— Предоставить мне жилье? Ты хочешь сделать из меня какую-то содержанку, свою любовницу! Значит, ты считаешь меня шлюхой? — ее глаза широко распахнулись от негодования, а Люциус закипел от этого намеренного искажения своих слов.
— Довольно, Гермиона! Ты испытываешь мое терпение в этой игре. Ты очень хорошо знаешь, что я имел в виду совсем не это. Я просто хочу, чтобы ты жила где-нибудь в безопасности и не пахла плесенью или чем там еще, что есть в трущобах, заполненных насильниками и убийцами!
— Мне не нужно, чтобы ты платил мне за место для жизни! — теперь уже орала Гермиона, ощущая, что кровь прилила к лицу в результате этого спора.
— Хорошо, я не буду пытаться заплатить за твое жилье, — уголок его рта приподнялся в ухмылке. — Ты могла бы переехать ко мне в Малфой-мэнор.
— Ты уходишь от темы, — она заговорила тише, глаза ее удивленно расширились, а в животе что-то сжалось. — Это не смешно, Люциус.
Она попыталась обойти его и сбежать от неожиданно неудобного момента, но Малфой схватил ее за талию и удержал на месте.
— Где ты увидела, что я смеюсь? — поинтересовался он, прижимая ее к себе. — Я не хотел предлагать тебе это именно так, но тебе ж обязательно нужно было поссориться со мной прямо в середине дня. Просто переезжай ко мне, Гермиона…
— Не могу. Меня пытали в этом доме, прямо посреди твоей главной гостиной.
— Черт бы с ней, я взорву эту гостиную и построю новую.
— Драко не захочет, чтобы я там жила.
— У Драко есть собственный дом, где он может устанавливать свои правила; его мнение ничего не значит для меня.
— Но волшебники не живут вместе, будучи неженатыми, а я не собираюсь за тебя замуж.
— Успокойся, я и не прошу тебя выйти за меня замуж, — ее хмурый взгляд заставил Люциуса улыбнуться. — Считай это еще одним признаком того, что я изменился, теперь я принимаю магловскую практику жизни во грехе.
— Мы же встречаемся только месяц!
«О чем он думает? Мы же не можем просто так жить вместе, правда?»
— Этого достаточно, чтобы я понял, что хочу постоянно видеть тебя рядом. Это очень заботит меня. Ты проводила каждую ночь со мной в течение последнего месяца, Гермиона. Так что твой переезд просто делает ситуацию проще и удобней, — пальцы Люциуса уже тихонько, успокаивающе гладили ее по спине кругами.
— Но что насчет моей мебели и моих вещей? — сомнения Гермионы начали слабеть. Она ничего не могла поделать, когда Малфой смотрел на нее так, будто она была величайшей для него драгоценностью. Нет, в этот момент Гермиона уже не могла дышать, да и думать тоже.
Она все еще приспосабливалась к тому факту, что находится в каких-то отношениях с Люциусом Малфоем.
«Но чего же я хочу? Неужели хочу жить с ним? И хочу, чтобы он влюбился в меня? Хочу когда-нибудь выйти за него замуж?» — она чувствовала смятение. В данный момент ей было удобно и хорошо с Люциусом, чего она, конечно, не ожидала. Гермиона продолжала опасаться проявления каких-то отголосков его прошлого, которое должно было заставить Малфоя вспомнить о своих уродливых качествах и разрушить то хорошее, что происходило сейчас между ними. Но этого почему-то не происходило… И какие бы проступки ни совершал он в прошлом, какие жуткие скелеты ни хранились бы у него в шкафу, это все равно не означало, что Люциус не достоин прощения.
— Если честно, Гермиона, твою мебель и хранить-то не стоит, а для вещей я дам тебе место в своем шкафу. Так же, как и для документов — для них я предоставлю кабинет. Жить ты, конечно, будешь в одной комнате со мной, — ладонь его скользнула по спине Гермионы вниз и сжала ягодицу.
— Вот уж никогда не думала, что чистокровный маг согласится делить одну спальню, — она нахмурилась, а когда Малфой поцеловал морщинки между глазами, мгновенно расслабилась.
— Дело в том, что я хочу спать с тобой каждую ночь, мне очень понравилось это, пока мы были в отпуске. Кроме того, ты не чистокровная, а я, как уже говорил, пытаюсь расширить свой кругозор и готов познакомиться с магловскими обычаями.
— Я не знаю, Люциус, жить вместе — это очень важное решение, и нам грозит волна сплетен, поскольку люди будут говорить об этом, мы нарушим многие правила… — Гермиона и сама хорошо провела с ним время в Швейцарии. Пробуждаться в объятиях Люциуса стало одним из самых острых переживаний в ее жизни, как бы странно это ни звучало. Она чувствовала себя спокойной, счастливой и лелеяла это ощущение, появившееся у нее впервые.
— Мне все равно, о чем там будут говорить люди, это никого не касается. Я думал об этом с тех пор, как мы вернулись из Швейцарии, и хочу этого, хочу тебя в своем доме, в своей постели.
Гермиона встретилась с ним взглядом и почувствовала, что Малфой искренен.
— А если не получится? — она протянула руку и пальчиком погладила его нижнюю губу.
— Ну… тогда я куплю тебе квартиру и сделаю обладательницей увесистого хранилища в Гринготтсе, как делал и с другими своими любовницами, — он цинично подмигнул, и Гермиона тут же ударила его по плечу за эту шутку.
— Я переживу, если придется пожалеть об этом решении, хотя и ужасно устала от этого дрянного домовладельца, который постоянно пялится на меня. Да, Люциус, я согласна переехать к тебе, но если появятся какие-то признаки того, что у нас не получается, я уйду, и ты не скажешь мне ни слова, — Гермиона прислонилась к нему, с наслаждением впитывая тепло мужского тела.
— Если у нас не получится, то зачем мне хотеть, чтобы ты осталась? — он прикусил палец, который все еще поглаживал его губу, и обнял Гермиону крепче. — И
