Гарри прищурился, а его лицо ужасно покраснело. Она видела, как по его челюсти ходят желваки, и знала, что сейчас он скрипит зубами.
— Это не смешно, Гермиона, — наконец сквозь зубы выдавил из себя он.
— Оно и не должно быть смешным. Это была я, Гарри, я была той, кто крала у богатых и жертвовала средства своему фонду, — из уголков ее глаз текли слезы, и Гарри понял, что Гермиона говорит правду. Гермиона Грейнджер была не из тех, кто плакал без причины; а еще… она никогда не была настолько хорошей актрисой.
— Гермиона, но… почему? — он уселся на диван, чувствуя, как его охватывают шок и сопутствующая тому тошнота.
— Что… разочарован? Охвачен отчаянием? — она пожала плечами, не зная, как объяснить ему все. — Я больше не могла этого выносить. Не могла видеть, как богатые выставляют свою роскошь напоказ, пока бедные голодают. Знаешь ли ты, что мой годовой бюджет помощи тысячам семей в волшебной Британии меньше, чем тот, что Люциус делает каждый квартал на одни только инвестиции? А его годовой доход от этих инвестиций, а еще бизнеса и дивидендов от наследства превышает бюджет моего фонда в пять раз!
— Но, Гермиона, ты грабила людей, совершала преступления и теперь признаешься в этом! Что теперь я должен сделать? Ты мой лучший друг, но я поклялся соблюдать закон. Я не знаю, что делать! — он провел ладонью по волосам, и этот знакомый жест почти заставил ее плакать.
— Прости, Гарри, пожалуйста, — она подавилась словами и тут же почувствовала, как рука Люциуса успокаивающе поглаживает спину.
— Не знаю, что беспокоит меня больше: что ты совершила преступления или что ничего не сказала мне, — расстроено признался Гарри.
— Запомни, я не позволю упечь ее в тюрьму, Поттер, — привлек его внимание Люциус, и Гарри немного вздрогнул от увиденного. Серо-голубые глаза Малфоя потемнели, и Гарри понял, что именно он имеет в виду. В его глазах ясно читался тот факт, что Люциус убьет ради Гермионы, если ему понадобится это.
«Ого… Как интересно».
— Представь себе, я тоже не хочу, чтобы она попала в тюрьму, Малфой. Я не могу посадить ее в тюрьму, но она совершила преступление, и я разрываюсь из-за того, что должен сделать и что хочу сделать, — он откинулся назад и потер лоб, по детской привычке поглаживая шрам, что обычно делал, испытывая сильный стресс.
— Если это поможет, в первую очередь она крала у меня, а я совсем не против, — мгновенно произнес Люциус, слегка щекоча Гермионе ребра и заставляя ее засмеяться сквозь слезы.
— Вот почему ты был так одержим ею! — глаза Гарри расширились, и он на мгновение улыбнулся, забывая, что его лучшая подруга только что призналась в преступлении.
— Ну… по большому счету, она сделала больше, чем просто украла мои драгоценности… но это того стоило, поэтому-то я и не подавал на нее жалоб, — он едва заметно погладил руку Гермионы кончиками пальцев, и это снова смутило Гарри.
— Не думаю, что хочу знать подробности, я и так уже слишком много знаю о вашей интимной жизни, — Гарри шумно вздохнул и на несколько долгих мгновений уставился на Гермиону. — Но ничего не могу поделать: я не смогу арестовать тебя, хотя и знаю, что должен.
— Прости, Гарри, я знаю, в какое трудное положение поставила тебя, — потупилась она.
— Трудное?! Я могу потерять работу, если кто-нибудь узнает об этом, могу даже сесть в тюрьму за сговор, неуважение, помощь преступнику, подстрекательство и Мерлин знает чего еще, — Гарри знал, что идет против всего, во что верит, против каждой заповеди в Кодексе аврора, но не мог арестовать Гермиону Грейнджер.
— Я знаю, Гарри, поверь мне, знаю, и мне очень жаль. Но никто не узнает, Люциус понял это сам и только потому, что … ну, неважно, как он это понял, — ее щеки слегка покраснели.
— Надеюсь на это, Миона. Ради нас обоих, — Гарри обернулся к Люциусу. — Хорошо, что у меня есть соучастник. Так… а теперь мне нужно выяснить подробности.
— Учти, теперь я готов предложить тебе все свои возможности, чтобы помочь, чем смогу, — облегченно предложил Люциус.
— Спасибо, — Гарри поднялся на ноги и сунул руки в карманы брюк. — Думаю, что смогу немного успокоиться и завтра опросить потерпевших заново.
Гермиона соскользнула с колен Люциуса и крепко обняла Гарри, целуя в щеку.
— Я люблю тебя, Гарри, я действительно тебя люблю, — она прижалась к нему, а он обнял ее за спину, на мгновение приподняв с пола.
— Я тоже тебя люблю, — Гарри со вздохом поставил ее обратно. — Ты знаешь, это означает, что за тобой должок, причем очень большой…
— Знаю. И никогда не смогу отплатить тебе за то, что ты не посадил меня в тюрьму, — Гермиона улыбнулась.
— Боюсь даже представить, чего бы он сделал со мной, если б я попытался, — Гарри показал глазами на Люциуса. — Видать, Малфой действительно заботится о тебе, раз готов сделать все, чтобы ты оставалась на свободе. И даже… перевез тебя сюда.
— Поверь, и я очень ценю это… На самом деле я тоже забочусь о нем, — тихо сказала она. — Забавно, что все так получилось.
— Да уж весело… — он поцеловал ее в щеку. — Ладно, я лучше пойду, — Гарри протянул руку Малфою. — Люциус, спасибо за ужин, это было, по меньшей мере, очень вкусно.
— Рад, что ты помог, Поттер, надеюсь, мы снова увидимся. И, возможно, в следующий раз Джиневра Уизли сможет присоединиться к нам, — вежливо кивнул Люциус.
— Может и так.
— Можешь смело использовать камин, — Люциус махнул рукой в сторону очага.
Гарри согласно кивнул и прошел в камин, почти сразу же исчезая в клубящемся зеленом пламени.
— Что ж… все прошло лучше, чем я боялся… — он обнял Гермиону, притягивая ее ближе. — Я же говорил, что он не сможет арестовать тебя.
— Да, но ты же видел, какое разочарование было на его лице? У меня было чувство, что в живот воткнули нож. И медленно поворачивают его там… — Гермиона положила голову ему на грудь и постаралась не вспоминать выражение лица Гарри, когда призналась.
— Он переживет это, Гермиона, все будет хорошо, я тебе обещаю, — он поцеловал ее в макушку и погладил по спине.
— Надеюсь, что это так, — вздохнула она. — Люциус, отнеси меня
