Не вини себя, парень».
Как же он похож на свою дочь.
Бен почувствовал, как от недостатка кислорода легкие начало жечь, а на плечи словно опустились мозолистые руки отца. И он готов был поклясться, что в тот момент, когда пистолет поднесли к виску Ленца, он услышал четкое «смотри» родом откуда-то из детства, почти такого же мрачного, как этот день.
========== Глава 15 ==========
Жизнь в Двенадцатом возвращалась в прежнее русло понемногу: она всё еще была далека от идеальной, но представлялась уже куда более сносной. В Дистрикте возобновили поставку продовольственных товаров, прилавки пополнились свежей едой — большей части населения она по-прежнему была не по карману, но появился шанс получать остатки, — сняли запрет на работу рынков и отменили комендантский час.
Люди вздохнули с облегчением — и вместе с этим груз вины, давившей на Стилла, стал немного легче.
Первый снег приятно трещал под ногами. Бен любил холода, потому что теперь они ассоциировались с недавно приобретенным чувством защищенности, которую он подарил семье. Он в кои-то веки чувствовал себя полезным. Особенно, когда рубил дрова и топил камин.
— Нет, прошу вас, не стоит, я могу заплатить, — Менсер с благодарностью улыбается, прячет овощи в сумку и передает торговцу деньги. — Я очень благодарна за ваше сочувствие, если помощь понадобится, обязательно обращусь.
Сколько они идут по рынку, столько люди пытаются всучить ей хоть что-нибудь, несмотря на то, еда появилась в Двенадцатом только на прошлой неделе, и все они наверняка едва сводили концы с концами всё это время. Бенджена удивляло такое самоотречение, но еще больше то, что никто из этих людей не думал, что если напоминать девушке о ее утрате каждые две минуты — легче ей станет не скоро.
Менсер тосковала по отцу, но даже это она делала иначе, чем все остальные. Она не устраивала истерик, не винила всех вокруг и даже тех, кто это заслужил, не плакала и не высказывала слабость, не корила себя. Еще один пункт, доказывающий, что Бенджен ей и в подметки не годится.
— Сумки уже тяжелые, давайте я возьму. — Переборов желание отказаться, Менсер все-таки отдала пакеты в его руки. Девушка поправила зеленый шарф, кончиками пальцев убрала с ресниц пушистые снежинки и взяла Бена под локоть.
— Давай будем обходиться без «вы», все вокруг относятся ко мне с этим отрешенным уважением, а я так от этого устала, Бенджен.
— Как пожелаешь.
— Поужинаешь со мной?
— Конечно.
В ее голосе скользнуло что-то на грани просьбы и мольбы. Бен перевел на девушку взгляд, полный вопросов, которые он не решился произнести вслух.
— Не люблю оставаться одна вечерами.
— Твой дом и правда слишком большой.
— Когда папа покупал его, я была еще совсем маленькой, они с мамой ждали второго ребенка. Он был большим и для нас двоих, а теперь… — Она замолчала, прикусив язык, и, кажется, мгновенно почувствовала себя виноватой за то, что начала жаловаться.
— Лорен с самого начала хотела предложить тебе переехать к нам, но мы оба не знали, как предложить.
Рынок уже остался позади, когда она резко остановилась, нахмурив брови и глядя на Стилла так, словно не верила, что он это всерьез.
— Это было бы немного странно.
— И что? — будучи весьма прямолинейным человеком, Бен искренне не понимал, что и кого могло смутить в столь обыденном предложении. — Тебе с нами будет лучше. На втором этаже пустует большая спальня.
— Я могу немного подумать?
— Конечно, Менс. — Он сам вернул ее руку на прежнее место и зашагал в сторону дома чуть быстрее.
Если таким образом он хотя бы немного сможет улучшить ее жизнь, его собственная не будет казаться такой невыносимой.
***
Пока на плите дожаривалось ароматное мясо, Ленц заканчивала нарезать салат. Бен накрывал на стол, время от времени оглядываясь по сторонам, и скоро заключил, что дом действительно слишком велик. Когда свет горит только в кухне, дальние комнаты вообще не видны, ночью здесь наверняка мрачновато. Нужно было попросить Менсер переехать к ним сразу же, отбросив эти рамки приличия, до которых все равно никому нет дела.
Менсер выглядела немного отстраненной, в ее голове наверняка роились баталии между аргументами за и против. Разговор не ладился.
— Слушай, я действительно не понимаю, что тут думать, — от близости, возникшей между ними после такой, казалось бы, незначительной смены обращения, Бен чувствовал себя непривычно, но это начинало ему нравиться.
Он мог бы перечислить целый перечень достоинств. Лорен с Джудом будут в восторге. Ленц сможет сдавать дом и получать какие-нибудь деньги. Если верить Лорен, мясная лавка не приносит много прибыли, а с учетом отнятой части для зарплаты сестре Отто, которая теперь там работает, получается почти ничего. Ленц наотрез отказывалась принимать хоть что-нибудь от Стиллов, а если бы она узнала, что они доплачивают новой продавщице из своего кармана, хоть им это ничего и не стоит, наверняка устроила бы им встряску.
— Мы сможем видеться чаще и сэкономить много времени.
— Не знаю, Бен, что подумают люди? После смерти отца прошло только три недели. А вдруг это наведет какие-то подозрения на вас?
— Какая разница? Главное, нам всем от этого станет лучше. Все и так давно уже думают, что мы с тобой…
Бен осекся и опустил взгляд в пол.
— Все, кроме тебя. — Голос Менсер прозвучал на удивление холодно.
Он не
