И у Степки исчезла, растворилась как дым, зарождающаяся было обида. А ведь получается, случившееся на всех сильно повлияло, не только на нее. Вот, у Никиты психологическая травма, а она и не задумывалась о том. Вся в себе закопана, зациклена. Плохо, очень плохо. Упускает она их, одного за одним теряет. Пусть и не потеряла окончательно, но это время близко. Помчались мыслишки тревожные в голове, забегали напуганными зайцами. И видно паника отразилась в разноцветном взгляде, потому как Никита сжал руки сильнее, приблизился:
— Перестань! Не ревнуй! Я с тобой! Я твой, пока сама не прогонишь! Слышишь?
— Слышу… — прошептала, прикрыв очи, пряча свою слабость.
— Прости, что так вышло, Степанида. Сможешь, простишь?
Она долго пыталась взять себя в руки, совладать с голосом, удержать бьющиеся в припадке мысли. И поэтому молчала.
— Прости! — повторил мэр, — сможешь?!
— Ты не виноват, Никита. И я не обижаюсь! — выдохнув в крепкий морозный воздух всю горечь, жгущую грудь, подняла на него взгляд, — спасибо за искренность и за то, что остаешься верен. Мне, нашей непростой миссии…
— Мы вместе, Степ, вместе! — Никита порывисто сгреб ее в объятия и тихонько вздохнул.
— Я на Полянку пойду. Ночь там проведу, — Слагалица поддалась объятиям, однако как никогда остро ощутила потребность побыть наедине, — пожалуйста, передай домашним, чтоб не беспокоились. И пусть утром Апгрейд меня встретит. Хорошо?
— Как ночь? А где ты спать будешь? — удивился Никита.
— Мне там комфортно, как нигде. Все, иди! — она грустно улыбнулась и слегка толкнула его, вынуждая сделать шаг назад, — иди…
И когда Никита, поджав губы сделал еще несколько шагов в сторону мостика, добавила:
— Я отпущу тебя, Никит. После свадьбы — отпущу…
Глава 45
«Кому свадьба, а кому тяжба»
Оставшиеся денечки до свадебки промчались по изречению: «затишье перед бурей». Чуяла бурю Степка, но списывала на ситуацию и нервы. Да и сколько можно-то сердце рвать? Спокойно — и ладно, дожить бы до завтра! Но неприятностей более не случилось ни дома, ни с женихами.
Ната-ударение-на-вторую-а прижилась меж домочадцев так, словно всегда с ними и обиталась. Даже со скандальной Лукерьей в распри не встревала, отшучиваясь анекдотиками, ежели что. После Рождества доставили большущий аквариум, обещанный подарок-сюрприз от Степки. Радости было — полное корыто. Долго русалка подбирала ему место (аквариуму, не корыту), все сомневаясь с какого угла кухни обзор краше. Обжилась в кухне, от личной опочивальни отказавшись. «Поближе к харчам, — сказала Ната, — всегда счастливее живется»
Охоронники вели себя образцово, Лукерья с Егорычем заключили перемирие, если и спорили, то так, шепотом и не в полную матершиную силу.
Веста с Беляной сразу опосля праздников кинулись на поиски работы в городе, уезжали рано, возвращались поздно. Степка подозревала, что они просто не хотят глаза хозяйке мозолить, но тему не поднимала. Гнать не гнала, но и упросы водить не собиралась.
Женихи заходили часто, но ненадолго. Антон готовился отправить Зою с Петром к морю, да и по работе его задергали, новый строительный проект требовал внимания.
Никита был занят, внезапно свалившимися проблемами села. Славик уехал в столицу, обещав вернуться перед свадьбой. Гор искал мать, да все безуспешно. Митя строил новый дом, к Степе захаживал каждый день, но почти ничего не говорил. Посидит на стуле, покрутит в руках чашку с кофеем и уходит.
Петя заходил, пожалуй, чаще остальных. А Апгрейд и вовсе завсегда при Степке находился. Все так же провожал по утрам на Полянку, а ночами засыпал в ногах.
