– Уверен, вы знаете, сколько за него можно выручить на Ночном рынке Теснины. Хватит на безбедную жизнь до конца моих дней. Я за ним вернусь.
Говорил Сэв уверенно, и коммандер вроде поверил. Лгать Сэв умел: яйцо он ни за что не продаст: сберегая его, он хранил надежду.
Надежду, что есть куда возвращаться, что у него есть дом. И если, завершив и сказав все, он поймет, что и правда не хочет становиться наездником, всегда отыщется тот, кто захочет.
– Зачем тебе туда возвращаться? – спросил коммандер. Ему и правда было интересно: не из-за миссии или обеспокоенности, а просто потому, что он этого не понимал.
– Хочу закончить начатое. Прежде я не знал, на чьей я стороне. Теперь знаю.
Глава 44
Вероника
Я дщерь смерти… Восстала из праха, словно феникс – на погребальном костре.
После разговора с Сэвом на душе полегчало. Вероника вернулась в барак, но не успела забраться в постель, как ее снова растолкали. Так ей показалось.
Разум неохотно вынырнул из сна, и она увидела над собой Тристана. Вероника резко села, больно стукнувшись с ним лбом.
– Проклятье, Ник, – выругался Тристан, потирая голову.
– Прости, – сдавленно прошептала Вероника. В бараке больше никого не было: все явно проснулись и отправились работать.
– Который час? – спросила она, протирая глаза.
– День только занялся, – ответил Тристан.
Их с Вероникой разделяли столбы бледного света, в которых танцевали пылинки. Она потянулась, и ночная рубашка чуть сползла, оголив плечо. Казалось бы, все невинно, открылся небольшой кусочек смуглой кожи, но… Тристан смотрел на него во все глаза. Веронику бросило в жар, и кожу даже защипало. Тристан поспешил отвести взгляд, а Вероника смутилась еще сильнее.
После сражения они еще не разговаривали, и, глядя на Тристана, Вероника ощутила очередную волну жгучего стыда. Что бы там ни натворила Вал, во всем ее обвинить не получится. Вероника сама лгала Тристану, постоянно, и теперь должна объясниться.
– Тристан, я… – начала она, неловко оборачиваясь к нему. Тело, стоило вспомнить о штурме, начинало болеть. – Прости. Не стоило тебе врать.
Он смотрел на нее настороженно, и даже мысли его были закрыты плотнее обычного.
– Зачем ты так поступила?
Вероника пожала плечами:
– Хотела стать наездницей, но знала, что коммандер берет только парней… Вот и решила, что другого шанса нет.
– Зачем ты притворилась мальчишкой, я знаю, – сказал Тристан. – Но почему ты не призналась мне? В начале-то еще ладно, а вот… когда мы оставались наедине… тренировались или просто болтали… Я же рассказал тебе про… – он махнул рукой, – …про свои беды с огнем. Ты не доверяла мне?
Вероника судорожно выдохнула. На этот вопрос она и сама не знала ответа.
– Еще как доверяла, – она подалась вперед. – Как тебе, я никому больше не доверяю, – прошептала она.
Тристан громко сглотнул, и Вероника потупилась. Она знала, что Тристан заслуживает знать больше, но не могла подобрать верных слов.
– Просто я и раньше доверяла человеку, – медленно продолжила она, – верила всем сердцем и душой, а… он… – Она не договорила, но Тристан закончил сам:
– Тот человек предал твое доверие.
Они посмотрели друг на друга, и Вероника увидела, что Тристан ее понимает.
– Когда Ксепиру посадили в клетку, я хотела уйти. Думала все рассказать тебе еще до того, просто испугалась, что меня накажут или выгонят. А потом думала, что, наверное, коммандеру больше пригодится Ксепира, как несушка, чем я – как наездница.
Тристан кивнул. На его лице она прочла боль – ему и самому было непросто, ведь он не мог отрицать ее подозрений насчет отца.
