Гость вздохнул. Тертый едва сумел отвести взгляд от колеблющихся зеленых волокон на его шее. Гипнотизирует, черт.
– Два месяца.
Общий вздох. Старейшины переглянулись.
– Два месяца? – Тертый повел плечами. Два сенатора от Приморского Альянса молчали, но смотрели цепко, словно на допросе. Старший из них улыбался – почти не открывая рта, одними губами. Глаза при этом оставались удивительно холодными.
«Чертовы вояки. Воспитал покойный Генерал волчат», – подумал Тертый с раздражением.
– И вы еще… живы? – Тертый вдруг не смог подобрать слов. Он хотел сказать «не передохли от голода», но в последний момент передумал. Может, зеленожаброго это заденет? Как опытный политик, Тертый не видел никакой проблемы в своих словах – но ее могли увидеть другие.
Адаптант поднял голову. В упор посмотрел на сенаторов. Голоса стихли.
– Мы еще живы, – сказал он негромко. – И мы просим Большое метро о помощи.
Глава 2
Право приговоренного
9 декабря 2033 года, Санкт-Петербург, узел «Сенная-Садовая». Тридцать третий день Веганской войны– Внимание! Внимание! Великое Перемирие закончится через пять дней, – объявил репродуктор. – С этого момента объявляется режим чрезвычайного положения и вводится дополнительный комендантский час. Все по местам. Враг будет разбит. Победа будет за нами.
Толпа женщин, детей, подростков, стариков вздохнула. Нехотя стала расходиться. Тусклый свет фонарей – режим экономии энергии – плохо рассеивал мрак. Все вокруг казалось мрачным и зыбким, как в страшном сне. Неудивительно, что люди подавлены.
– Начинается война, – сказал Тертый. – Так?
Они с начальником разведки вышли размять ноги и оценить обстановку.
– Уже началась. – Таджик кивнул. – Правда, она, скорее, толком и не прекращалась…
Таджик доложил подробности. Оказалось, за время Великого Перемирия режим прекращения огня нарушался больше шестнадцати раз. Единичные выстрелы, отдельные стычки, случайные обстрелы и даже самые настоящие сражения – все было.
– Война изменилась, – сказал Таджик задумчиво. – Джентльмены больше на ней не выживают.
Тертый зябко укутался в ватник.
– Современная война – дело не для джентльменов. А для шакалов.
* * *Артем по прозвищу Мимино лежал на своей койке и слушал темноту, на верхней койке Убер тихонько и мелодично насвистывал какую-то мелодию.
Блюз. Артем удивился.
– Она скучает… возле стойки… – негромко напевал Убер, – …в фартуке, с салфеточкой… Свежа на удивление… от туфелек до бус…
Артем слушал. Негромкий, высокий и чистый голос скинхеда выводил:
– …как приглашение на очень странный блюз…
В этот день Артем почувствовал себя странно – как-то не так. Гнетущее ощущение в груди, полуобморочное состояние, мрак и ужас – все это вылилось в упадок сил. Он просто сонно лежал лицом к стене и ждал худшего.
Когда загрохотали сами стены, Артем прищурился. Сердце болезненно сжалось. Какое-то чудовище глухо завыло за стеной, застонало. И вдруг словно пошло на взлет… Все ближе и выше. Артем почувствовал вибрацию, вскочил.
– Землетрясение?! – От ужаса у него заледенел затылок. Скинхед стоял рядом, слушал. Затем кивнул сам себе.
– Лифт, – сказал Убер. – Большой и мощный лифт. Просто им давно не пользовались. И он, видимо, у нас за стеной.
– Я не знал, что лифты где-то еще остались, – осторожно сказал Артем. Он, конечно, представлял, что это такое. Отец когда-то давно ему даже рассказывал о ракетах в шахтах… и что они тоже выезжают на поверхность в лифте… Ну… Чтобы взлететь в Судный день.
Убер пожал плечами.
– Вот и я не знал, – задумчиво протянул он. Почесал затылок. – Интересно.
– Я думал, это легенда, – сказал Артем. – У нас рассказывали на станции.
– Какая именно?
– Ну… что из метро есть лифт в преисподнюю… и прямо в кабинет к дьяволу.
