Люблю всем сердцем.
Твой А.»
Маленькая солёная капля смазала чернила на подписи и Картер оставила письмо, чтобы для начала найти в себе силы, а затем перечитать каждое словечко снова и снова. Она решила оставить мысли о чемодане и ждать. Их связывало ещё несколько писем. В каждое из них вложена большая частица души, но также между каждым интервал разводящего два сердца времени увеличивался. Соломонс писал всё реже, а затем между двумя городами и вовсе зависла тишина. Роза не получала и весточки в ответ на свои письма. Она решила всё же прервать телефонное молчание и впервые позвонила в «пекарню», но только услышала голос Олли, сразу бросила трубку. И так несколько раз в течение нескольких недель. Помощник хозяина уже нелицеприятные эпитеты бросал, как только слышал тишину на другой линии, но сам Алфи ни разу не подошёл к телефону, что вызывало определённые вопросы.
Когда в Ливерпуль пришло знойное лето, Картер отметила полгода разлуки бутылкой крепкого джина и уснула в собственной холодной постели в беспамятстве. Уже на утро, страдая от похмелья, она поняла, что перестала ждать чуда, и всё же собрав тот злосчастный чемодан, отправилась в Маргейт. Прежде чем искать пропажу, нужно было подготовиться, потому что случилось что-то непоправимое. Она нутром чуяла.
Дорога была мягкой, словно лёгкий бриз перед штормом. То, что она застала в своём доме, подвергло её в глубочайший шок. Мягкая мебель была изрезана и перевёрнута, местами вырваны половицы в полу, разбиты окна. Преодолевая этот хаос, Роза сразу помчалась вниз в хранилище. Внутри, разумеется, не было ни пенни. Когда она в последний раз уезжала из Маргейта в Ливерпуль, в хранилище наличными было немногим больше полумиллиона фунтов. Это были баснословные богатства в 1925 году, на которые можно было купить город, но от них не осталось ничего. Каким чудом не была обнаружена стена скрывающая полки с оружием, Картер не хотела сама себе объяснять. Возможно, за такими средствами новому владельцу оплаты её прошлых страданий остальное не значилось в цене. Она присела, молча, на одной из холодных металлических полок, и пальцами убрала свою волнистую копну волос назад. Об этом месте знал только Соломонс, поэтому либо действительно произошло что-то страшное, либо всё куда хуже, но Розалия отказывалась даже воспринимать эту информацию, мысленно ругая мозг за подобные импульсы.
Она даже в армии так быстро не экипировалась, как происходило это в тот момент. Кое-какие деньги у неё ещё оставались, и их нужно было оставить на расследование. Много кому придётся платить за информацию и ещё больше платить за молчание. Кто бы это не сотворил, он ответит кровью за это ограбление.
Сержант Картер будто снова вернулась в разведку. Сведения собирались быстро и тихо, выстраивались по логической цепочке и все стрелки в итоге приводили к Томасу Шелби. Она поклялась, что вырежет всю его семью, если цыган действительно причастен к исчезновению Альфреда и ограблению её дома. Роза ловила себя на мысли, что думает, как мафиози, когда находится в гневе. Где-то в тёмном уголке её чертогов разума на стуле сидела сержант Розалия Картер в форме итальянской военной тюрьмы, кровожадно улыбалась, игриво покачивала ножкой, рядом лежал сборник стихотворений, а в руках надкушенное яблоко. Дверь в её камеру медленно с премерзким скрипом отворилась.
Одним из поздних вечеров её беспокойной жизни, Розалия пробралась на территорию поместья Шелби. Удобной формы нынче беглым разведчицам больше не выдавали, поэтому Картер поблагодарила мысленно суфражисток за новую моду на брючные костюмы из эластичной ткани. Поверх брюк женщина закрепила портупею с зачехлённым и заточенным до состояния мужской бритвы армейским ножом, а так же два пистолета с собственноручно сконструированными глушителями в кобуре по бокам. Она бесшумно передвигалась по территории и уже в саду решила поискать дверь, которая привела бы в дом к его хозяину без постороннего шума и внимания. Однако вынуждена была остановиться, когда увидела какое-то движение в паре десятков метров за кустами роз и немедленно затаилась между спасительно густорастущими фруктовыми деревьями. Из особняка Шелби вышел вполне себе целый, невредимый и неплохо себя чувствующий Алфи, расслабленно покуривающий трубку. Роза хотела выйти к нему, броситься в объятия и рассказать о том, что произошло в Маргейте, но остановилась, когда у него появилась компания. Молодая симпатичная блондинка в ярко-красном платье держала бокал с вином и порхала возле него, как бабочка, радостно улыбаясь. Кажется, дамочка была пьяна, потому что вела себя весьма развязно и шаги её уверенностью не отличались. Она подползла к нему под руку и уставилась в небо, где еврей показывал ей на звёзды и что-то оживлённо рассказывал. Роза изрядно начала нервничать, а в ушах стало слышно шум от резкого скачка артериального давления. Её бросило в жар и стало дурно от их физической близости и того, как это выглядело.
— …поэтому я думаю, что космос имеет разум, и он является тем, что мы называем Богом. Он контролирует привычный для человека порядок вещей, — говорил Соломонс словами Розалии с её рассказа на празднике встречи зимы в ноябре прошлого года.
— Такой сильный и такой умный. Мистер Соломонс, я восхищаюсь Вашей образованностью!
Девчонка подвинулась к мужчине ближе, повисла у него на шее, будто пальто на вешалке и без каки-либо преград поцеловала в губы. Что было поразительно (или не так уж) в сложившейся ситуации, он не сопротивлялся, а наоборот, только притянул барышню к себе. Подул ветер, высокий карточный домик души Розы подхватило вихрем, и карты посыпались на землю. Её трясло от злобы, а ладонь сама легла на ствол пистолета. Скверные мысли и эмоции заиграли в одном ритме, женщина немедленно достала оружие, и затвор клацнул с характерным звуком. Целилась Картер в Алфи, но рука её дрожала так, что попала бы она в него
