— Как ты мог уже понять, я не пью, да, — Алфи облизнул обсохшие губы и взглянул в ту сторону, откуда стреляли, ухватившись за отблеск объектива прицела. — Знаешь, моя благоверная — удивительная женщина. Она необычайно умная и красивая, только вот никогда не слушается меня и это всё её отвратительный характер. Когда я говорю сидеть дома и ждать меня, она делает ровным счётом наоборот и начинает беспорядочно стрелять по всяким мудакам. Да-да, это она так поясняет, что ты ей не нравишься, и следующая прилетит в голову.
— Это что же получается, — Уилл, стараясь сохранять спокойствие, педантично промокнул свой пиджак белым платком в местах, где на него попали брызги от испорченного виски, — нам остаётся только перестрелять друг друга?
— Не уверен, что у тебя будет такая возможность. Дело в том, что если ты ведёшь овечье стадо, всегда будь готов, что в нём может внезапно появиться волк.
Старший Соломонс был подготовлен к любому исходу встречи и заранее выкупил одного из наёмников своего брата для работы непосредственно внутри его коллектива. Разница в цене была смехотворная, но балом всегда правит тот, кто хоть на пенни, но заплатил больше. На то были свои причины. Со стороны противника прозвучало два выстрела, двое парней из Дартфорда упали на землю замертво, а третий перешёл на сторону Соломонса и обратил оружие против своего первоначального нанимателя. Потому-то доверенные люди Алфи были куплены не деньгами, а общими принципами, религией, временем и взаимоуважением. Таких в тяжкие времена оставалось очень мало, и их становилось всё меньше, потому что людям свойственно умирать по различным причинам. Еврей поднял одну руку, останавливая своего снайпера, движимым логическими выводами, от выстрела в голову последнего.
— Какое же блядство творится в этом мире, — очевидно, что сложившаяся ситуация несколько огорчила Уильяма и он дал о том знать нецензурным выражением.
— Тебе ещё учиться и учиться на своих ошибках, дружок. Ступай, забирай своих людей из Лондона, если найдёшь кого-нибудь в живых и запомни уже своё место. Когда подрастёшь и наберёшься ума, можешь попробовать ещё раз, — Алфи громко похрустел пальцами, а затем, опираясь на трость, подошёл к брату ближе, чтобы лучше расслышать запах его страха, потому что за целым флаконом из обид и злобы нужные нотки едва доносились. — В одном ты совершенно прав. Я не вечен. Но пока я жив, хуй ты получишь в моих границах хоть что-то, кроме смачного пендаля. Усвой это, дружок, и не суйся, понял, да?
— Мы ещё встретимся, брат. Это не конец. Если бы ты хотел меня прикончить, ты бы не поднял руку и не остановил свою, я уверен, прелестную богиню войны, — мужчина надменно посмотрел на медвежий образ перед собой, отвернулся и переступил один из трупов, неспешно следуя к своему автомобилю, весело добавляя: — Это всё зов крови, Алфи!
Роза разобрала винтовку, упаковывая её в объёмный рюкзак, как только Уильям сел в автомобиль, и сорвалась с места, сбегая с крыши вниз по, как ей самой казалось, бесконечной лестнице. Она ловко выпрыгнула в окно с давно выбитыми стёклами на первом этаже здания и побежала навстречу к Соломонсу. Картер крепко обняла его, переводя дух от пробежки, пока он целовал её волосы и прижимал к себе, как что-то воистину бесценное сердцу и душе.
— Прости, что не смог встретить тебя в порту, родная моя. Здесь неспокойно.
— У тебя жар, Альфред. Кто это сделал? Кто изувечил тебя? Это был этот человек? Почему ты не захотел, чтобы я убила его? Что вообще происходит? — Розалия быстро затарахтела, засыпая и без того изнеможённого мучениями еврея тонной вопросов. — Я едва успела вернуться домой, а мне сначала сообщили, что ты погиб, а потом…
— Роза. Роза, пожалуйста, — он перебил её, пытаясь притормозить, и ощутил, как его ноги подкашиваются. Ощутила это и Картер, потому поспешила поддержать, пока на помощь спешили люди Алфи, — мне очень больно. Помоги мне.
— Когда ты в последний раз принимал лекарства? — Картер помогла ему сесть на заднее сидение автомобиля и бросила где-то под передние кресла свой рюкзак, забираясь рядом.
— Я не помню. Дня три-четыре назад, — сквозь зубы шипел Соломонс, наконец-то закрывая веки из-за светобоязни, которая усугубляла его головную боль, помимо бесящей сильной ломоты в теле.
Женщина наконец-то научилась на подобные встречи носить с собой минимальный запас медикаментов, потому поспешила достать из рюкзака медвежью дозу морфия, чтобы дать своему возлюбленному покой, пока водитель увозил их в Маргейт. Алфи устроился на её коленях, медленно засыпая под действием наркотиков. Он то открывал, то закрывал глаза, метясь между явью и сном, между реальностью и наркотическим бредом, пока Картер заботливо напевала ему первую колыбельную, которую вспомнила из своего беззаботного детства.
— Кто ты? — Пробормотал в бреду еврей, прерывая её пение.
— Это Роза, Альфред, — она ласково погладила его по волосам, тепло улыбаясь сквозь выступающую во внутренних уголках глаз влагу. — Мы едем домой, всё хорошо.
— Нет, кто ты? Ты излучаешь золотой свет. Ведьмы не излучают свет, понимаешь? Это важно, — прохрипел мужчина, пытаясь рассмотреть образ перед собой внимательнее. — Может, ты ангел?
Он не дождался ответа, проваливаясь глубоко в сон в заботливых и любящих руках. Она же пообещала, что всё будет хорошо.
Несколько дней пришлось продержать Соломонса на наркотиках, чтобы он смог без посторонней помощи подниматься на ноги, полноценно есть и даже прогуливаться по побережью, стреляя по кораблям от скуки. Как только он снова стал адекватно соображать, между ними с Розалией возник нешуточный спор, перерастающий в настоящий конфликт. Она подготавливала Алфи к операции по частичному восстановлению зрения после поражения