– И, – продолжала Вероника, готовясь открыть самую вескую и личную причину, по которой утаивала правду, – мне тяжело было думать, что ты возненавидишь меня за притворство, утратить всякое твое доверие…
– Я бы не смог тебя возненавидеть, Ник… Вероника, – поспешил он исправиться.
– Называй меня как тебе удобно, – тихо проговорила она. Было в этом что-то личное, вызывающее, хотя Вероника и сама не знала, такой ли смысл вложила в эти слова. Глаза у Тристана расширились, но он спешно отвел взгляд. Шея и подбородок у него покраснели. Он прикусил губу изнутри… пытаясь скрыть довольную улыбку!
– Сама знаешь, это для меня ничего не меняет, – не оборачиваясь, произнес он. – Парень, девушка… мне без разницы. Ты – это ты, и для меня это самое главное.
У Вероники сердце чуть не выскочило из груди.
– Как там тебя сестра называла?.. Ксе Ника?
Счастье, что только что разливалось у нее в груди, тут же угасло.
– Да, – неловко ответила она. Вероника предложила Тристану называть ее так, как хочет он, но не ожидала услышать именно эту версию.
– Есть в ней что-то такое… отчего мурашки по коже, – признался он, неловко рассмеявшись и потирая загривок.
«Все дело в тенемагии, – тоскливо подумала Вероника. – В той самой, которой владею и я. Той самой, что теперь связывает нас». Когда-нибудь Вероника и про магию свою Тристану расскажет. Когда-нибудь, но не сейчас. Сперва надо лучше в ней разобраться: и ради себя, и ради Тристана… их отношения пока еще хрупки. Надо, чтобы они утвердились.
– Она ушла? – спросил Тристан, безуспешно пытаясь скрыть надежду.
Вопрос, конечно, интересный. Да, Вал – старшая сестра Вероники, та, с которой она росла, ее единственная семья – исчезла. Навсегда, если на то пошло. Теперь они имеют дело с воскресшей из мертвых мятежной королевой.
– Думаю, да.
– Вот и хорошо, – твердо произнес Тристан и виновато посмотрел на Веронику. – Прости. Твоя сестра… как-нибудь тебе придется рассказать про нее.
Вероника невесело хмыкнула. Рассказать про сестру? Еще пару дней назад это показалось бы ей невыполнимой задачей, а уж сейчас… Вероника уже и не знала, правда ли они с Вал… Авалькирой родня.
– Постараюсь, – сказала она. – Честно.
Тристан криво усмехнулся, и Вероника испытала прилив облегчения. За окном мимо барака прошли слуги, и их голоса нарушили момент тишины. Тристан выпрямился, вспомнив, что не просто так пришел разбудить Веронику.
– С тобой хочет поговорить коммандер, – сухо произнес он. Вероника резко обернулась:
– Со мной? Зачем?
Тристан отвел взгляд:
– Сама узнаешь.
* * *– Тристан говорит, что это ты придумал выпустить фениксов.
Вероника и Тристан стояли перед длинным резным столом. Вероника бросила обвиняющий взгляд в сторону Тристана и, хотя он стоял, понурив голову, разглядела на его губах улыбку.
– Д-да, коммандер.
– А еще это ты придумал пустить в бой животных и птиц: коней, голубей и прочих?
Вероника кивнула, чувствуя, как уходит в пятки сердце. Коммандер показал зубы – улыбнулся?
– Тогда за успешную оборону крепости благодарить надо тебя, а не Тристана. Если верить другим донесениям, то если бы не совместные усилия всех обитателей твердыни, она пала бы. И, в особенности, если бы не самки фениксов, ворота поселка пали бы еще быстрее.
– О, м-м, не стоит, – ответила Вероника, поглядывая на Тристана. Тот уже не скрывал улыбки. И снова эти ямочки на щеках.
– Знаешь, – задумчиво проговорил коммандер, – во дни былой славы империи военными успехами славились
