– Короче, проще, у меня уже голова начинает трещать! – перебил ученого Фиолетовый, не питавший особой любви к интеллектуальным беседам.
– Короче, мои Высочайшие, при подключении ПАК-а к его спинному мозгу, от габаритной загруженной информации он просто сгорел заживо. Кровь попала в ПАК, он задымился, вспыхнул и... в общем это было еще то зрелище, – двоих, рядом стоящих ассистентов, передернуло от таких воспоминаний.
– Дааа... – протянул Красный, – Вспоминается очень древняя казнь, кажется.. сожжение. Оказывается ирония есть везде, всегда и в любое время, – он злорадно усмехнулся, уже переводя взгляд на давящегося смехом второго правителя. Только ученые не разделяли подобной сатиры и, поскольку они все же заслуживают прозвища «садистов», пожертвовали бы и нынешним экспериментом, лишь бы забыть предыдущий, дело и тело которого было покрыто черной копотью.
– А какой ПАК вы использовали для этого новобранца? Тот же, что и для предыдущих испытуемых?
– Частично, поскольку мы еще дорабатываем новые версии. Как видите, данная версия не причиняет бывшему землянину никаких физических и психологических травм, не смотря на то, что он пережил мутацию. Хотя на этот раз с кровью кое-кто возился дольше обычного, – главный ученый грозно оглянулся на двух сжавшихся ассистентов. – Новая версия ПАК-а оснащена усовершенствованной боевой системой, инвентарь и компьютер взаимодействуют как одно целое. С него быстрее считывается информация, к тому же теперь контроль над рядовыми будет... – ученый не договорил, его тут же заткнул Красный:
– Тихо! О подобном даже здесь не заикайтесь, – наступила неловкая пауза, которую правитель вскоре нарушил вопросом, – Он нас точно не слышит?
– Никак нет, мои Высочайшие, – занервничал ученый и обернулся на Диба. Голова подопытного все это время была опущена. Он, казалось, был в полнейшей отчужденности от мира. – Экспериментальная камера полностью изолирована от внешних звуков, поэтому он ничего не может слышать.
Тут случилось непредвиденное. Дверь в лабораторию распахнулась и в нее влетело что-то маленькое и орущее. Это был Гир которого, как и обещали Зиму, разбирали на запчасти, вот только способность бегать он не потерял. Из открытой черепной коробки свисали провода.
За Гиром вбежали двое охранников и еще один иркен. Робот, однако, был впечатлен происходящим до глубины души, не разбирая на своем пути что есть что.
Ученые отскочили от стекла, Высочайшие последовали их примеру. Гир, добежав до ошеломленных зрителей, остановился, огляделся и, недолго думая, узнал подопытного на противоположной части лаборатории. Он принялся барабанить маленькой рукой по стеклу взывая о внимании:
– Привет, Диб! Привет!!! Ты не видел Зима? Мне сказали, что он отправился в далекое путешествие, после того, как мы привезли тебя сюда! А что это с тобой? Ты больше не похож на человека. Мне это нравится!
Один из охранников схватил Гира, а второй надел на его маленькие руки и ноги смирительные браслеты, которые на время отключали питание в его конечностях.
– Вот же ненормальная железяка! Извините за беспокойство мои Высочайшие! – тараторил третий, который занимался разбором Гира на запчасти, – этого больше не повторится! Робот не отключается ни по доброй воле ни принудительно, поэтому решили его не транспортировать в другой пункт, все делаем на месте. Еще раз извините... Пойдемте, пошли! – прошипел он на охранников. Те поплелись следом к выходу, держа развеселого и что-то напевающего Гира. Дверь автоматически закрылась.
Диб, как только прозвучал первый удар по стеклу его камеры, поднял голову и в упор уставился на Гира, отчего у всех стоящих рядом отвисли челюсти. Оба правителя грозно повернули головы к ученому. На их лицах было одновременно выражение удивления и гнева, словно говоря – «А теперь объясни, почему мы должны выслушивать твою болтовню вместо того, чтобы просто вышвырнуть в открытый космос?».
– Это, это... – заикался растерявшийся ученый, – наверно от стекла пошли волновые колебания, которые он как раз и уловил... Его визуальное восприятие еще не совсем стабильно, он может уловить малейший треск, но никак не разобрать речь.
Диб все еще продолжал глядеть вслед незваным гостям с Гиром. Когда они скрылись в дверном проеме, он тут же потерял ко всему интерес, вновь опустил голову и молча пялясь в пол.
– Ладно… Считай, что мы поверили, – наконец отозвался один из правителей, – А тот ПАК, что на нем сейчас, тоже единственный в своем роде?
– Никак нет, мои Высочайшие, но этот ПАК один из самых стабильных. Остальные еще требуют доработки.
– Хорошо, – заключили оба правителя.
– А что за форма на нем, да еще и такого вычурного цвета? Это что, синий? – поинтересовался Фиолетовый.
– Мои Высочайшие, у подопытного очень редкий состав пигмента в оболочке глаз, он как раз синего цвета, а поскольку цвет формы в обществе... точнее в высших слоях нашего общества подбирается для каждого индивидуально, цвет его формы пришлось сделать идентичным глазам.
– Синий. Ничего себе. Не припомню за свою жизнь ни одного обладателя такого ужасного цвета глаз, – ответил Красный, щурясь на новую форму Диба. Через пару секунд уже Фиолетовый подал голос, не сводя глаз с подопытного:
– Пятый уровень.
– Простите, вы что-то сказали?
– Пятый! Поставьте пятый уровень сложности! – повысил он голос.
Ученые, опомнившись, взялись за настройку программы.
– Экспериментальная программа №421, пятый уровень. Начало через три, два, один.
Ядер было десять. Камеру заполнила дымовая завеса, а грохот в ней проходил за пределы камеры только через звуковые датчики, которыми камера была усеяна в самых неуловимых местах, от чего садисты чуть не подпрыгнули на месте. Сквозь стоящий туман проглядывался распятый и обездвиженный силуэт, с извивающимися по бокам щупальцами.
Вся стена за Дибом была в мелких царапинах, которые словно вырисовывали вокруг испытуемого ореол, внутри которого стена осталась нетронутой. На гладком полу валялись изувеченные снаряды, обращенные в груду мелких осколков, мерно лежащих в двух метрах от Диба. Ни один мускул на его лице не дрогнул, словно для него все стало бессмысленно просто и глупо.
– Объект исследований – восемь, три, пять, ноль, ноль, один, ноль, девять. Давление в норме. Мозговая активность — стабильная. Состояние организма в норме. Процент повреждений – ноль.
– Шестой уровень есть? – не унимался Фиолетовый.
– Простите, нет. Пятый – последний, его никто еще не переживал. Эта самая тяжелая программа по визуальной реакции из всех, что запрограммированы в системе.
– Понятно. Вы знаете, что с ним дальше делать? Превосходно. Думаю, нам уже пора, – ответил за двоих Красный.
Оба долговязых иркена направились к выходу. За ними последовал Главный и один из ассистентов, второй же отвечал за Диба. Он что-то настраивал на
