— Менс, я действительно привязан к тебе, — он подошел ближе и слабо сжал ее локти в своих ладонях, заставляя девушку смотреть себе прямо в глаза, — И буду счастлив видеть тебя как можно чаще.
— Но ты не любишь меня, Бенджен, и никогда не…
— Я не знаю, как назвать то, что я чувствуя к тебе, и действительно не уверен, что хотя бы когда-нибудь всё будет так однозначно, как было много лет назад с Жаклин, — его лицо исказилось болезненным выражением, юноша прикрыл глаза и набрал в легкие больше воздуха — все эти разговоры, особенно о чувствах, не для него. — Но больше не могу сопротивляться тому, что с тобой мне хорошо. Ты делаешь мою жизнь лучше, и я хочу хотя бы попытаться сделать то же самое для тебя.
Ее руки мелко задрожали. И все тело вмиг бросило в жар. Менсер, очевидно, ждала этих слов как минимум несколько столетий. Она вздохнула, качнула головой и кивнула, кажется, в знак согласия. Ее глаза лихорадочно загорелись, ладони, всё еще трясущиеся, опустились на его щеки. Менс поднялась на носочки, но роста всё не хватало, и она вынуждена была притянуть его ближе.
Бен не сопротивлялся. Сердце отбивало бешеный ритм где-то в висках, потом опустилось в пятки, после — к желудку. Его тело, ставшее парализованным, кидало то в жар, то в холод, всё его нутро пыталось этому сопротивляться. Внутренний голос вопил, что это не она. Не та девушка, не те губы, не те глаза, кожа другая на ощупь, запах чужой, волосы не того цвета.
Он ответил на поцелуй.
Мир, непомерно давивший на плечи, вдруг снова сжался в одну точку, когда ее губы на секунду растянулись в облегченной улыбке. Ее тонкие пальцы — они ощутимо короче, чем у Жак, — забегали по затылку. Он чувствовал, как ее грудь порывисто вздымалась, прикасаясь к нему. Менсер была везде, она заслонила собою всё вокруг. Только мысли, единственная более-менее свободная его часть, упрямо продолжали сравнивать. Жаклин была легкой, энергичной, ее поцелуи такие быстрые, что ими невозможно насытиться, и она почти всегда целовала его, чтобы смутить или посмеяться. Менсер, напротив, старалась получить как можно больше удовольствия, закрепить в их памяти всё до малейшей детали, и сама стеснялась своей жадности. Словно в последний раз. Разве реально когда-нибудь привыкнуть к разнице между ними?
Бенджен ощутил, что больше не сможет сопротивляться. Пламя, которым было наполнено ее маленькое тельце, зажгло в нем что-то. Не любовь, но желание владеть ею, охранять и беречь этот огонёк.
Он ненамеренно, но бесповоротно обрек себя на это мучение подле нее. И оставалось только надеяться, что Стилл будет единственным, кто страдает в этих отношениях, и что Менсер пожалеет о своем выборе как можно позже. Но в том, что однажды она его возненавидит, он не сомневается уже сейчас.
***
Бенджен проснулся в холодном поту, ухватился за край кровати и согнулся, чтобы отдышаться. Мрачные тени из прошлого вспарывали его сознание, напоминая об ошибках, от стыда за которые ему не удастся избавиться до конца жизни.
Боль, страдание, ненависть к себе — вот ингредиенты, необходимые для искупления.
И когда это засело у него в голове? Почему он позволил этому так надежно там закрепиться? Ведь это противоречит обещанию, которое он так настойчиво раз за разом повторял, глядя в глаза Жаклин.
Прохладная ладонь прислоняется к его локтю.
— Всё происходит так, как и должно быть, — сквозь пелену, заслонившую глаза, он наконец разглядел ее ласково улыбающееся лицо. — Тебе не за что себя винить, глупенький.
Стилл неуверенно кивает в ответ.
— Здесь жутко холодно, — Жак захлопывает ставни и оборачивается, недовольно качнув головой, — не забывай закрывать окно, Бен.
— Ты так давно не приходила.
Она согласилась, виновато улыбаясь, и снова опустилась на край кровати. Словно держит дистанцию. Бен хмурится, протягивая руку вперед, чтобы привлечь девушку к себе, а когда она аккуратно отодвигается назад, с искренним негодованием хмурит брови.
Осознание происходящего обрушивается на него, как гром среди ясного неба.
— Я теперь не смогу к тебе притронуться, да?
Вьено утвердительно кивает. Он опускает голову, чувствуя смертельную усталость и накатившее разочарование. Господи, теперь ему отказывает в последней радости даже собственное воображение, дожили. Кончиками пальцев юноша растирает ноющие виски.
— Это уже бред какой-то, Жак.
Она долго молчит в ответ, видимо, давая ему шанс разобраться в этом самому. Коей возможностью Стилл, само собой, не пользуется.
— Если ты каждый раз будешь возвращаться ко мне, пусть даже мысленно, ничего не получится, Бен, — она устало вздыхает. — … Между вами.
Победитель хмыкнул.
— Не будь ребенком. Мне казалось, что ты и сам понимаешь это. Я надеялась, Бен, что тебе действительно лучше, раз ты сам принял это решение. Первое рациональное, значимое, не эгоистичное решение за всё это время.
Она встречается с его опустевшим взглядом, снова вздыхает и, положив руку на плечо, уже мягче продолжает:
— Ты не сможешь помочь ни ей, ни себе, ни кому-либо другому, если будешь держаться за прошлое. Я — прошлое, Бен. Сначала я помогала тебе справляться, но теперь только тащу ко дну. И ты сам понимаешь это, только отказываешься принять, милый. Нам обоим пора двигаться дальше.
Молчание, повисшее между ними, было самым многозначительным из всего, что ему приходилось слышать до этого. Тысячи признаний, миллионы извинений, бесконечное «люблю» — всё слилось в оглушительном потоке. Весь мир в этом моменте.
— Я больше не увижу тебя.
— Не в этом мире, Бен.
========== Глава 16 ==========
С приходом Менсер в доме что-то изменилось. Она принесла то, чего ему не хватало даже с Лорен и Джудом. Стилл не знал, как объяснить чувство, разливающееся у него в груди, когда он видел Менсер, что сидела у камина с племянником и читала ему сказки. Это не было похоже на любовь, по крайней мере на ту любовь, которую он испытывает к Жаклин. В ней нет страсти, нет чувства собственнности, страха, что ее можно потерять. Менсер одарила его спокойствием — чувством, которое он никак не мог позволить себе всё это время. Не апатию, ступавшую за ним по пятам до встречи с Жак, а расслабляющее спокойствие.
Сперва он опасался, что это может повредить их делу. Но со временем понял, что оно только улучшит неустойчивое положение, ведь любой признак волнения может сдать его с потрохами.
После хлопка двери по ногам
