Догадка помогла привести в порядок мысли, зато в душе распрямилась пружина сомнения. Если Вал – погибшая шестнадцать лет назад наследница рода Эшфайр… кто тогда Вероника?
Младшая сестра Ферония магией не обладала, не обзавелась соузником и воскреснуть не могла. К тому же Вероника не помнила часть прошлого; видения, приходившие во сне, были воспоминаниями Вал, и смотрела Вероника глазами Авалькиры, не Феронии.
Вероника снова улеглась на подушку, крепко зажав в кулаке печатку. И хотя от усталости конечности налились свинцом, а мысли текли водой, сон все не шел.
Вероника смотрела, как тени перемещаются по потолку, постепенно удлиняясь, пока тьма наконец не поглотила барак. Не в силах оставаться наедине со своими мыслями ни мгновением дольше, Вероника вышла, чтобы развеяться.
* * *Было поздно, и большую часть работ отложили до утра. Вероника бродила по двору, искала, вдруг где-то еще не спят, и наконец вошла в двери лечебницы при храме. По залу бродили лекари, посетители и легкораненые. Говорили все шепотом, стараясь не тревожить спящих и отдыхающих.
Помещение было большим, просторным, и на части его делили колонны: молельную обрамляли проходы. В центре жрецы и последователи обычно возносили молитвы среди курящихся благовоний, а вечный огонь олицетворял Сердце Аксуры, но их отрядили помогать единственной целительнице и горстке повитух.
В левом проходе Вероника отыскала Сэва – среди тех, кому не грозила смерть и кто шел на поправку, тогда как противоположный проход отвели для тех, кто умирал или еще был на грани.
Она испытала невероятно облегчение, увидев, что Сэв поправляется, и еще больше обрадовалась, обнаружив, что он не спит. Сэв сидел, упираясь спиной в гору подушек.
Опустившись рядом на корточки, Вероника ощутила себя неловко, не зная, куда деть руки.
– Привет, м-м, помнишь меня?
Сэв как будто не удивился.
– Конечно, – он скованно обернулся к ней. – Ты мне жизнь спасла.
Напряжение чуть спало, и Вероника улыбнулась:
– Сперва ты спас меня.
Губы Сэва изогнулись в подобие улыбки. Грустной улыбки.
– Как твое плечо? – продолжила Вероника, кивнув на плотную повязку. У самой Вероники остались синяки и царапины на лице и шее, но в остальном она не пострадала.
Сэв пожал плечами и тут же скривился: боль копьем пронзила рану.
– Жить буду.
– Вот и славно, это хорошо, – кивнула Вероника. Оглянувшись через плечо, она присела поудобнее. – Хотела поговорить об Илитии.
Вопрос удивил Сэва, но выражение недоумения быстро сменилось скорбью.
– Мы… с ней недолго общались. – Голос Сэва чуть дрогнул. – И я не больно-то знаю, кем она была прежде.
Вероника качала головой, отчаянно ловя каждое слово – точно мучимый жаждой цветочек на только что политой клумбе.
– Ничего страшного. Расскажи все, что знаешь. Какая она была?
Сэв задумчиво почесал затылок:
– Властная. Порой жестокая. Острая на язык, быстро соображала. Рассказывала лучшие байки. А еще она была добрая, хотя старалась этого не показывать.
Вероника сама не заметила, как улыбнулась. Большую часть этого она уже знала, и последние сомнения, об одном ли человеке они говорят, развеялись. Приятно было узнать, что Илития из ее воспоминаний – настоящая, не выдуманная, как та же Вал.
– А откуда ты ее знаешь? – спросил Сэв, возвращая Веронику в настоящее.
– Она… в общем… моя бабушка.
Сэв выпрямился:
– Так ты Вероника, да?
Вероника испуганно огляделась. К счастью, Сэв лежал тут почти один, и большая часть людей в лечебнице, которые не спали, – целители и их помощники – ухаживали за тяжелоранеными в противоположном проходе. Сэва никто не слышал.
– Она рассказывала обо мне? – прошептала Вероника.
– Нет, – виновато произнес Сэв, – но повторяла твое имя во сне. Только твое… больше ничье.
Что делать с этим знанием? С одной стороны, это доказывало, что бабушка не забыла про нее и по-прежнему любила. С другой, напоминало о потерянном времени, которое они могли бы провести вместе.
Вероника заставила себя улыбнуться. Она была благодарна Сэву и радовалась, что жизнь по непонятной причине вновь столкнула их.
– Где ты это нашел? – спросила она, кивая на сумку, лежавшую рядом. Еще несколько дней назад при виде яиц феникса сердце выскочило бы у нее из груди, и хотя Ксепира вернулась и столько всего переменилось, яйца по-прежнему были гораздо важнее. После нападения империи тренировки новых наездников стояли превыше всего.
– Это не я, а Кейд, один из повинников, – ответил Сэв, выдавливая из себя слова. – Они с Илитией нашли яйца и прятали всю дорогу.
Должно быть, нашли их где-то на территории империи. Может, на ее землях есть еще? Вдруг империя держит ключ к спасению Укротителей, у них под носом и одновременно в недосягаемости?
– Когда стало ясно, что им не спастись, – откашлявшись, продолжил Сэв, – я забрал яйца и принес сюда. Спрашивать, откуда они, я не стал, а и спросил бы, Илития все равно не ответила, наверное. Она ведь обожала тайны.
– Тайны, – пропыхтела Вероника. Довольно с нее секретов, всю жизнь одни недомолвки. Вал, Илития… да еще собственная сущность Вероники, тайну которой не распутать.
На лице Сэва появилась широкая улыбка, и он сразу же переменился: из раненого солдата снова превратился в юношу.
– Так всегда с тайнами, – произнес он, словно повторяя чью-то мудрость, а не высказывая собственную мысль. – Они ведь не умирают. Стоит одной вспыхнуть пламенем, как ее место занимает другая.
– Пока не разорвешь круг, – прошептала Вероника.
Сэв задумчиво наклонил голову вбок и присмотрелся к ней:
– Или они не приведут тебя к печальному концу.
* * *2 день 8 месяца, 179 г.п.и.
Дражайшая Авалькира!
Говорят, ты собираешься напасть на столицу. Прошу, милая сестрица, не превращай наш дом в поле битвы.
Пока война не превратила всех нас в мертвецов, надо поговорить еще раз.
Знаю, в Пире мне больше не рады, но не обольщайся, твою армию здесь тоже не ждут.
Но ты бы могла прийти. Одна.
Буду ждать тебя на вершине башни Гении – каждый день с наступлением ночи. Прошу, приходи.
Мне так много надо сказать тебе.
Со всей любовью,ФеронияГлава 43
Сэв
Поначалу было страшно, но я знала, что огня бояться не стоит. Ведь я сама – огонь.
После визита Вероники Сэв чувствовал себя неважно. Точнее, стало еще хуже. В лечебнице и так было несладко: постоянно бороться с болью, проваливаться в небытие и снова приходить в себя, слушать стоны умирающих и тяжелораненых.
Да, было приятно увидеть ее снова и узнать, что она пережила битву. Приятно было и поговорить о Трикс, но вместе с мыслями о ней пришли и мысли о Кейде. И как бы ни храбрился Сэв, он понимал: обоих он утратил слишком рано.
В первые несколько часов, когда его только принесли в лечебницу и жуткая правда того, что произошло, обрушилась на него, некая слабая часть его надеялась, что и сестра Вероники – та, что отняла у него нож и чуть не прирезала у лесной хижины, – тоже здесь и исполнит угрозу. В какой-то момент Сэву