Убер захохотал.
– Вот это был бы номер!
– Ничего смешного. – Артем даже немного обиделся. Легенда казалась ему красивой. Хотя и довольно… мрачной. А тут за стеной – лифт. Может, тот самый?
– А ты не думал, – спросил Убер, – что раз на этом лифте можно попасть к Сатане, то и Сатана в любой момент может подняться и выйти в метро, а?
Артем заморгал.
– Скажешь тоже…
Звук за стеной прекратился. Тишина. Убер с Мимино переглянулись.
– Ладно, клоун, – сказал Убер. – Харэ прохлаждаться. Вставай. Давай сначала разминку, потом поработаем над связками.
* * *Лучшее, что с нами случается, – случается не с нами.
Убер повернулся на другой бок, потер заледеневшее плечо ладонью и выдохнул. Подтянул одеяло. От стен тянуло холодом, словно его посадили в бетонную банку жизни и все заканчивается, все, а он, Убер, так и должен остаться здесь, в темном мрачном подземелье. В темнице, куда даже нормальные люди не заглядывают… Конечно, куда им проведывать таких отпетых преступников, как он. Знаете, сказал бы он смельчаку – а лучше, конечно, смельчачке, если бы таковая нашлась: «Я ценю ваше внимание, но лучше бы вы потратили время как-то по-другому. Спасибо за визит, можете идти, но оставьте фонарь. Благодарю».
Убер чертыхнулся сквозь сон. Он даже понимал, что это сон – тяжелый, мучительный, но проснуться не мог.
Заскрипел засов. Через томительную минуту дверь щелкнула и открылась. Вот тебе раз.
Вошли два охранника, оба с автоматами. Один здоровый, другой – еще здоровее.
– Заключенный Артем, на выход, – приказал охранник. – Шевелись.
Мимино угрюмо поднялся на ноги. Накинул рубашку и застегнул пуговицы. Сложил руки за спиной, как положено, и пошел.
– Куда вы его? – спросил Убер.
– Не твое дело, – огрызнулся охранник. Другой, тот, что повыше, мотнул головой. Убер насторожился.
– На прогулку, – сказал другой. Явно врал.
Убер сел на койке. Незаметно подобрался, но автоматчики оказались опытные.
– Я тя пристрелю, – пообещал высокий автоматчик ласково. Так, что мурашки побежали по коже. – Тока дернись. Лег и стих.
– Упал и поэма, – съязвил Убер.
– Чего?!
– Не обращай внимания, сложный юмор. А когда вы этого дурачка вернете? Мне тут одному скучно.
Высокий автоматчик пожал плечами. Здоровый парень, крепкий. И видно, настороже. Знает, на что способен скинхед, но при этом спокоен, как танк «тигр».
– Обещай мне писать, – крикнул Убер вдогонку.
– Убер!
Дверь закрылась. С грохотом задвинули засов, повернули ключ. Скинхед остался в одиночестве. Отвернулся к стене.
– Вы, блин, еще свет выключите, – пробормотал Убер. Отвернулся к стене.
И тут свет погас.
– Гниды! – сказал Убер в темноте.
* * *Через пару часов дверь опять заскрипела, начала открываться. Убер обрадовался, что Мимино вернули обратно… Но ошибся.
Сначала загорелся фонарь под потолком. Затем в камеру вошел смуглый коренастый человек. Света было многовато, глаза еще не привыкли, поэтому Убер не сразу его узнал. А когда узнал… Руки сразу зачесались его удавить.
– Прогулка по тюремному двору, Ван Гог, – насмешливо процитировал Убер речь Таджика во время последней встречи. – Спорим, это твоя любимая картина?
Бывший Таджик, ныне товарищ Ким, вздохнул.
– Убер, ты можешь хоть иногда побыть серьезным? – спросил он устало.
– Могу, но обычно это плохо заканчивается. Чего приперся?
– Скажу, – согласился Таджик. – Но давай сначала договоримся, что ты не будешь пытаться меня убить. Хотя бы минут пять.
– Ничего не могу обещать, – задумчиво произнес Убер. – Ничего личного.
Таджик прошел в камеру и уселся на стул. Внимательно оглядел койку, самого Убера, жалкий столик, жестяную
