Он – паджикаварга.
Нив решил, что напишет заявление – отказ от перевода – в тот же день, когда виман вернёт его в город. Больше нет смысла тянуть. Кханд поможет ему, если потребуется, хотя Нив уже и сам не сомневался, что его без проблем оставят в велаандри. Он откажется от перевода, и уже не будет нужды о чём-то рассказывать Ане.
Она так и не узнает, что произошло.
В ночь перед возвращением домой Нив долго не мог уснуть. Он лежал на жёсткой кровати и представлял Ану.
Она, должно быть, уже давно спит в пропитанной синей мглой комнате. Письмо с извещением о переводе так и лежит в нагрудном кармане его парадной куртки. И почему он положил его туда, почему не взял с собой?
Нив вдруг понял, что в действительности ничего не решил.
Он оделся и выбрался из своей каморки в пустую гаандхарва-заалу. Оставалось лишь несколько часов до рассвета.
Это день, когда виман вернёт его в город.
День, когда он согласится на пожизненное изгнание в пески.
Дидитсу?
Нив замотал голову полотенцем – по привычке, ведь была уже глубокая ночь – и вышел в пустыню.
В первую секунду он подумал, что всё ещё спит.
Он испуганно озирался по сторонам, решив, что это один из тех снов, удивительных и ярких, которые он всегда забывает после пробуждения. Но он не спал. Он несколько минут стоял, не двигаясь, оцепенев от восторга и ужаса, а потом рассмеялся.
В пустыне шёл снег.
Крупные снежинки кружились на лёгком ветру, падали на жёлтый песок и тут же исчезали, растворялись в песчаной пыли.
Нив вдруг подумал, что именно этого он и ждал всё время, пока летал в пески. Больше ему нечего здесь делать. Его переполняло странное умиротворение – как отрешённость приговорённого к казни. Всё уже было решено. Он не в силах что-либо изменить.
Вернувшись в свою комнату, он сразу заснул.
Но когда виман вёз его в город, то от былого спокойствия не оставалось и следа. Он должен поговорить с Аной. Он расскажет ей обо всём в этот же вечер, он не будет тянуть.
Но Ана снова ждала его у подъезда – она выглядела уставшей, даже больной и в то же время счастливой.
Нив обнял её. Они стояли под шуршащим коробом дхаава у подъезда, и тот обдавал их горячим воздухом, напоминающим жар пустыни.
Нив ничего не сказал. Ана заснула, прижавшись к нему. От неё пахло лекарствами и медицинским шаром.
На следующий день, отправив Ану на работу, Нив вышел из дома и сел на поезд на ближайшей станции. Он попал в самую упадру, вагон раскачивался из-за безумной давки, крики и шум из вещателей иглами буравили череп. Но он не мог оставаться дома, не мог просто ждать её возвращения.
Нив поехал на окраину – туда, где завершался бадван.
Когда он брёл по пустынной улочке мимо старых заброшенных домов, уже близился полдень. Воздух пах песком и солью. Казалось, что, встав посреди улицы, можно увидеть всю пустыню, до самого края – там, где небо становится песком.
Ветер раздувал облачка пыли.
Нив подумал, что так он прощается с пустыней – пусть даже вскоре ему предстоит полететь туда вновь, и последнее назначение ещё не близко. Именно сейчас он понимает, что больше туда не вернётся. И он впервые почувствовал, что будет тосковать по мёртвым пескам.
Пустыня была повсюду – в городе, за горизонтом, в его жизни с Аной.
Нив провёл весь день на южной окраине, а вечером поехал встречать Ану. Поезда на станциях опять штурмовала яростная толпа, от духоты и гомона в вагонах раскалывалась голова. Уже загорались вечерние огни, и Нив боялся, что опоздает. На последней станции ему пришлось пробиваться через огромную толпу, захватившую перрон.
Ана ждала его у видая-лая.
Она заулыбалась, увидев Нива. Она как бы говорила, что совсем не расстроилась из-за его опоздания – главное, что он здесь, что он пришёл. Однако, когда Нив приблизился, то вместо того, чтобы обнять его, прильнуть к его груди, она нахмурилась и обеспокоенно посмотрела ему в глаза.
– Что-то случилось? – спросила она.
Возвращение домой
Виман летел над пустыней.
Нив редко разговаривал с другими пассажирами – с него хватало чужих историй. Достаточно было приветственного кивка, дежурной улыбки. Никто и не навязывался на разговор. Корабль плыл в потоках раскалённого воздуха, повторяя плавные изгибы дюн. Все пассажиры молчали.
Но в этот раз Ниву хотелось поговорить. Заканчивались его последние дни. Он даже с интересом слушал надоедливые истории Кханда, которые тот успел рассказать множество раз.
В вимане рядом с Нивом сидела худенькая девушка – совсем юная, едва успевшая закончить акаара-лая. Она была красива, но не так, как Ана. Её кожа в полумраке отсека отливали эбонитом, как если бы она всю жизнь провела в песках. Девушка крепко держалась за поручни кресла и не смотрела в иллюминатор. Виман покачивало на воздушных волнах.
– Первый раз? – спросил Нив.
– Нет, – улыбнулась девушка. – Пятый раз уже. Просто тут уж на очень далёкую ламбду послали. Я обычно поближе, на радиорелейных линиях. И не сказать, что сильно люблю летать.
– К этому быстро привыкаешь, – успокоил её Нив. – Меня тоже поначалу немного трясло во время этих полётов. Просто ветер сейчас очень сильный.
Девушка кивнула.
– Правда, иногда, – зачем-то добавил Нив, – бывает и похуже.
Девушка взглянула на него, но промолчала. Нив подумал, что ведёт себя, как Кханд – осталось только рассказать какую-нибудь поучительную историю о буре, а ещё лучше о песке, обо всех его двенадцати видах. Но все эти истории уже были рассказаны.
– Пятый полёт, значит? – спросил Нив.
– Да, месяца два назад это началось. Впрочем, меня всё равно скоро переведут.
Нив едва сдержался от того, чтобы наставительно объяснить ей, как долго на самом деле здесь ждут переводов.
– А ты когда-нибудь видела, как в пустыне идёт снег? – спросил он.
Виман сбавлял ход, снижаясь над высокими барханами, но Нив решил, что ему это только кажется. Путь обратно всегда длиннее – таковы законы пустыни.
– Кстати, меня зовут Ниверт, – сказал он. – Можно просто Нив.
– А я – Анура́ти, – ответила девушка.
– Красивое имя, – сказал Нив.
Девушка улыбнулась и наконец решилась посмотреть в иллюминатор.
Белые пески отражали свет вечернего солнца и, стоило лишь ненадолго задержать взгляд, как глаза переставали различать очертания дюн, и казалось, что всё вокруг корабля заливает яркое безжизненное свечение.
– Снег в пустыне? Это вообще возможно? То есть, я имею в виду… – Анурати запнулась. – Наверное, это очень необычное зрелище!
– Да уж. Словами не опишешь.
– А вы видели? Ночью, наверное?
– Да, если достаточно холодно, то вместо дождя идёт снег. – Нив вздохнул. – Вот и