Тем временем Лондон постепенно готовился к войне за власть, пока по официальным данным душа его еврейского господина канула в преисподнюю. Готовился он неуверенно, потому что ходил слух о чудесном и необъяснимом воскрешении этого человека из мёртвых, а также скором возвращении в свои владения. Особенно религиозные иудеи вовсе стали называть его Богом среди людей из-за того, что душа его вернулась с небес и воскресила тело. Собственно, вера эта сплотила еврейскую общину больше, чем когда-либо. Они ждали своего освящённого Ган Эденом предводителя к трону и были готовы душить посягателей голыми руками, если того пожелает Яхве.
Ничто не предвещало беды, кроме грозовых туч, приближающихся к Маргейту с большой воды. С обратной стороны в город тоже плыла тёмная туча, и едва она нависает над головой Соломонса, как обязательно происходит что-то плохое. Есть даже несколько примет на этот счёт: «Если Томми Шелби в чёрном пальто перебежал дорогу, то жди беды, Алфи», или «Нельзя смотреться в зеркало разбитое Томасом Шелби, не то семь лет удачи не видеть», или же «Встретить по пути Томми Шелби с пустым ведром к неудачному дню». Ну а если уже Томми Шелби начинает биться в окно и настойчиво стучать в него клювом, то это вовсе к потерям в рядах живых. Эти истины стоило просто уяснить и быть готовым. Цыган ступил на порог дома со стороны побережья, осмотрелся, оценивая воистину божественный вид, и забрал оставленный бинокль с массивного каменного ограждения широкого балкона, соединяющегося с перилами невысокой лестницы, чтобы вглядеться в дальнюю даль, где стоит высокий красивый маяк, а маленькие островки скрывают небосвод и дорогу в бесконечность. В доме громко играла музыка, он не спешил заходить, всё топтался у открытой двери с ироничной надписью «Lethe»* на каменном полу у преддверья и наблюдал мелькающий где-то в дальней комнате медвежий силуэт и то, как служанка уносит пустую тарелку от удобного на вид широкого кресла. Эта мифологическая отсылка в виде вырезанной в камне надписи настолько хорошо подходила этому дому, что лучше и не скажешь. Роза и Алфи ещё не поженились, а у них уже была своя семейная традиция считаться мёртвыми, будучи живее всех живых.
— Это ты там, Том? — Хрипловатым голосом прозвучало оттуда, где мелькнул еврей ранее.
— Да, я.
— А я как раз масло втирал в больные места, — Алфи поспешил выключить граммофон, который в тот момент слушал даже не он. — Ну и как тебе вид?
— Это же Маргейт, — цыган провёл для себя параллель между красотой названия города и его пейзажами, после чего переступил реку забвения, — что от него ждать?
— А я тебе, Томми, вот что скажу. Я днями напролёт сижу вот в этом вот кресле или на том балконе и размышляю над тем, что жизнь становится значительно проще, когда ты мёртв, — Соломонс отправился встречать гостя, сел в свой любимый мягкий предмет мебели в доме и хмыкнул, отмечая насколько ему нравилось проводить время в убежище, которое разделила с ним Роза, пока остальной мир считает его покойником.
— Привет, Алфи, — Шелби улыбнулся, наблюдая старого друга пусть потрёпанным, но живым, в душе порадовался, что не смог его убить и поставил на стол брошенный на балконе предмет.
— Ага, — еврей равнодушно ответил на приветствие и посмотрел сквозь своего гостя на улицу. — Ты уже посмотрел в бинокль?
— Да.
— Я смотрю на корабли, они все разные. И мы с тобой разные в глазах божьих.
— Божьих, да?
— Ну да, должен же быть кто-то ответственный за весь этот бардак. — Соломонс устроился удобнее и сначала нахмурил брови, пытаясь остатками своего и до того паршивого зрения прочесть человека напротив: нынешние желания, страхи, планы на недалёкое будущее. — Ну и, как ты узнал, что я не мёртв?
— Ты написал мне письмо, Алфи, — помнится, Шелби был невероятно удивлён, когда получил конверт от мертвеца и решил сначала, что это глупая шутка или извращённое предупреждение от потенциально наследующего престол.
Спустившись на первый этаж дома, и услышав поодаль голос Томаса Шелби, Розалия одновременно испугалась и удивилась. Когда женщина брала воображаемую лопату и раскапывала кипу из темы, которой Альфред постоянно избегал, в ответ получала что-то высокое и философское абсолютно не контекста. А хотелось бы имя того, кто изувечил его лицо, но Роза и сама была смышленой девочкой. С еврейских уст требовалось только подтверждение. Она ловко подхватила у служанки поднос с чаем и ворвалась в комнату, чтобы влезть в мужской разговор без намёка на хорошие манеры или вежливость
— Он что сделал?! — Женщина аккуратно поставила поднос и нависла ещё одной грозовой тучей над головой будущего мужа.
— Смотрите-ка, кто заговорил, — Алфи оживлённо улыбнулся Розалии, складывая руки в замок на коленях. — Я уж думал всё, не услышу больше твой голос.
— Он, правда, написал Вам письмо, мистер Шелби?
— Спрашивал о своей собаке и прислал приглашение на предстоящую церемонию вашего бракосочетания, — мужчина важно закивал, засунув руки в карманы своих брюк.
Картер обречённо вздохнула, будто собиралась замуж за уж слишком творчески мыслящего человека и направила на гостя свой украшенный филигранью пистолет, который ожидал действий за поясом брюк сзади. Она сцепилась в зрительной перепалке с Соломонсом, безмолвно передав свои намерения пристрелить прямо в их царствие мёртвых его драгоценного друга, который паршиво на него влияет и приносит одни неприятности.
— Три, два, один, бам, — Томми сделал отсчёт до выстрела, но Альфред нахмурил брови и посмотрел на него, будто цыган глупость какую-то сказал. — Нет? Ладно.
Женщина положила оружие рядом с
