— Спокойной ночи, Астория, спасибо за ужин, — вежливо отозвалась Гермиона, едва заметно пихая в бок Малфоя, чтобы напомнить ему о хороших манерах.
— Ах да, и тебе спокойной ночи, Астория, — несколько рассеянно произнес Люциус.
Астория поцеловала Драко в щеку и выплыла из комнаты, оставив облегченно покачивающего головой мужа с гостями.
— Твою ж мать… Эта женщина сводит меня с ума. Черт, даже собственная псина не выносит ее, — Драко закатил глаза, но потом остановил взгляд на отце и Гермионе. — О чем это вы двое шептались там тайком?
— Да так… О любимых играх твоего папеньки, — улыбнулась Гермиона, которая уже убрала ладошку с его ягодиц и потянулась теперь за рукой Малфоя, которая, поглаживая ее талию, начала опускаться пугающе низко по животу.
— Совершенно уверен, что ничего не хочу об этом знать, — засмеялся Драко. Он уже убедился, что отец счастлив с Грейнджер и откровенно влюблен в нее. Нет, он до сих пор не понимал Люциуса и не сказать чтоб одобрял его, но знал, что и не должен делать этого. Не должен одобрять или не одобрять выбор своего родителя.
— Возможно, это и правильно, — хрипло ответил Люциус, кончиком пальца поглаживая теперь чувствительное местечко на ее спине.
— Сладчайшая Цирцея, не могу дождаться, чтобы она наконец-то родила наследника, тогда можно будет вообще не видеться с ней.
— Дурак! Как ты можешь ждать, что она забеременеет, если у тебя нет с ней никаких отношений? Может, тебе нужно для начала хотя бы пообщаться с ней, стать ей другом?
Раздраженная циничным комментарием Люциуса, Гермиона отдернула от себя его руку, чувствительно наступила на ногу и тут же отступила на шаг.
«Ой! Ну зачем же так больно?!» — мелькнуло у того.
— Да ты же сам сегодня говорил мне, чтобы больше никогда не оставлял тебя наедине с ней! — огрызнулся Драко.
— Должна сказать, что твоя жена и впрямь интересна как дверная ручка. Представь, она почти час говорила со мной об одежде для собак. Одежде для собак! Почему люди так пытаются нацепить на своих собак одежду? У них есть шерсть, вот их одежда. Я, конечно, пыталась быть с ней вежливой и общалась, пытаясь сблизиться, несмотря на то, что это было скучно до слез, — невольно вступила в разговор Гермиона и поймала удивленный взгляд Драко.
— Гермиона, милая, чистокровные браки устраиваются по многим причинам, но самая редкая из них — это любовь или даже дружба. Наследник — вот все, что ожидается от женщины, — Люциус знал, что Гермионе уже известен этот факт, так же, как знал, что она яростно не одобряет его.
— Кстати, а ты вообще можешь получить наследника от Гермионы, и тогда мне уже не придется беспокоиться об этом, — сказал Драко, осторожно наблюдая за их реакцией. Оба они повернулись и недоверчиво уставились на Драко.
— Хочу напомнить, сын, что все дети, которые могут появиться у меня с Гермионой, унаследуют часть фамильного состояния, но основным наследником всегда останешься ты, — хмуро ответил Люциус. — И учти, тебе самому в любом случае нужен наследник.
— Подожди-подожди, Люциус. Ты говоришь так, как будто уже думал об этом… Но… мы же никогда не обсуждали детей, — с вытаращенными глазами пролепетала Гермиона.
«Что за бред вообще? Я что… собираюсь рожать детей?»
— Я не собирался больше заводить детей, дорогая, но если мы вдруг решим и захотим, чтобы он появился на свет — пусть так и будет. Однако сейчас я доволен тем, как все идет, — Люциус видел, как напряглась Гермиона, и изо всех сил пытался успокоить ее.
— Всегда хотел братьев и сестер. Думаю, я вообще предпочел бы быть старшим братом, чем отцом, если честно, — категорично возразил Драко.
— Прекрати нести этот бред! — Гермиона нахмурилась и оглянулась на Люциуса, лицо которого приобрело какое-то задумчивое выражение.
«Черт! О чем это он задумался?»
— Никогда не говори никогда, Грейнджер, — Драко очень любил поддразнивать ее и видел, что отец явно задумался над его словами. Он уже понял, что тот увлекся Грейнджер гораздо сильней, чем признавал это вслух.
«Ого! Неужели у меня и впрямь могут когда-нибудь появиться маленькие братья и сестры полукровки?»
— Уже поздно, и я думаю, что наш разговор пока подошел к концу, — заметил Люциус, наблюдая, как лицо Гермионы вспыхивает от мелькающих в голове мыслей. Слова Драко подняли серьезные вопросы об их будущем, о чем-то, что они договорились пока не обсуждать, но, что готовы были принять, если это случиться. — Спасибо за ужин, Драко, увидимся в понедельник за бранчем.
Драко усмехнулся и попрощался с отцом, а затем удивил Гермиону и Люциуса тем, что, прощаясь, даже приобнял ее и поцеловал в щеку. Люциус с Гермионой воспользовались камином, чтобы вернуться в Малфой-мэнор, оставив Драко улыбающимся и планирующим навестить свою милую Элизабет.
_____________________________________________________________________________
Немного взволнованная и задумчивая Гермиона прошла прямиком через спальню в ванную. Она еще никогда не задумывалась о том, что у них с Люциусом могут быть дети. Да и вообще никогда не думала о семье. И это погружало в некую раздвоенность. Из опыта общения с несколькими подругами она знала, что большинство женщин думают о будущих детях чуть ли не сразу, как только начинают отношения. Каким мужем будет этот мужчина, как будут выглядеть их дети… и так далее. Гермиона никогда не думала о таких вещах. Конечно, ведь в ее жизни была лишь пара мужчин, отношения с которыми можно было и впрямь назвать отношениями, остальные же едва шагнули за порог того, что, как правило, называлось коротким романом.
Она открыла стеклянные двери душевой кабины и включила воду. А отрегулировав температуру по себе, отступила назад и начала раздеваться, бросая грязную одежду в корзину. Когда же вошла под душ, вдруг задалась вопросом.
«Интересно, каким мужем будет Люциус?» — она видела его несколько раз с Нарциссой, но тогда он казался холодным и довольно безэмоциональным человеком. Но с ней он был совершенно другим. С ней он Люциус был теплым и ласковым, часто дотрагивался, целовал ее, прижимая к себе. Каким он будет во втором браке: таким же отчужденным, как и в первом, или… или она смела надеяться на что-то большее? И как выглядел бы их ребенок? Ее уже начали преследовать образы пухленького херувима с золотистыми кудряшками и большими серыми глазами, и Гермиона почувствовала, как внутри что-то сжалось.
«Так может, я и не так уж враждебна по отношению к материнству? И смогу стать хорошей матерью? Но
