О них знают, но они там не появляются.
Почему? Нас истребили? Или нам тот климат не подходит? Но тогда так и было бы написано. Или мы просто закончились в тех местах? Или в стихию мы попали именно здесь, на Брейдене, а потому и просыпаемся только тут? Что нас будит?
Размышления перескочили на ясноцветы.
Деревья фей растут только в нашем королевстве. Не цветут со времен болот. Да и во времена болот они уже фактически не цвели, бутоны выглядели бутонами, что сложно назвать цветением. А раньше цвели. Что-то случилось, и они закрылись, превратились в подобие почек.
И это «что-то» было магическим.
Как их заставить снова цвести? Как убрать последствия магического «что-то»?
Копию изображения барельефа я оглядела вдоль и поперек. Оригинал бы посмотреть. Но он был заперт в хранилище. И охрана там о-го-го!
Так что пользуемся копией и не мечтаем.
Итак. Ясноцветы использовались феями и гоблинами для спасения умирающих и (теоретически) возвращения умерших. Не всех, а тех, чье время не вышло.
Я скорее догадалась, чем увидела, что штрихи вокруг дерева и закорючки на второй части барельефа — это сияние ясноцвета и руны.
Вывод напрашивался сам: феи с гоблинами все же жили на Брейдене. И спасали людей и нелюдей именно тут. Вот вам и легендарное королевство фей нашлось. А силы для своих чудес они черпали с помощью деревьев фей или из них самих.
По аналогии с силами хозяев подлунных земель, должно где-то быть некое магическое место, связанное с ясноцветами. И оно сейчас закрыто, как и бутоны. И фей нет, и гоблинов нет. И импов фанатично истребляют алхимики, и их фанатизм выглядит подозрительно.
При чем тут импы?
Они жили тут всегда.
Статуя в парке. Фея с импом… с нечистью… или нет?
А если Дар прав и мы не нечисть? А что тогда?
Создание фей?
А зачем нас создали? И почему сейчас, когда феи и гоблины исчезли, мы остались?
«Я не нечисть?» — прочла я вопрос, фыркнула и скомкала бумагу.
Поработала, называется. Нашла себе оправдание. Хотя куда проще было бы решить, что я фея. Крис — гоблин. И мы каким-то образом стали импами. А алхимики вернули нам человеческий облик с помощью ведьмочки и оборотня. И вообще они добрые. А их кровожадность — проклятие. Фей. И избавить их от него может только фея. И гоблин. Потому что именно они их прокляли. Зачем? Может, алхимики что-то нахимичили и стерли с лица земли два народа. Обычно их силы в принципе особо никому не вредят, кроме тех, кого пускают на декокты. А тут случился казус. Но феи шустрые. Успели закинуть свои души-сущности в импов. Ура! Можно любить Дара…
Я сердито отправила скомканный лист в полет. За окном зажигались первые звезды. Хорошо посидела.
Во входную дверь настойчиво постучали.
— Селеста, это я. У меня новые материалы.
Сердце сжалось от родного голоса. Наивное… Нечисть не может любить.
— Открыто!
Я спрыгнула с кровати и потопала в гостиную.
Дар приветливо помахал папкой, сел на диван, зашуршал бумагами. Его глаза обеспокоенно блестели, между бровей пролегла хмурая складка. Я улыбнулась через силу, тоже села на диван. Подальше от дракона. Дар невесело усмехнулся.
— В общем, я воспользовался справочником лорда Сиварда, то есть его головой. И вышла довольно любопытная вещь, — начал Дарен. — Смотри, импы были на Брейдене всегда…
Я тихо хмыкнула. Где-то я это уже слышала?
Дарен удивленно приподнял бровь.
— Ничего, — развела я руками, — продолжай.
— Они жили с феями и гоблинами. И те об импах заботились. Есть старая сказка: в ней чужеземца выслали из земель фей за то, что он ударил импа, потому как был зол.
Я кивнула. Знаю такую. Няня в приюте читала. Мораль истории сводилась к тому, что нельзя обижать слабых.
— Есть и другие похожие истории. Если отбросить приукрашивания, то феи и гоблины могли даже пожертвовать жизнью ради импа. Складывается впечатление, что импы не просто были им дороги, а являлись величайшей драгоценностью… как дети.
С трудом сдержалась, чтобы не поморщиться. Зря думала, что зашла далеко в попытке придумать нам оправдание — Дара занесло куда дальше!
— Есть легенды, что феи могут превращаться в животных и проходить через стихии. — Дар выжидательно посмотрел на меня.
— И что? — Я передернула плечами. — Сказки и есть сказки. Драконам вон башни с принцессами приписывают. Хочешь сказать, что когда-то вы промышляли воровством юных дев?
— Любовь бывает разная. Безответная, например. Или не любовь, а желание обладать. Драконы всякие встречаются, как и люди… Вполне возможно, что были и башни, и похищенные девы.
— И про некоторых людей тоже рассказывают страшные истории? — подсказала я. — Дар… Не надо… Пожалуйста, не надо искать нам оправдание. Я нечисть. Не фея, не ребенок феи.
Я махнула на бумаги.
— Ведь ты это все сам придумал? Твоей версии нет подтверждения? Нет никаких документов, так?
— Документы есть, — неожиданно сказал Дар. — В пятом хранилище лежат личные архивы, обнаруженные в башне Раян. Они записаны в каталоге как свитки жизнеописания фей и гоблинов острова неизвестного времени. Там же хранится барельеф.
Перед глазами всплыла схема замка, которую я изучила вдоль и поперек. Пятое хранилище было на четвертом этаже и числилось в общем каталоге как закрытое, личные архивы. Все. Ни времени поступления, ни других дат. Таких хранилищ тут было несколько, и все они предназначались для документов императорской семьи. Я потому и не смотрела на них. Леди Гвиннет шутливо заверила, что там записки тайной канцелярии о жизни коронованных драконов.
— А что же тогда находится в закрытых хранилищах, тех, что относятся к временам до болот? — нахмурилась я.
— То, что привезли с собой драконы. История рода императора, архивы переселенцев, описание земель, которые пришлось спасать.
То есть, если бы я придумала, как обойти защиту, и отправилась, куда собиралась, получила бы записки драконов? Погодите…
— А ты откуда узнал, где