Полянка радовала более остальных. Не иначе как из-за влажности воздуха и целебной водицы, цветочки пошли в рост, словно их кто дрожжами подливал. Амаранты вымахали по пояс, клематис заплел старое деревцо и даже выбросил бутоны, готовясь к цвету, петуньи, разноцветными шарами пестрили тут и там, а огненные настурции «покинули» пределы разбитой Степкой клумбы и завоевали часть тропинки. Как тут не радоваться?
Слагалица с любовью оглаживала стебли и лепесточки «питомцев» и благодарила Полянку за помощь.
Были и свадебные подготовки, куда без них. Да только Степанида в них не участвовала. Лишь разок съездила с Антоном в салон, выбрать платье и то без особой радости. Да и какая радость, когда от приближающегося праздника уже ничего хорошего не ждешь, окромя как избавления от неизвестности и бесконечных терзаний. Но традиции выдержать надо, хотя бы ради женихов, а еще, как утверждала Лукерья, дабы задобрить богов. Что немаловажно, чтоб им пусто было, богам этим!
И вот день «Х» наступил! Утром, едва пробудившись, Слагалица тревожно поискала в глубине себя ответ, кого же она выбирает сердцем? Помнится, бабушка Евдотья утверждала, что в останний день все станет на свои места и сердце подскажет верный выбор. И Степка шибко уповала на это чудо, а все же, а вдруг? Но нет… по-прежнему хотелось оставить всех.
— Не буду я больше об этом думать! — сказала громко, глядя в свои разноцветные очи в отражении старого зеркала, — будь, как будет!
Легко сказать, да нелегко сделать! Тревожные мысли с головы метлой не выметешь.
Спустилась тихонечко, стараясь никого не разбудить, да остолбенела на последней ступеньке.
— Ой, Степа… а мы к тебе, — воскликнула Беляна, таща перед собой поднос с любимой Степкиной чашкой и блюдом оладий.
— Уже не спишь? — Веста выглянула из-за плеча сестры.
— Да вот, не спится, а вы чего это?
— Так говорим же — к тебе!
— Давно пора вставать! — Беляна развернулась и пошла в сторону кухни, — пойдем, у нас уже все готово!
— У вас? Готово? — переспросила Слагалица, пока еще не очень понимая о чем речь.
— А ты как думала? — подмигнула Веста, — подружки невесты мы, или где? Марафет наведем!
Не найдясь с ответом, Степка побрела следом. Ну подумаешь, вызвались девчонки быть подружками невестами, так ей не жалко.
— Значит так! — скомандовала Веста, едва невеста допила кофе, — времени мало, работы много! Быстро в душ и приступаем!
— Девчонки, мне всего-то, платье надеть, да губки подкрасить! — попыталась возмутиться Степанида.
— Здрасьте вам! — Веста стала перечислять грядущие процедуры и загибать пальцы, — маникюр, педикюр, макияж, укладка…
— Да я как-то не собиралась…
— Отставить хандру! — из аквариума высунулась заспанная физиономия русалки, — наша невеста будет самая красивая!
— Истину баешь! — вставила до этого момента молчащая Лукерья, — шуруй в истопку! Егорыч, усе готово?
— Усе ладиком! — отозвался Егорыч, — извольте, барышня!
— Так, а в баню-то зачем, я в душ думала… — растерялась Степка, да поздно, уже взяли в оборот.
— Не при супротив обряду! — отрезала Лукерья, — велено — знамо дуй, да не пружься!
— Кстати, да, — поддержала Беляна, — банька тебя расслабит! Иди, Степа, мы ждем!
— Аль спинку потереть? — хихикнула Лукерья.
— Обойдусь! — буркнула Степка и нехотя встала со стула, — фиг с вами, раз обряд, то пойду… в баню!
— Тама веничком дубовым пройдись! Заговоренный он!
— Угу, чего мне не хватало для полного счастья, так это веников заговоренных!
— Так надобно, непутевка!
— Умолкни, колотовка, не нагнетай! — шикнул Егорыч.
— М-да,
